У нас нет национальной валюты

У нас нет национальной валюты

Михаил Хазин

ДМИТРИЕВ: Добрый день, уважаемые радиослушатели, в эфире «Финам FM» программа «Сухой остаток», меня зовут Олег Дмитриев. Мы продолжаем наш ежедневный бизнес-канал. Тема сегодняшнего эфира, как сказал Александр Кашапов – мы будем уже не в первый раз и в этой студии, и в рамках нашей радиостанции, ну и, собственно, я думаю, во многих средствах массовой информации сейчас это на первых полосах… в какой-то степени набила оскомину уже эта тема, но она актуальна, никуда не денешься: мы будем сегодня обсуждать текущую ситуацию на валютном рынке, связанную с ослаблением курса национальной валюты.

У меня в гостях, я представляю с удовольствием, сегодня в студии Михаил Хазин, экономист, президент консалтинговой компании «НЕОКОН». Михаил, добрый день.

ХАЗИН: Здравствуйте. А, кстати, какой сегодня курс-то?

ДМИТРИЕВ: Я вам подскажу чуть позже, я все себе выписал. Более того, я сейчас смотрю на спот на рынке: сегодня атака, очередной максимум в паре доллар/рубль был в районе 35,50 уже. Ну, и евро тоже пытается подрасти. Видимо, все-таки ЦБ сейчас вспомнил о своих функциях, от которых он…

ХАЗИН: Люди деньги зарабатывают.

ДМИТРИЕВ: Ну, это нормально.

Итак, дорогие друзья, уважаемые радиослушатели, традиционно, я хочу вам сообщить о том, что вы можете присоединиться к нашей беседе. Для этого есть телефон студии – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), и есть сайт компании – www.finam.fm. Звоните, пишите, спрашивайте, делитесь собственными мнениями. Основная идея, которую мы сегодня пытаемся озвучить, – кому же выгодно это самое текущее ослабление рубля?

Ну и в качестве информационного повода расскажу о том, что происходит сейчас на валютной секции Московской биржи. Еще раз повторю, Центральный банк Российской Федерации, ну, уже с расчетами на завтра установил курс доллара – 35 рублей 23 копейки за один доллар, курс евро – 47,53, ну, и корзина стоит сегодня 41 рубль 13 копеек. Вот примерно такая история, и, собственно, продолжается ослабление рубля… Михаил, ну и первый вопрос вам: кому все-таки это выгодно?

ХАЗИН: Ну, спекулянтам, которые играют на этом.

ДМИТРИЕВ: Исключительно?

ХАЗИН: Я думаю, что это выгодно и работникам Центрального банка, которые знают, куда будет двигаться курс завтра.

ДМИТРИЕВ: А можно предположить, что работники Центрального банка –это и есть те самые спекулянты?

ХАЗИН: Ну, частично. Они просто работают. Рука руку моет, они на пару работают, скорее всего.

А что касается тенденций, то они носят абсолютно объективный характер. Другое дело, что очень страшно. Ну, выгодно, да, есть несколько организаций, которым это выгодно. Это выгодно Минфину, потому что каждый доллар экспортных доходов начинает давать больше рублей в бюджет. Это теоретически выгодно, наверное, правительству, потому что оно считает, что от этой девальвации вырастет экономическая активность. Я думаю, что пока еще не вырастет, потому что слишком маленькая девальвация, а до большой они довести не смогут, потому что уткнутся в ограничения 1998 года, в дефолт. Ну, собственно, все. Это невыгодно гражданам, которые… А, еще, знаете, кому выгодно? Риелторам. За последнюю неделю резко выросли объемы продаж недвижимости в Москве. Она практически встала перед Новым годом – а тут, соответственно, резко выросла, потому что надо, как это говорят, парковать куда-то деньги.

ДМИТРИЕВ: Понятно. То есть недвижимость в данном случае выступает инструментом сохранения капитала, да?

ХАЗИН: Да, они считают, что в рублях она уж точно не упадет. Ну, смотрите, когда люди покупают квартиры, грубо говоря, на уровне котлована, они все равно растут в цене. Но вот сейчас эта активность как бы стала бешеной, люди туда бросаются спасать свои сбережения.

Для кого это сильный минус? Прежде всего, для малых и средних банков. Потому что испугавшийся народ… Причем он испугался сразу двух вещей: и атаки на банки, которые устроил Центробанк, и, соответственно, девальвации. Отметим, что, как я думаю, самим руководителям Центробанка и в голову не пришло, что два этих явления могут усилить друг друга. Они только в книжках читают и произносят с трибун слова про синергетический эффект, а то, что синергетический эффект в реальности вот так работает, это им в голову придти не может. Но они, вообще, отличаются выдающимися способностями, обе эти дамы. Ну, это, как бы, известно, поэтому я не склонен думать, что они в состоянии строить такие сложные причинно-следственные цепочки.

