Инфляция в России побила пятилетний рекорд, обновив максимум с сентября 2016-го года. Особенно ударили по карманам граждан цены на продукты и стройматериалы. Экономист, научный руководитель Института проблем глобализации РАЕН Михаил Геннадьевич Делягин анализирует причины инфляции/ Какова в этом роль мировых биржевых котировок, произвола монополий внутри страны и действий экономического блока правительства. И что в условиях снижения реального дохода делать людям: ждать левого поворота сверху, идти на выборы или создавать независимые профсоюзы?
— Михаил Геннадьевич, начнём со статистики. По данным Росстата с начала года морковь подорожала в 2,5 раза, картофель — на 91%, капуста — на 84%, лук на 40%. Этот вопрос затронули в ходе прямой линии с президентом, тогда жительница Липецка поинтересовалась, почему бананы из Эквадора стоят дешевле, чем отечественная морковь?
— Потому что Владимир Владимирович сказал, картошку из Турции возим и поэтому бананы стоит дороже чем морковь, что не понятно?
— Что произошло потом. Через некоторое время цены на бананы выросли в полтора раза и достигли максимального значения за 5 лет.
— Правильно. Потому что торговцы бананами увидели, что им Владимир Владимирович Путин на «Прямой линии» объясняет, что ребята, вы недорабатываете, у вас упущена прибыль. Конечно, нужно завысить цены и вернуть нормальные ценовые пропорции.
— Тем не менее. Что сейчас происходит с экономикой? Можно ли всё списать на мировые тренды?
— Все просто, во-первых, действительно есть то, что называется импортом инфляции. В мире цены на продукты выросли довольно сильно. Американцы раньше умели вливать триллионы в экономику так, чтобы эти триллионы просачивались только на те рынки, где инфляция — это хорошо, на фондовый рынок, например. Но сейчас они уже слишком много влили, и всё это просачивается на потребительский рынок. У них тоже идёт разгон инфляции, хоть не такой гомерический, как у нас.
Переходим внутрь страны. Мало ли, что там за пределами происходит, а обязанность государства заключается в том, чтобы защищать своих граждан от внешних проблем. В Северной Италии вспышка коронавируса. Что должно сделать государство? Закрыть границу. Но этого, естественно, не делают, потому что как же так, в Милан на неделю моды не сгонять. В Индии вспышка вируса, но граница не закрыта — а зачем? У нас же туризм.
Точно так же государство должно защищать свой рынок от внешних колебаний. Ребят, у вас цена бананов может вырасти хоть в 10 раз, но на худой конец будете дотировать или будете находить альтернативные поставки, или скупите половину плантаций бананов, чтобы поставлять по регулируемым ценам на внутренний рынок.
Много разных способов. Но если вы не исполняете свои обязанности перед гражданами своей страны, тогда, конечно, будете рассказывать всем про импорт инфляции. Это одна причина. Вторая, более важная причина — произвол монополий внутри страны.
— А можно как-то на ретейлеров повлиять сверху? В Торгово-промышленной палате говорят, что административное регулирование цен сверху вредно, потому что будет дефицит.
— Торгово-промышленная палата задержалась в 18 веке по уровню интеллектуального развития. У нас в стране существует жесточайший произвол монополий и одна из ключевых обязанностей государства в экономике — ограничивать их, чтобы рынок был обменом, а не грабежом. Когда у вас картошка в 5 км от города 5 руб/кг и 10 руб/кг, а в городе стоит 40 и 99 руб/кг — это похоже на грабёж.
— А что касается подорожания строительных материалов?
— То же самое.
— Мировые котировки на металл и лес взлетели. Наши экспортеры получают сверхприбыль, при этом, увеличивают цены на внутреннем рынке. Странная логика получается, если мировые котировки растут, цены внутри страны растут, чтобы соответствовать мировым котировкам, если мировые котировки падают, у нас всё равно цены растут, чтобы компенсировать издержки. Почему так?
— Лучше всех сказал один из руководителей Газпрома осенью 2008 года, обращаясь к иностранным акционерам: «Да, мировая цена на газ резко упала, но не волнуйтесь мы эту упущенную прибыль компенсируем на внутреннем рынке». И один наш бензиновый барон сказал в 2015, по-моему, году: «Нефть подешевела в 3,5 раза, поэтому бензин больше чем на 10% не подорожает». Это и есть произвол монополий.
Ребята, что сложного? Введите экспортную пошлину, как сейчас делают с металлами. Ввели экспортную пошлину на металлы 15%, и сказали: ребята, есть социально-значимые проекты, мы будем компенсировать из этих денег.
На самом деле, это тоже неправильно, потому что нужно ограничить рост цен в целом. Можно авансировать экспорт разными методами. Ребята, внутреннему рынку нужно такое-то количество металла, значит, его вы будете поставлять по ценам, которые соответствуют покупательной способности граждан России и российского бизнеса.
Потому что это вы не доплачиваете гражданам зарплату, господа. А все что сверх этого — пожалуйста, экспортируйте, никаких вопросов.
Почему ещё у нас растут цены? Произвол монополий — это вещь психологическая. Когда монополист видит, что государство производит впечатление ненормального, сумасшедшего, неадекватного, он боится, что это государство сейчас сдохнет, и соответственно, разрушится его преференция по ограблению граждан страны. Естественно, коррупционеры в этой ситуации воруют, как в последний день.
— Михаил Геннадьевич, есть ли у нас капитал, ориентированный на возрождение промышленности, на деиндустриализацию?
— Я хочу четко зафиксировать, что никакой российский капитал не организует государственный переворот, не организуют смену основы государственного строя, то есть, с коррупцией они не борются. Вообще, бизнес живёт в предлагаемых обстоятельствах. Это когда все границы закрыты и никуда нельзя выехать, он пытается что-то делать, как старообрядцы в России пытались революцию профинансировать, но это не очень получилось.
