В системе российских коммуникаций появился новый маршрут — «Благовещенск — Луна». По этому маршруту с космодрома «Восточный» отправилась большая ракета, несущая к Луне аппарат, изучающий множество лунных характеристик — лунной поверхности, лунного притяжения, лунного климата, лунного грунта, лунного излучения и ещё чего-то лунного, о чём умалчивают сводки новостей.
Этот старт — начало новой российской лунной программы, второе пришествие России на Луну. Этот лунный проект, разработанный на Земле, включает в себя множество изобретений, фантастических приёмов, технологических схем, открытий в области электроники, робототехники, искусственного интеллекта.
Лунная программа — это инструмент превращения земной цивилизации в лунную. Когда идут бои на Купянском направлении, когда русские войска под Херсоном отражают по десять атак в день, когда дымит и рыхлится снарядами твердь земной поверхности, мы несём эту цивилизацию на Луну.
Этот благовещенский старт — свидетельство чудесной способности России воскресать из мертвых. Молекула русского бессмертия, уцелевшая после катастрофы девяносто первого года, стала множиться, превращаясь в живую ткань.
С гибелью Советского Союза погибли вся советская техносфера, вся культура. Вместе с великим красным государством рухнули красный космос и программа «Энергия-Буран», предполагавшая высадку не только на Луне, но и на Марсе. Всё исчезло под слоем демократической перхоти. Теперь эта перхоть рассеялась, и Россия вновь поднимает над собой свой космический купол.
В день лунного старта мне довелось подойти к музейному образцу космического челнока «Буран» и погладить по белой чешуе от носа к хвосту, «по шерсти», как я это делал на Байконуре, когда приземлился раскалённый «Буран», остывал, окружённый стеклянным воздухом. Я тронул его горячее оперение, вдохнул исходящий от него запах. И это был запах хлеба. Русский космос пахнет хлебом.
Благовещенский старт — ещё не триумф российской лунной программы. Но это триумф российского воскрешения.
Жестокий Запад приговорил Россию к смертной казни, лишив, как он думал, всех средств технологического развития. Он отозвал технологии, прекратил поставку станков, засекретил свои космические разработки, окружил Россию блокадой, сквозь которую не могла прорваться ни одна научная или техническая мысль, не мог проникнуть ни один полупроводниковый чип, и все русские программы должны были умереть на старте или рухнуть, сбитые, едва оторвавшись от земли.
Этого не случилось. На космодроме «Восточный» сквозь рёв стартового двигателя был отчётливо слышен зубовный скрежет натовских стратегов, для которых русский космический пуск — это пробоина в их стратегии русского сдерживания. Как западным русофобам не удаётся выскоблить из мировой культуры имя Пушкина, так им не удаётся остановить русскую экспансию в космос, русские полёты к Луне, которую Пушкин называл царицей ночи.
Для человечества небо было обителью, откуда оно вышло. В небе находился рай, откуда было изгнано человечество. Небо вело к идеальному бытию, где нет бед и скорбей, нет и самой смерти. Русское небо было «небом в алмазах», где каждый алмаз — Русская Мечта о божественном совершенстве. Земное и небесное соединялось Кантом в его религиозной формуле «Звёздное небо над нами и нравственный закон внутри нас». И то, и другое — обитель Господа.
Русская душа устремлялась в небо, чтобы достичь рая, чтобы прикоснуться к той восхитительной фреске, что сияет на церковной стене, изображая небесное царство. Русский человек посылал на небо божью коровку, приговаривая: «Божья коровка, полети на небо, принеси мне хлеба». Хлеба духовного, небесного.
Полёт Гагарина осчастливил Россию, осчастливил всё человечество, ибо люди понимали, что стремление к райскому идеалу, прерванное войнами, концентрационными лагерями, избиениями, ложью, ненавистью, враждой, это стремление с полётом Гагарина возобновилось. Гагарин был одним из тех советских пехотинцев, кто водрузил на куполе рейхстага красное Знамя Победы. И оттуда, из этого разгромленного берлинского купола, улетел в небеса.
Советский космос лишь внешне был космосом инженеров, военных, энергетиков, футурологов. На деле он таил в себе фантастическую веру русского народа в чудесное бытие — то бытие, которое было зашифровано в коммунизме и сияло в проповедях русских православных мистиков и русских космистов.
Русские космисты первыми начали освоение космоса. Библиотекарь Николай Фёдоров среди тихого перезвона книжных шкафов, шелестя манускриптами, скрипя чернильным пером, создавал своё учение о воскрешении из мертвых, когда просветлённое человечество, извергнув из себя духовную тьму, овладев всеми достижениями современных наук, сможет воскрешать из праха исчезнувшие поколения. Тогда раскроются могилы на всех мировых кладбищах, из шевелящейся земли поднимутся кости, облекаясь плотью, и на Земле станет тесно от бесчисленных народов, от бессчётных, умерших прежде, поколений. И Циолковский по наказу Фёдорова стал чертить на бумаге свои ракеты и выписывать формулы первой и второй космических скоростей.
Поезжайте в калужский Боровск, где жили и творили Фёдоров и Циолковский, где была замучена боярыня Морозова и томился в подземелье протопоп Аввакум. И вам вдруг на мгновение покажется, что протопоп и боярыня были первыми русскими космонавтами, мужчиной и женщиной, улетавшими сквозь кровавые слёзы в русский космос.
Сегодня Россия, пережив великие потрясения девяностых годов, вновь движется к своему величию. Это движение происходит сквозь слёзы и кровь донбасской войны, сквозь уныние маловеров, предательство и измену лукавцев, но оно происходит. Свидетельством и символом этого восхождения к величию является возобновлённая космическая программа Луны. Она, космическая программа, есть форма, в которой молекула русского бессмертия вновь возвращает Россию в историю.
Космическая ракета, взлетевшая с восточного космодрома, взмыла из озера Светлояр, взбурлив его волшебную гладь и, сверкая куполами и главами, блестя золотыми крестами, в колокольном звоне и песнопении унеслась в русское небо — в небо, где обитает Русская Мечта о благодатном царстве, о божественной справедливости, о бессмертии.
Соединение русского космизма с космической техносферой — насущная идеологическая задача России, ибо это соединение есть вектор вековечных русских устремлений в небо. Не только к Луне или к Марсу, а к той божественной красоте, к бесконечности, что делают русский народ народом-мечтателем, народом-космистом.
Пусть песни воюющего Донбасса станут песнями русского неба.