В результате, резко падает ликвидность у малых и средних банков. Соответственно, у Центрального банка появляются новые основания, для того чтобы отбирать лицензии. Кроме того, вообще, даже у крупных банков начинаются проблемы, потому что когда идет быстрый отток вкладов, надо же где-то брать ликвидность. Ну, крупные-то справятся, как-то зафиксируют убытки, а малые и средние могут рухнуть в результате всей этой вакханалии. В этом смысле я думаю, что интересно было бы спросить про это у Хандруева, который там, у них, у малых и у средних, вице-президент.

ДМИТРИЕВ: Рулит, рулит.

ХАЗИН: Ну, в Ассоциации региональных банков.

Все это вместе создает несколько как бы обалденную картину, потому как – с чего вдруг, ну зачем?! У меня имеются разные гипотезы, но главная из них состоит в том, что люди, которые за все это отвечают, денежные власти, то есть Центральный банк и Минфин, правительство, они положили руку, ногу, там, все то, что у них есть, на заклание перед политическими властями. А политические власти – это у нас не только президент, но и часть олигархов, часть высших политических чиновников, статус которых не зависит от того, будет уволено это правительство или будет ли сменено руководство Центробанка. Они, соответственно, увидели, что им тут как бы устраивает черти что, и причиной этого является то, что обещали экономический рост. А роста нет. Вот реально, да? У нас как начался в четвертом квартале двенадцатого года спад, так он постепенно и ускоряется. Назначение Набиуллиной ситуацию сильно ухудшило, это мы видим, правительство беспомощно, оно не может ничего сделать, потому что исчерпана модель.

Давайте тут сделаем как бы небольшую паузу – два слова о модели.

Модель восходит к пресловутому Вашингтонскому консенсусу, а для страны ее предложил Гайдар. Суть ее в следующем: надо развиваться за счет иностранных инвестиций. При этом инвестиции идут в страну только в том случае, если там низкая инфляция. Дальше откуда-то берется бредовый тезис, что ограничить инфляцию можно только за счет зажимания денежной массы. В результате банковская система не рефинансируется, рублевого кредитования не происходит, предприятия дохнут, как это было в 90-е годы. А сегодня они, кстати, тоже дохнут, потому что очень велик кредит. Есть ведь знаменитый анализ Бабкина по двум одинаковым заводам в Канаде и в России. И он совершенно четко показывает, что канадский завод в плюсах, в доходах, а российский – в минусах из-за стоимости кредита в основном. В результате стоимость кредита запредельная, рублевый кредит не получишь – все бегут на Запад и получают кредиты в долларах.

Кстати, обращаю внимание на еще одно замечательное обстоятельство. Деньги наши, резервы, лежат на Западе в банках под полпроцента годовых, и эти же деньги выдаются нашим структурам, и банкам, и коммерческим структурам, под 4, 5, 6 процентов. Ну, в среднем, предположим, 5% разницы. Полпроцента платят нам, и, соответственно, 5,5% получают от нас. Вот эти 5% – их как-то делят? Ну, что-то получает банк, который этим занимается. А что вы хотите сказать – что чиновники, которые за все это отвечают, ничего не получают?! Я в это не верю. Ну, если они совсем ничего не получают – тогда они просто дебилы. Речь идет о том, что, там, с 500 миллиардов долларов делят каждый год 5%. Это большие деньги, это десятки миллиардов долларов. И вот за то, чтобы сохранить эту систему, они готовы на все что угодно.

Но проблема состоит в том, что иностранные инвестиции… Что такое инвестиции? Это вложения в основной капитал. То есть я строю завод и хочу с него получать деньги. Ну, скажем, 10% от того, что я вложил. Если я вложил 100 миллионов, по 10% вынь да положь, по 10 миллионов. За первые 10 лет я отбиваю вложенные деньги и потом, соответственно… Ну, теоретически можно ускорить возврат. Потому что если вы построили завод и уже понятно, что он будет получать какую-то прибыль, можно за счет капитализации либо продать акции, либо взять под него кредит, под эту капитализацию, либо еще что-то – но суть от этого не меняется, мне нужно 10%. Тогда общий объем инвестиций, если предположить, что все инвесторы одинаковы – это в 10 раз больше, чем та валюта, иностранные инвестиции, которые получает страна. В стране сегодня машиностроение уничтожили, в общем, все уничтожили – осталась только нефть, газ и их производные типа удобрений.