А когда можно заплатить денежки и спокойно ехать в любое место мира — почему нет. Социально-экономическая политика, которая вымаривает страну искусственно созданным денежным голодом, порождается властью либералов, властью офшорной аристократии. Бизнес не будет бороться с государственной властью, не будет пытаться всерьез оздоровить экономику.
— Вернемся к статистике, в России, по данным Детского фонда ООН, на грани голода, фактически, находятся 400 тысяч человек, им приходится ограничивать количество еды или есть не регулярно. 9,2 млн человек вынуждены заменять нормальные продукты дешёвыми и некачественными. При этом, золотовалютные резервы государства в июле превысили 605 млрд долларов, это исторический рекорд. Корпоративная прибыль компаний выросла в 3,5 раза, вывоз капитала тоже на рекордных уровнях, было 25 млн вывезено, по данным Bloomberg российские миллиардеры с начала этого года стали богаче на 38 миллиардов долларов. Как можете это прокомментировать?
— Откуда взялись 38 млрд долларов дополнительных у господ олигархов, которые владеют российской федерацией? Экономика России растёт?
Нет, экономика России в общем и целом не растёт. Значит, если я ем больше, кто-то ест меньше. Вот вам источник богатства.
На самом деле, данные которые вы озвучили, неимоверно комплементарны для России, потому что все социологические исследования показывают, что порядка 10% людей говорят, что им не хватает денег на еду. Олигархам есть ещё, куда развернуться.
— Могут ли на этом фоне возникнуть независимые профсоюзные движения?
— Профсоюзные движения возникают в партизанском режиме, но они считаются незаконными, потому что Трудовой кодекс сделан так, что участие в принятии решения может принимать только профсоюз, который объединяет не менее половины работников предприятия.
То есть, профсоюз может быть только один, он покупается, с ним договариваются, его глава становится замдиректора или вице-президентом компании, и все прекрасно.
Этот механизм не работает. Чтобы его сломать, нужно порог снизить с 50% работников до 10%, тогда все возникнет само. Но если вы обеспечите возникновение независимых Профсоюзов, которые будут по-честному защищать права граждан, то как вы будете строить рабовладельческий строй?
— Ждать «левого поворота» сверху тоже не приходится?
— С какой стати этим людям что-то менять, когда много поколений бюрократов показывали своим примером одно и тоже: чем наглее и беспринципнее вы лжете, тем у вас лучше. Когда существует один образ действий и он идеален, он полностью соответствует всем потребностям, он решает все проблемы, он обеспечивает абсолютную безнаказанность. С какой стати вам отказываться от этого?
— Что тогда делать людям?
— Во-первых, вам не нужно верить никаким представителям государства. Не верь, не бойся, не проси. К сожалению, это лагерная максима сейчас распространена на всю страну.
Второе, обязательно объединяться. Вариантов не очень много. Уходить в леса, как традиционно было в истории нашей страны, не получится, мы все горожане, к минимальному уровню комфорта привыкли, опыт приморских партизан показал, что не нужно этим заниматься. Это все незаконно, мы против этого.
Поэтому единственный способ, который есть — это голосовать. Способ скверный, скажем прямо, но другого пока не придумали. Собственно, смысл демократии ровно в этом. Демократия не для блага народа придумана. Демократия придумана, чтобы начальник мог уходить на пенсию, а не в могилу.
— Что будет с нашей экономикой с приходом «зелёного тренда», когда наши углеводороды будут не так уж и нужны?
— Знаете, это пропагандистское вранье. По данным международного энергетического агентства, к 45 году доля углеводородов в энергетическом балансе действительно «драматически» упадёт с 80 до 73%.
Снижение будет, но не кардинальное. Учитывая рост потребности человечества в энергии, абсолютная величина потребления углеводородов в мире вырастет. Может, в Европе она сократится, значит вырастет в Азии и в Африке.
Второе, сегодняшние месторождения истощаются. Поэтому в 2040 году, даже если не будет роста потребления на энергоносители, а оно будет оставаться на прежнем уровне, 45% энергоносителей углеводородов должны добываться на новых месторождениях, потому что старые не обеспечат тот объем спроса. А освоение месторождений делать дико долго.
Сейчас есть один единственный крупный инвестиционный проект — наш Восток Ойл, других крупных месторождений в мире не разрабатывается. Так что у нас впереди дефицит нефти, даже если Иран выпустят на мировой рынок.
Когда на этом фоне начинаются разговоры о том, что мы должны убить свою промышленность — это странно. Это требуется от промышленности всех стран мира, чтобы они не смели конкурировать с американской промышленностью. Обратите внимание, идёт визг про экологию, и ни одна Грета Тунберг не смеет заикнуться про экологическую катастрофу, которая оборачивается добычей сланцевой нефти, сланцевого газа. Все эти зелёные мошенники, климатологи должны молчать в тряпочку. Это способ, которым американский бизнес будет убивать своих конкурентов.
— Получается, всё хорошо с нашей нефтью, и можно будет дальше продолжать жить за счет экспорта ресурсов, правильно?
— Нет, потому что ресурсы всё больше концентрируются. Знаете, есть анекдот: «Почему в Объединённых Арабских Эмиратах так хорошо живут? Потому что у них есть нефть и газ. Эх, если бы в России тоже были бы нефть и газ, как бы мы зажили!» Правда?
Так что вопрос не в наличии ресурсов, в способе организации их использования. А это уже вопрос про государственное устройство, про политику. У нас в стране построен один из самых эффективных управленческих организмов в истории человечества, он просто не в ту сторону направлен.
