В Турции объявлена дата президентских выборов. Это, вероятно, будет самое трудное испытание для Эрдогана. И по внутренним обстоятельством – усиление прозападной секулярно-кемалистской оппозиции (прежде всего в лице Республиканской народной партии), раскол в самой АКП, резкий спад экономики, инфляция, последствия чудовищного землетрясения, и по внешним – усиливающийся конфликт с США и Евросоюзом, критически возросшее отвержение политики Эрдогана глобалистским руководством Белого дома.
Главное в Эрдогане – это его устойчивая ориентация на суверенитет. Именно главный смысл его политики. Вокруг этой оси строится вся его деятельность во главе государства. Эрдоган вначале опирался на исламистскую идеологию, союз с крайними суннитскими режимами салафитского толка в арабском мире. В этот период он достаточно тесно сотрудничал с США, а модулем такого сотрудничества выступали структуры Фетуллаха Гюлена. Секулярные кемалисты, турецкие националисты как правые таки и левые, были тогда в оппозиции. Кульминацией этого стало дело «Эргенекон», в ходе которого Эрдоган арестовал всю верхушку военного руководства, традиционно придерживавшуюся именно кемалистской ориентации.
Но в какой-то момент эта политика перестала содействовать суверенитету и начала, напротив, его ослаблять. После начала военной операции России в Сирии и сбитого турками самолета в 2015 году над Эрдоганом нависла угроза: во-первых, окончательно испортились отношения с Россией, поставив Турцию на грань войны, а во-вторых, Запад, недовольный именно курсом на суверенитет, готов был свергнуть Эрдогана, заменив его более послушными соратниками – Давутоглу, Гюль, Бабаджан и т.д. Гюленисты, бывшее ранее союзниками Эрдогана и главными противниками кемализма, стали основой заговора. В 2016 году, когда отношения с Россией несколько разъяснились, Запад, используя фейтхулахистов (гюленистов) попытался осуществить государственный переворот, но он был сорван. Причем важнейшую роль сыграло то, что значительная часть патриотических кемалистов, военных, незадолго до путча освобожденных Эрдоганом из тюрьмы, и их политическая структура – партия «Ватан», поддержали в критический момент именно Эрдогана, а не прозападных военных. Дело в том, что к этому моменту националисты-кемалисты (правые и левые) поняли, что Эрдогана строит свою политику на укреплении суверенитета , а идеология для него вторична. А так как заговорщики гюленисты и другие западники, восставшие против Эрдогана раболепно следовали за глобалистским Западом, что неминуемо вело Турцию к полному краху и ликвидации национального государства, то кемалисты приняли решение поддержать Эрдогана, чтобы спасти государство. Отчасти поддержала Эрдогана и Россия, также понимая, что его враги были марионетками Запада. На его сторону окончательно встали и турецкие националисты из МХП (Бахчели).
С 2016 года Эрдоган встал на позиции, близкие к патриотическому кемализму и отчасти к евразийству, открыто провозгласив приоритет суверенитета, подвергнув критике западную гегемонию и поддержав проект многополярного мира. Стала постепенно улучшаться отношения и с Россией, хотя Эрдогана время от времени делал и прозападные шаги. Отныне его идеологией стал именно суверенитет как высшая цель политики.
Однако рядом просчетов в внутриполитическом курсе и в экономике воспользовалась либеральная оппозиция в лице Республиканской народной партии (Кылычдароглу), которая изначально противостояла исламистскому курса раннего Эрдогана, а затем отвергла и его суверенизм. Ей удалось получить на выборах ряд ключевых постов – прежде всего проведя своих кандидатов в мэры двух главных городов – Анкары и Стамбула. В оппозицию Эрдогану вошли и его бывшие коллеги по правящей партии АКП, также не согласные с евразийством и суверенизмом, и ориентированные на Запад – все те же Ахмет Давутоглу, Абдула Гюль, Али Бабаджан и т.д.