Вся валюта, которую мы получаем, она делится на несколько частей. Часть идет денежным властям и утекает из страны, часть идет на закупку импорта, часть идет на возврат процентов по кредитам. А совокупный объем кредитов растет, потому что нет рублевого рефинансирования. Все то, что остается – это на возврат инвестиций. Так вот, за последние два года вот этот объем, который остается, резко сократился. По нескольким причинам. Первая причина в том, что мы вступили в ВТО, и вместо того, чтобы инвестировать, стало выгоднее завозить готовые товары. То есть это из инвестиционных денег перешло в импорт. За счет общего мирового кризиса сократился экспорт, хотя цены на нефть пока не упали. Ну и, наконец, объем долга все время растет – соответственно, растут процентные платежи. И я сильно подозреваю, что где-то в тринадцатом году, в начале тринадцатого года, общий объем ранее сделанных инвестиций оказался как раз таким, что все деньги, которые мы получаем, это нужно по обязательствам, сделанным ранее, и новые инвестиции не пошли. И при этом, соответственно, поскольку объем денег все время сокращается, начался отток капитала. На самом деле он начался чуть-чуть раньше, весной двенадцатого года, когда стало понятно, что мы точно вступим в ВТО – и народ побежал. Все! А у нас сегодня еще и платежный баланс из профицита вышел в ноль. А рубль при этом должен падать, экономика падает – и нет источника роста. И все.

А дальше начинается что? Начинаются вещи, которые у наших либералов, сидящих в Правительстве и в Центральном банке – табуированы. Ну, вы посмотрите, какие они устроили камлания над могилой упыря Гайдара! Когда, там – месяц назад или полтора, я уж не следил за ними. О чем они там говорили? Что Гайдар это наше все. То есть, иными словами, от модели Гайдара отказываться нельзя. Понятно, почему нельзя! Потому что политическое прикрытие для этой команды – в Вашингтоне! Ну, и как они могут отказать своим вашингтонским друзьям?!

Единственный выход из этой штуки – переход к модели импортозамещения. Мы должны что-то производить сами. В результате те деньги, которые сегодня уходят по импорту, остаются внутри страны, и мы можем под них привлекать инвестиции, и иностранные, и внутренние, нет проблем. Но это означает – как бы отобрать эти деньги у друзей наших либералов, а они на это идти не готовы.

ДМИТРИЕВ: Все-таки возвращаясь к процессу, который мы сегодня собрались обсуждать. Кстати, фраза хорошая: за неимением других источников роста. Вот когда мы в прошлом году, в частности, наблюдали за выступлениями наших уважаемых руководителей, они говорили, что экономика замедляется, замедляется, прогноз был 1,6, 1,4…

ХАЗИН: Нет, экономика уже падала, они врали.

ДМИТРИЕВ: Ну, ладно, врали или не врали, но, тем не менее, мы реагируем на их выступления и слушаем то, что они нам рассказывают.

ХАЗИН: Но какой смысл реагировать на выступления, которые не имеют никакого отношения к реальности?!

ДМИТРИЕВ: Так вот, тогда, уже тогда, ходили разговоры о том, что возможная девальвация национальной валюты каким-то образом это падение, давай так, замедлит. Это способ замедлить падение?

ХАЗИН: Фактически – что такое позитивный эффект от девальвации? Это же вещь банальная. Если вы производите по внутренним ценам, то во внешних ценах при девальвации у вас сокращаются издержки. Это значит, что растет прибыль от экспорта. И таким образом появляется дополнительный фактор для развития экономики. Теперь давайте смотреть. В нашей стране, первое, практически нет производства внутреннего. А если вы занимаетесь сборкой по деталям, которые вы получаете по импорту, то у вас практически нет выигрыша. Потому что, да, конечно, у вас внутренние издержки должны были бы падать, но поскольку импортные цены растут ровно в соответствии, то, в результате, баш на баш.

ДМИТРИЕВ: Согласен.

ХАЗИН: Второе: посмотрите, у нас выросли цены на бензин – с чего вдруг? Вот бензин – это чисто внутренний продукт. Нефть внутренняя, нефтеперегонка внутренняя, заправки внутренние. Почему растет цена на бензин?! Банально потому, что у нефтяных компаний долги в долларах! Они отчитываться должны – в долларах. И они не могут сказать, что «ребята, из-за того, что эти придурки из Правительства девальвировали рубль на 15%, у нас доходы упали на 15%». И они держат цены на бензин в долларах, а не в рублях. Соответственно, при девальвации рублевые цены на бензин растут.
ДМИТРИЕВ: Я немножко не понял как раз: почему доходы упали у экспортеров наших, у тех самых сырьевых компаний?

