— Александр Гельевич, вы не раз резко высказались в адрес российской элиты, даже называя её хамской. Чем это вызвано?
— Наверное, с эпохи Смутного времени отечественные широты не видывали столь антинациональной и примитивной элиты, как последние 30 лет. Когда-нибудь историкам понадобится краткий определяющий термин для обозначения и этого периода, думаю, что «Мутное время» в самый раз. И это не резкость, а констатация печальной реальности нашего времени. Надлом, вызванный революцией 1917 г., не прошёл бесследно. Он взорвал наше общество и вместе с кипящей лавой народного творчества швырнул на поверхность великого хама. Многие из тех, кто считает себя нынешней политической элитой, оторваны от глубинных пластов культуры — народной и интеллектуальной. Для них свет в окошке — это не поэзия Анны Ахматовой или проза нобелевского лауреата Ивана Бунина, а репризы Жванецкого или цитаты из кинофильмов с участием Джигарханяна. По ним они сверяют часы и живут с оглядкой на эти киношные мемы. Это культурные инвалиды. Посмотрите, что они напевают, что наигрывают, что предпочитают смотреть в кино. И подобная культура пронизывает верхи, и в ней, а не в поэзии Серебряного века они чувствуют себя уютно. Как далеки эти люди от блестящей русской интеллигенции XIX века, лучшие представители которой были перемолоты революцией и выкинуты на чужие берега вдали от Родины.
Страшные последствия коммунистической и либеральной заразы, которая одна из другой вытекает, — вот два пути, которые привели нас к обрыву дня сегодняшнего.
— Не во всём с вами соглашусь. Да, связь с Серебряным веком, возможно, была разорвана революцией 1917 г. Но революция породила, к примеру, тот же русский авангард, ставший сокровищницей мировой культуры. Символ конструктивизма — знаменитая башня архитектора Владимира Татлина — вдохновила на переворот в мировой архитектуре, а фильм Сергея Эйзенштейна «Броненосец «Потёмкин» стал эталоном для режиссёров во всём мире.
— Я не считаю, что всё в советский период было ничтожно. Речь о другом. Просто в обществе есть события, которые повторяются с определённой последовательностью. Вот монархическая форма правления у нас некая константа. Могут меняться династии, но монархия рано или поздно восстанавливается. Она проросла даже в сталинский период — это «красная» монархия. Ельцин, кстати, тоже был монархистом. А революция — одноразовое явление. Это бунт, который обычно в России не удавался. Бунт Степана Разина был жестоко подавлен. Бунт Емельяна Пугачёва привёл его лидера на Болотную площадь (там его казнили). Крестьянские бунты старообрядцев тоже были ликвидированы. А вот большевистская революция завершилась успехом. Она перевернула мир, но всё-таки для нас не стала нормой.
— То есть, по-вашему, это была патологическая аномалия?
— Безусловно. Хотя и чрезвычайно содержательная и насыщенная по своим последствиям. Но брать её за пример или норму совершенно безответственно. Скорее нам нужно с учётом опыта советского периода возвращаться к нашим исконным константам. А вот здесь как раз видим, что в российской действительности взращивание элит шло из глубины. Ротация в России была всегда — с самых низов поднимались люди, талантливые и яркие, но их явление миру было разным. В Средневековье такими кузницами кадров были монастыри. Позже появился патриарх Никон, который вышел из мордовских крестьян. Царь Борис Годунов — из опричнины. Любимец Петра Александр Меншиков торговал пирожками. Они могли оказаться во главе государства, используя те социальные лифты, которые тогда существовали и были в традиции российского государства. Такого рода приход к власти или подъём новых, сильных и свежих людей из глубин шёл именно таким путём, а не через парламентские и демократические формы ротации элит. И, конечно, не через восстания.
— Но советские лифты привели наверх целую плеяду гениальных конструкторов, талантливых учёных, полководцев и врачей. Что ни фамилия — Королёв, Антонов, Микоян, Жуков, Семашко, — то целая эпоха.
— В советское время частично что-то улучшалось, но многое и ухудшалось. Одну из главных бед я вижу в том, что мы утратили нашу аристократию, допустили во власть необразованных людей. Да, иногда это давало свежесть её решениям, потому что рабоче-крестьянская малообразованность позволяла быть свободными от некоторых штампов. Но ведь все эти умники одновременно были оторваны от глубин культуры. Певец революции футурист Владимир Маяковский высмеял «нового хама» в блестящих сатирических произведениях «Баня» и «Клоп». Понимаете, советский человек — это человек, который пытался утвердиться, но у него не было фундамента. Он его отринул, взялся за новый мир с нуля и в итоге в ноль обратился.