В такой ситуации Эрдоган и идет на выборы. Запал очевидно им недоволен в силу непослушания – в частности, из-за его демарша против Швеции и Финляндии, вступлению в НАТО которых Турция воспрепятствовала. Еще больше негодование глобалистов в Вашингтоне вызывает относительно мягкая политика Анкары в отношении России, прочти которой коллективный Запад по сути ведет войну на Украине. И самое главное: современное руководство Белого Дома и глобалистские элиты Евросоюза категорически не приемлют ни у своих вассалов, ни у своих противников даже намека на суверенитет. Все, кто готов подчиняться Западу, обязаны полностью отказаться от суверенитета в пользу наднационального центра принятия решений. Это закон. Политика Эрдогана прямо этому противоречит. Значит, Эрдогана надо убрать. Любой ценой. Если это не удалось в 2016 году в ходе государственного переворота, это надо будет сделать на выборах в 2023. Причем неважно, каким будет их результат. Ведь всегда остается в запасе практика цветных революций. Именно это мы видим в очередной раз в Грузии, чье руководство после ухода ультразападника и либерала Саакашвили попыталось сделать Грузию чуть более суверенной. Но и этого было достаточно для того, чтобы Сорос активировал свои сети на начало бунтов против «слишком умеренного» в отношении России и «недопустимо суверенного» курса режима, контролируемого прагматиком-олигархом Бедзиной Иванишвили.
Сейчас Эрдоган собирает политическую коалицию, на которую будет опираться на выборах. Очевидно несущей конструкцией будет АКП, партия, в целом верная Эрдогану, но без какой бы то ни было идеи и состоящая из невзрачных и не вызывающих большого энтузиазма в народе функционеров. Технически это полезный инструмент, но отчасти и отягощение. Именно с функционерами АКП и назначенными из их числа управленческими кадрами многие в Турции связывают провалы в экономики, рост коррупции, неэффективность системы управления. Если Эрдоган фигура харизматическая, то на АКП это качество не распространяется. Партия живет авторитетом Эрдогана, а не наоборот.
Традиционным союзником очевидно будут выступать турецкие националисты из Партии националистического движения Турции Девлета Бахчели. В период «холодной войны» и по инерции в 90-е годы ХХ века турецкие националисты были строго ориентированы на НАТО и придерживались антисоветского (позднее антироссийского) курса. Однако в 2000-е годы их политика стала постепенно меняться. Они все больше отворачивались от либерального Запада и сближались с суверенным вектором Эрдогана. С идеологической точки зрения они более яркие, чем АКП, но их радикализм отталкивает часть турецкого населения. В любом случае идейный и политический альянс Эрдогана с Бахчели, который проверен временем, важнейший элемент его будущего.
Ещё Эрдогана поддерживают небольшие, но влиятельные движения политических суфиев, не имеющих массовой поддержки. Их роль заключается в том, чтобы заполнить вакуум, образовавшийся против разгрома гюленистских структур, претендовавших на то, чтобы считаться «суфийским движением». Суфизм в турецком общество распространен довольно широко, и ряд тарикатов считает именно Эрдогана той фигурой, от которой зависит духовное возрождение Турции. Хотя многообразие турецкого суфизма, а также других духовных течений – прежде всего алевитов и текташистов – оставляет широкую свободу для иных мнений.
Против Эрдогана объединятся все западники, и нельзя исключить, что на сей раз глобалисты активируют и сеть агентов внутри самой АКП и в других государственных структурах. С учетом трудной ситуации Эрдогану, у которого по причинам возраста и здоровья это может быть последним шансом. – Не просто для личности, но для исторического деятеля, связавшего свою судьбу и свою политику с суверенитетом турецкой державы. Если он сможет выиграть сейчас и в дальнейшем обеспечить преемственность курса, придав ему строго идеологическую оформленность, он войдет в турецкую историю как второй Ататюрк, спаситель государственности в эпоху критических потрясений. Если он падет, вслед за этим весьма вероятно Турцию ждет серия катастроф, ведь те, кто придет на его место, будут ориентироваться на Запад, а это значит, распад Турции в будущем неминуем, ведь глобалисты нисколько не забыли о проектах Великого Курдистана. Да им не удалось осуществить эту провокацию в ходе волны цветных революций и после вторжения в Ирак и Сирию, но падение Эрдогана вдохнет в эти проекты новую жизнь. И наконец, противники Эрдогана будут вынуждены начать серьезную конфронтацию с Россией, ведь этого потребуют их натовские хозяева. А это станет еще одним фактором в развале Турции. Сам же Эрдоган будет опорочен теми, кто придет ему на смену, а дальнейшая цепочка катастроф турецкой государственности приведет к тому, что его имя просто забудут. Поэтому Эрдоган идет на эти выборы как на свой последний бой. И не просто как политик, а как исторический деятель, как настоящий вождь и символ своего народа. Он может окончательно укрепиться в этом статусе, но проиграв, рискует его безвозвратно потерять. И другого шанса у него не будет.