ХАЗИН: Перед кредиторами они отчитываются в долларах. Если они получают здесь рубли за проданный бензин, то в долларах это упало на тот самый процент, который дала девальвация.

ДМИТРИЕВ: Понятно.

ХАЗИН: И, соответственно, у нас нет национальной валюты. У нас все компании, поскольку они берут кредиты в долларах, ну, или, там, в евро, неважно, они и отчитываются в долларах. Тем самым у нас нет рублевой экономики.

Ну, и последнее. Предположим даже, что есть компании, – но у нас таких практически нет – которые работают на внутреннем рынке и продают. Для того чтобы был позитивный эффект от девальвации нужно что? Вначале нужно вложить инвестиции. А инвестиции никто не вкладывает. По банальной причине: потому что непонятно, как возвращать доллары.

Иными словами, хорошо было в 1998 году, когда еще существовали советские особенности. А сегодня что делать? Сегодня нужно сперва вложить деньги. А для того чтобы вложить деньги, нужно сказать: «Мы будем заниматься импортозамещением». Правительство и Центральный банк говорят: «Да вы что, вы сдурели, что ли?! Нашим друзьям в Вашингтоне нечего кушать! Они не могут купить себе пятую яхту, а вы тут чего-то строить собираетесь».

ДМИТРИЕВ: Михаил, спасибо, у нас есть звонки, давайте послушаем.

Владимир, день добрый, говорите, пожалуйста, вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день! Добрый день ведущему и Михаилу Хазину. Почему я его еще очень хорошо помню – он вел, по-моему, сам передачу интересную лет 5-6 назад… Было такое?

ХАЗИН: Какую?

СЛУШАТЕЛЬ: На «Финам FM»…

ХАЗИН: Нет, на «Финам FM» я никогда ничего не вел.

СЛУШАТЕЛЬ: Какую-то передачу вы где-то вели.

ХАЗИН: Пару-тройку раз я приходил на «Финам FM».

СЛУШАТЕЛЬ: А, ну, не в этом суть. Понимаете, я старый экономист, на пенсии, советский, будем так говорить. Но мне просто интересно, вы знаете, как бы объяснить немножко с философской точки зрения – в каком плане? Вот все то, что говорит Михаил – приветствую. Там, все то, что говорит Григорьев – приветствую. Все-все 10 лет говорят, говорят, говорят – ничего не меняется. Человек номер один, человек номер два – не прислушиваются. Как же так-то?! Получается, что все говорят правильно, и это все надо делать, а 10 лет ничего не делают. Как же так?! Куда смотрит номер один, и куда смотрит номер два?!

ХАЗИН: Вы меня спрашиваете?

СЛУШАТЕЛЬ: Да! Вы все правильно говорите – но когда это будем делать?! И в 2001-м, и в 2002-м, и Григорьев хорошо говорил, и другие, все хорошо говорили…

ХАЗИН: Я не отвечаю за деятельность наших политических руководителей. У меня как бы есть некая концепция того, что происходит – я ее на сайте worldcrisis.ru неоднократно излагал. Суть ее состоит в следующем: элита, если ей хорошо, никогда ничего не меняет. При этом она как бы понимает, что все дело плохо сильно позже, чем народ. По банальной причине: потому что у нее все хорошо.

ДМИТРИЕВ: То есть до нее позже доходит все-таки.

ХАЗИН: До нее сильно позже доходит. Вот сегодня до нее начало что-то доходить.

ДМИТРИЕВ: По каким признакам?

ХАЗИН: Ну, в силу кризиса. Там есть разные косвенные к этому свидетельства. Примаков выступил, который никогда не выступает без согласования с большими начальниками, еще чего-то. Но будет ли при этом что-то делаться – это вопрос, на который я вам ответить не могу. Пока не видно, чтобы кто-то чего-то делал. Если ничего не будет делаться, нас ждет нечто вроде украинского Майдана. Только, я думаю, он будет происходить сначала в регионах, потому что в регионах хуже, чем в Москве. Кроме того, нужно же понимать, что в Украине вся эта майданная активность поддерживается на американские деньги и как бы через американские инструменты, в том числе силами фашистских боевиков. В нашей стране этого пока нет, но в общем и целом у меня такое ощущение, что начальство начинает что-то понимать.