В советские годы из нашей жизни исчезло главное — духовность. Как бы замечательно ни летали наши ракеты, сколько бы мы ни плавили стали, как бы успешно ни покоряли космос, мы потеряли связь с духом. Распластались на полмира — и рухнули. Всё, чего Советский Союз добился с такими колоссальными жертвами, развалилось в одночасье. Думали, что хватит танков, армии, КГБ и тракторов. Зачем ещё думать о культуре, о духе, мы и так полетели в космос. Фактически из-за этой гордыни и получили 1991 год, когда группа вырожденцев во главе с Горбачёвым своими руками уничтожила СССР. Это было закономерным концом. Нельзя построить государство без духа, без Бога, опираясь только на технологические циклы и математические расчёты. Любая материалистическая мысль, даже самая яркая, ничего не значит без духовности и осознания здравой цели.
— Но тогда почему у нынешней российской элиты нет этого величия духа, нет идеологии? Почему она не отражает чаяния народа, который талантлив и имеет высокий творческий потенциал? Посмотрите вокруг — сколько хамства пробравшихся наверх, запустения и духовной нищеты.
— Российская элита потому и антинародная, что пропитана духом наживы и приспособленчества. И лишена духовности. Не приобрела её, а растеряла остатки. Выменяла на материальные блага. Стала паразитирующей. Сталин свою элиту держал в тонусе репрессиями. Когда репрессии закончились, когда стало уходить поколение, свыкшееся с жизнью под угрозами оказаться в тюрьмах и лагерях, когда понемногу ослабел пресс страха, тут же началось разложение. Со смертью вождя эта бодрая мобилизованная элита сразу же начала переход в сумеречное состояние. В тех же спецслужбах после Берии, когда того уничтожили, во главе оказались не пассионарии, а серые личности. Потому нельзя сказать, что вот была хорошая сталинская элита, а потом её сменила какая-то другая. Нет, та же самая, только выродившаяся. Потому что произошло логическое и естественное её вырождение. А при Горбачёве трупные пятна уже были видны невооружённым глазом. В 1990-е в теле российской государственности как черви расплодились олигархи, казнокрады и взяточники, всякие агенты влияния, которые растаскивали тело умершего советского режима по частям, на куски. Пришли могильщики, разворовавшие то, что героическим трудом создали советские люди.
— Но вы же не станете сегодня по утрам присылать к домам «чёрные воронки»?
— Безусловно нет. Это время ушло в прошлое. Но проблема-то остаётся. Очень многие представители нынешней элиты начисто лишены творческого духа. Они делают всё ровно настолько, насколько это позволяет им зарабатывать деньги. С этой мыслью просыпаются и ложатся спать. А народ? Ему всё достаётся по остаточному принципу. Потому в народе так сильны настроения, что в ходе приватизации его обокрали, оставили в дураках. Помните, что писал теоретик анархизма француз Пьер-Жозеф Прудон, обращаясь к сильным мира сего? Вся ваша собственность — это кража. И это сегодня точка зрения народа на приватизацию и причина ненависти к олигархам.
Убеждён, что президент Путин это прекрасно понимает, намного лучше, чем Горбачёв или Ельцин, а потому он обращается прямо к народу, к примеру, в ходе тех же «прямых линий».
Одно из важнейших качеств элиты — определять направление развития общества. За этим стоит огромная работа духа, гигантская работа, которая в течение жизни не прекращается ни на мгновение. Потому китайские чиновники сдавали экзамены вплоть до 90 лет. Хочешь занять более высокий пост — должен ещё и красиво спеть китайскую песню, нарисовать картину, процитировать великих. Работа над огранкой человеческой души идёт всегда, а не только до первого высокого поста, первого украденного миллиарда или первого вывезенного за рубеж вагона с лесом.
Сумеет ли наша элита образоваться и встать вровень с мировыми вызовами и задачами? Пока у меня на этот счёт большие сомнения. Похоже, скорее мы построим разделённое на страты общество с идеологией «новых феодалов», чем сумеем вырваться из оков бездарности и шаблонности.
