В Министерстве обороны России ещё в конце августа в рамках Международного военно-технологического форума состоялся круглый стол под названием «Психологическая оборона. Борьба за историю – борьба за будущее».
Глава Курчатовского института, Михаил Валентинович Ковальчук поднял острую тему об устремлённости коллективного Запада к созданию «служебного человека». Вместе с тем, двумя месяцами ранее была опубликована статья Секретаря Совета Безопасности Николая Платоновича Патрушева, в которой он обозначил, что: «Интерес к вопросу о том, какие ценности нужны, возникает, как правило, когда перед обществом и государством встает вопрос о выборе путей дальнейшего развития»… Сопоставляя эти два посыла, можно сделать вывод, что в высших эшелонах системы государственного управления России осознанно относятся к определению нашего суверенного цивилизационного пути и к стратегии ценностного развития страны.
Социотехнологам давно известно, что общество, несмотря на то, что оно подвижно и динамично, во многом зависит от ценностносвязанной элитарной среды. Эта сложившаяся на текущий момент среда ежедневно и ежечастно производит своими оценками людей и событий определённые ценностнооднородные эффекты, влияющие на коллективное сознание общества, и особенно – на входящее во взрослую жизнь молодое поколение. Если элитарная среда живёт национальными интересами – это один тип эффектов, а если она живёт культурно-мировоззренческими принципами чуждой нам культуры, то это другие эффекты. В первом случае нация собирается вокруг своих исторически-глубинных ценностей. Во втором – происходит искусственное замещение этих ценностей другими. Происходит это инерционно, не мгновенно, но неотвратимо. Сперва в ценностном поле освобождается место через отрицание суверенного, а потом в пустое пространство врывается поток, устоять против которого по одиночке практически невозможно.
За тридцать лет Новейшей истории, под сурдинку общечеловеческих ценностей, нам имплантировались ценности западной цивилизации, которая, по сути своей, является мессианской. Они не скрывают, что намерены изменить нас «под себя». Изменения с нами происходили на уровнях культурном, идеологическом, мировоззренческом, духовно-нравственном, мифологическом и даже на уровне высших смыслов, то бишь – устремлений. Известно, что от устремленности общества зависит его собранность, готовность к действию, как говорил советский социолог Александр Ахиезер – его конструктивная напряженность. Без этой устремлённости невозможно определить дальнейший путь развития, о котором говорит Н.П Патрушев. Но всякий путь развития подразумевает того, кто его осилит. И здесь встаёт вопрос о человеке, способном этот путь освоить. Для этого нам необходимо осознать, какие духовно-нравственные нормы, культурно мировоззренческие факторы и социально-экономические модели нам были внедрены за это время и, сопоставив их по всем слоям с нашей культурно-исторической и духовно-нравственной традицией, определиться с дальнейшим способом существования.
Позволю себе несколько оценочных суждений: как уже говорилось выше, мессианское сознание коллективного Запада выросло из их культурно-исторической и духовно-нравственной традиции, которая направлена на «исправления» внешнего мира. Сознание российской культуры собирается вокруг культуры русской, а та концентрировалась вокруг веротерпимого стержня православия. Об этом говорит лидер нации, Владимир Владимирович Путин: «Россия, как образно говорил философ Константин Леонтьев, всегда развивалась как «цветущая сложность», как государство-цивилизация, скреплённая русским народом, русским языком, русской культурой, Русской православной церковью». Поэтому наша культура формировалась в отрыве от западной и всегда была обращена к себе. По меткому определению известного культуролога Паолы Дмитриевны Волковой, Россия – это культура гротовая, внутренняя, сокровенная, а Запад – это культура базилическая, внешняя, фасадная. Именно наша обращённость к себе придаёт нам такую устойчивость во времена экономической, политической и социальной турбулентностей. Именно поэтому нам необходим национальный лидер, а не краткосрочный номинал. И сакральность власти как таковой для нас очень важна.
По своей сущности наше сознание миротворческое , устремлённое к внутреннему миру, о котором так точно сказал русский подвижник Серафим Саровский: «Стяжи Дух мирен и вокруг тебя спасутся тысячи». Обращенность к себе рождает в нас удивительную способность собирать и вбирать в себя всё, что является полезным для жизни и созидания. Это свойство нашего характера формирует в нас жертвенность, которая собрала и сохранила множество народов. В свою очередь, эта черта наделяет все народы, исторически связавшие свою судьбу с Россией, феноменом совести, понятным для всех людей, говорящих на русском языке. Это делает нас открытыми миру, где мы предстаём как система с открытым кодом, способная в себя вбирать и делать своим, родным, всё, что полезно для нашего развития. Мучительный поиск смысла объединяет нас именно как многонародную нацию, и жизнь наша строится на идеальном намерении и разумной достаточности. Лев Толстой писал: «Русский по духу человек — это не тот, кто имеет определенный цвет кожи, этнические корни или цвет волос. Русский человек — это тот, кто не будет спать спокойно, если знает, что где-то есть несправедливость. Русский это тот, кто будет искать правду-истину до конца, в каждой конкретной ситуации. Русский — это тот, кто по Совести оценивает все происходящее и имеет свое мнение по всем затрагивающим его вопросам».
Западная культура, в корне своём имеющая устремлённость к исправлению мира, насыщена ощущением собственной исключительности. Это порождает такие черты: нигилизм как результат критического сознания дехристианизированного западного человека; культ выгоды как результат вящей эффективности, которая всегда вытесняет этику и эстетику; самовыражение как потеря смыслового начала; индивидуализм как следствие атомизации человеческой личности; страсть доминирования как следствие постоянного наступления, состязательности и обогащения как образца, понятного для широких слоёв населения всего мира…
Именно отсюда и вырастает идея, о которой говорил Михаил Валентинович Ковальчук на круглом столе в Минобороны – идея о служебном человеке. Ведь материальное обогащение, ставшее сверхидеей современного западного общества, стимулирует его в добровольное рабство, лишая его созидательного мотива уподобления Творцу. И сегодня, когда в эпоху расчеловечивания мы умудрились сохранить Человека, нам и следовало бы построить стратегию национального развития, которая бы заключалась как раз в сохранении и приумножении этого бесценного капитала – Человека, способного завтра осуществить всевозможные прорывы и стать преимуществом в экономике изобретений, открытий и эффектов… Концепции человека служебного мы сможем противопоставить нашего суверенного человека служения. А для этого нам предстоит начать трудную и непростую дорогу к самим себе, к заветам наших предков. Ведь патриотизм – от слова «патер», то есть отец – и мы продолжаем, в самом высоком смысле, следование преданиям и дорогам отцов!
