Для чего в свое время более чем уважаемый председатель Конституционного суда Валерий Зорькин принес и показал Владимиру Путину копию карты 17 века, на которой не была обозначена Украина, можно догадываться.
Возможно, он хотел подтвердить свою лояльность России – но в ней, как будто бы, никто и не сомневался. Возможно, просто хотел сделать приятное президенту. Может быть – нечто иное. Во всяком случае, если он хотел оспорить таким образом с помощью историко-географических аргументов право Украины на обладание государственностью, аргумент выглядит явно неубедительным.
Прежде всего, потому что те или иные карты довольно далекого прошлого – слабый аргумент в спорах настоящего. Тот же Зорькин, указывая на принесенную карту, утверждал, что Украины там нет, но есть край, находящийся под властью Речи Посполитой, и край, входящий в состав Московского Царства.
Или он хотел объявить, что эти территории должны сегодня входить, одна – в состав, соответственно, не то Польши, не то Литвы, другая – в состав Московской области. Строго говоря, на той карте не указаны ни Польша, Литва или Белоруссия, составлявшие некогда Речь Посполитую, ни сама Россия. Тем более – на ней не было Российской Федерации.
Из чего, как всем понятно, не проистекает отказ в праве на государственность всем перечисленным.
На этой карте вообще много чего не было. Не было, например, Германии. Не было Чехии и даже Чехословакии. Не было вообще большинства стран современного мира: африканских, латиноамериканских, даже североамериканских, включая США.
Правда, воспоминания о подобном устройстве мира на президента Байдена, воскликнувшего «Боже, храни Королеву!», влияние оказывают, но будет уж слишком экстравагантно, если царствующий в Британии Карл Третий объявит, что США нет, а расположенные на их территории колонии есть неотъемлемая и составная часть Великобритании.
В 17 веке и Англию, и ее американские колонии населяли в основе англосаксы, англичане. Но уже через полтора столетия на их основе возникли схожие, но различающиеся нации: американцев и англичан.
Народ или народность – и нация – это вообще не тождества. Народность образуется на основе единства истории, территории, языка и государственно-политического объединения. Нация – общность более сложная и более поздняя, образующаяся на основе экономической общности и уклада жизни, требующая и нового государственного самоопределения.
Но, образовавшись на этой чисто экономически рыночной основе, она начинает модифицировать и доставшуюся ей культуру и даже язык, усиливая и культивируя культурные и языковые особенности населения той территории, на которой данная историческая общность утверждается.
Процесс образования современных европейских наций шел, начиная примерно с 15 века, с образования национальных рынков, поэтому национальное распределение территорий и государственно-политические границы стали различаться уже к 19-20 веку.
В 20 веке возникло до двух сотен новых государств, отказывать которым в праве на существование было бы несерьезно. Хотя на фоне выхода рынка за прежние национальные границы процесс этот приобретает свои новые особенные черты.
Применительно к 17 веку сложно было бы говорить о существовании украинской нации, потому что она тогда еще не образовалась, к концу 17 века этот процесс шел достаточно уверенно, как и процесс образования многих других наций. И дело здесь не в «цивилизационных» и религиозных отличиях более западных и более восточных регионов нынешней Украины, а в развитии экономики регионов.
Строго говоря, украинский национализм, вылившийся в петлюровщину, был рожден не Петлюрой и не австро-венгерскими спецслужбами, которые на нем, конечно, спекулировали, а определенными настроенными, в первую очередь, мелкой и средней украинской буржуазией. И возник тогда, когда западно-украинские территории находились еще под властью Австро-Венгрии, а значительная часть проживавшего там населения чуть ли не мечтала о защите и покровительстве со стороны России.
Если же говорить, является при этом Украина объектом правообладания со стороны Российской Федерации как территория, ранее входившая в состав Российской империи и Советского Союза, то, во-первых, некая прошлая суверенность не предполагает автоматически суверенность нынешнюю, во-вторых, Российская Федерация – это Российская Федерация, а не СССР и не Российская Империя.
Тезис Собчака, процитированный на экономическом форуме Путиным, о том, что некая часть страны, пользуясь правом на национальное самоопределение, выходить из состава страны должна в тех же границах, в которых она в состав страны входила, – в общем-то, верен. Вопрос в том, в какую именно страну она входила и из какой выходит. Тогда, в Переяславле, в 17 веке, известные малороссийские территории объединялись на довольно мягких основаниях с Московским царством, через которое оказались в составе Российской Империи, о независимости от которой объявили в 1918 году. Пало это националистическое украинское государство не в результате подавления этой возникшей независимости, а в результате свержения утверждавшегося националистического режима сторонниками советской власти и союза с Советской Россией, после чего Советская Украина и Советская Россия объединились (вместе с Белоруссией и Закфедерацией) в составе СССР. Советская Украина не возвращалась в состав Российской Империи и не входила в состав РСФСР. Поэтому применять принцип «в каком составе вошли, в таком можете и выйти» к отношениям с Российской Федерацией здесь неправомерно.
Можно говорить о том, что Украина вышла из СССР в значительно более обширной территории, нежели в него входила, но Российская Федерация здесь ни при чем. На возврат неправомерно присвоенных Украиной территорий мог бы претендовать Советский Союз – но не может Российская Федерация.
Тем более, что именно РФ стала инициатором раздела Советского Союза, объявив о своем «государственном суверенитете» 12 июня 1990-ого года, после чего 24 августа 1990 года было принятие Верховным Советом Украины «Акта незалежности» в стране и начался «парад суверенитетов», приведший к нынешнему состоянию и нынешней трагедии Украины.
Ясно, что в результате нынешних процессов и того состояния, до которого дошла Украина, часть ее регионов просто не захочет оставаться в ее составе – и отнимать у них такое право нельзя. Но ясно также и то, что нельзя отнимать право на государственность у тех людей и частей населения страны, которые идентифицируют себя как украинцы и хотят сохранить свое государство, потому что отнимать у них такое право, объявляя, что украинцев не существует, требовать от них переименования в «малороссов» и отказа от обладания государственностью – ровно такой же нацизм, как и бандеровский нацизм нынешнего киевского режима.
Бандеровский нацизм, конечно, должен быть уничтожен, как и любой другой нацизм. Поэтому для создания самостоятельного украинского государства, которое стало бы равноправной частью не Российской Федерации, а единого Союзного государства, пока состоящего из РФ и Белоруссии, на территории Украины, освобожденной от последствий нацисткой диктатуры, ставшей результатом начатой задолго до 2022 года агрессии западной коалиции, должен пройти примерно 10-15-летний период денацифицирующей реконструкции.
Который должен стать не актом отказа Украине в ее государственности – а процессом ее реконструкции и возрождения.