В этой ситуации геополитический анализ подсказывает, что у Эрдогана есть еще один ресурс – не столько политический и массовый, сколько идеологически и имиджевый. Это те самые кемалисты-патриоты, которые в отличие от либерала Кемаля Кылычдароглу из Народно-республиканской партии, не смотря на жесткие репрессии в эпоху дела «Эргенекон», встали в критический момент на сторону Эрдогана, и забыв старые обиды полностью поддержали его суверенный курс. В этих кругах Эрдогана называют «зеленым Ататюрком», то есть турецким суверенистом, всенародным лидером с исламским уклоном. Политическим лицом этой чрезвычайно влиятельной в Турции политической группы, состоящей преимущественно из военных всех рангов, является небольшая левая партия «Ватан» во главе с харизматическим лидером Догу Перенчикеом. С электоральный точки зрения партия совсем не представительна, но ее значение в другом – это центр самого актуального на сегодня в Турции геополитического анализа, идеологический евразийский think tank, стоящий на многополярных позициях и полноценный интеллектуальный центр турецкого суверенизма. Издания «Ватан» «Айдынлык» «Теории», телеканал Улусал, множество блогов и интернет ресурсов делают это образование важнейшим козырем. Следует учесть и исторические крепкие связи «Ватан» с Россией, Китаем, Ираном и Северной Кореей. Для играющего сейчас против Запада Эрдогана этот антиглобалистский многополярный вектор, многополярный клуб может оказаться определяющим. Если «Ватан» включить в коалицию, то Эрдоган сможет развязать себе руки и в западном направлении: связь с главными полюсами многополярного мира и прежде всего с Россией, от которой в современной политике и экономике Турции, а значит и в судьбе самого Эрдогана, зависит очень многое, будет надежно обеспечена.
Эрдоган продемонстрировал своей жизнью, что он обладает тонким чутьем в геополитике. Он всегда выбирает те альянсы, которые укрепляют турецкий суверенитет. Точно также поступал и сам Кемаль Ататюрк. При этом, если ситуация меняется и бывшие союзники оказываются препятствием для турецкой независимости и свободы, Эрдоган ими всегда готов пожертвовать.
Турция сегодня балансирует между однополярным Западом и многополярным Востоком, Евразией. Так было с самого начала национального турецкого государства. Но пропорции этого баланса на каждом витке истории определялись по-разному. Иногда важно было сделать шаг в сторону Востоку (как это сделал Кемаль Ататюрк в союзе с Лениным). Иногда в сторону Запада. Отсюда вступление в НАТО перед реальной (или мнимой) угрозой вторжения со стороны Сталина.
Сегодня Россия, ранее бывавшая и в положении геополитического соперника Турции, и тем более другие полюса многополярного мира, никакой опасности для турецкого суверенитета не представляют. Это объективный факт. Напротив, особые отношения с Россией и с Китаем, а также поиск компромисса с шиитским Ираном, дает Турции жизненно важные преимущества во внешней, а равно и во внутренней политике. Запал, по крайней мере, либеральный глобалистский Запад сейчас играет против Эрдогана. А значит, против турецкого суверенитета. Такой тонкий политик как Эрдоган не может этого не понимать. Самое время для него придать суверенитету статус идеологии и закрепить многополярность как главенствующий вектор турецкой политики.
Эти выборы для Турции решающие. России в этих условиях – несмотря на то, что может в наших глазах предстать как непоследовательность, колебания, политика «два шага влево, два шага вправо» — заинтересована в том, чтобы Турция оставалась единой, цельной, независимой и суверенной. А это возможно объективно только вместе с Россией, и никак не против нее. Значит, для России Эрдоган – это в данных условиях лучший выбор.