Кроме того, произошла следующая важная вещь. До того единая мировая элита, которая жестко выстраивала под себя весь мир после распада СССР, сегодня раскололась на две части. И в этом смысле противостояние, которое существует между политической властью, ну, условно, Путиным, обобщенным, и либералами в Правительстве и в Центральном банке, этот раскол, который раньше во многом был виртуальным, это просто было два крыла одной команды, сегодня, соответственно, этот раскол начинает усиливаться очень значительно, потому что он индуцируется внешними факторами.

Чем это все закончится, я не знаю. Вот я сейчас занимаюсь тем, что пишу прогноз для России на 2014 год, такой – традиционный, который я обычно…

ДМИТРИЕВ: Озвучить можете уже?

ХАЗИН: Нет, еще не могу. Вот я его напишу, и тогда читайте.

ДМИТРИЕВ: Хорошо… Еще один звонок у нас есть, Михаил, давайте послушаем.

Дмитрий, день добрый, вы в эфире, говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, я хотел бы Михаилу вопрос задать. Сколько процентов годовых составляет реальная инфляция в стране? Ну, не вот эти вот 6%, о которых говорит Кремль, я в эти цифры не верю. А вот реальная инфляция сколько процентов составляет?

ДМИТРИЕВ: Спасибо.

ХАЗИН: Не знаю. Дело в том, что этот вопрос сам по себе не совсем корректен. Потому что у разных групп населения разная инфляция, по разным отраслям разная инфляция, по разным регионам разная инфляция, и у меня нет данных, для того чтобы делать некий единый, сводный анализ. Дефлятор ВВП, по разным оценкам – где-то 9-11%. Но эта оценка как бы с неба взята.

Одно можно сказать точно: сильнее всего страдают, конечно, люди, у которых низкая доходность. И они, кстати, сильнее всех страдают от девальвации, потому что они в основном покупают импортную продукцию.

ДМИТРИЕВ: Кстати, да, совершенно верно. К этому разговору мы в конечном итоге и пришли. То есть мы пытались понять все-таки, кому выгодно это. Ну, несколько вариантов прозвучало от Михаила.

Российская экономика, я еще раз хочу просто подчеркнуть и от вас услышать ответ, никоим образом никаких позитивных результатов от снижения курса рубля не получает, да?

ХАЗИН: Еще раз повторяю: для того чтобы был позитивный результат, необходимо, чтобы были инвестиции. Инвестиций в рамках сегодняшней модели не будет. Посему позитивный результат будет очень слабый. Ну да, нефтяные компании получат дополнительные доходы.

ДМИТРИЕВ: Бюджет получает, соответственно, дополнительные налоги.

ХАЗИН: Бюджет что-то получит, да. Но все равно у нас в стране спад, у нас все равно мы не можем исполнить те обязательства перед регионами, которые были даны в рамках предыдущего бюджетного процесса, все равно все бюджетные прогнозы псу под хвост – ну, и так далее.

ДМИТРИЕВ: Давайте, у нас есть еще один звонок… Вадим, день добрый, вы в эфире, говорите, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Вадим, политаналитик, Самара. У меня вопрос к Михаилу.

Михаил, как экономист скажите, пожалуйста, какое-то влияние на создание такой ситуации некомпетентность руководства Центробанка оказала влияние или это, так сказать, происки идеологических врагов нового председателя Центробанка? Спасибо.

ДМИТРИЕВ: Спасибо, Вадим.

ХАЗИН: Да нет, ну какие идеологические враги?! Новый председатель Центрального банка, как и ее первая замша – это люди, которым страшно нравится быть начальниками и которые несклонны заморачиваться разными глупостями вроде разбирательств в своих должностных обязанностях. И по этой причине они просто смотрят, как все идет, и пытаются затыкать те дырки, которые они видят. При этом они совершенно не понимают, что если заткнуть вот эту дырочку, то завтра будет сильно хуже в другом месте. Это для них слишком, еще раз говорю, сложная причинно-следственная связь. Кроме того, у них мозаичное мышление, у них нет единой экономической картины. Поэтому они не понимают, что девальвация усиливает негативное влияние на банки. И наоборот, отбирание лицензии у банков вызывает панику, и население начинает снимать рублевые депозиты и менять их на наличные доллары. Ну, вот с этим ничего нельзя сделать. Это такая, знаете, вопиющая некомпетентность.

ДМИТРИЕВ: Понятно. Ну, бог с ней с некомпетентностью. Я, тем не менее, уж поскольку мы заговорили о руководителях Центрального банка, хотел бы следующий вопрос вам задать, Михаил.

Была озвучена стратегическая задача – в ближайшее время сделать курс национальной валюты свободным, плавающим, курс должен определяться некими рыночными механизмами. Именно поэтому мы видим… ну, не то, что происходит сейчас, а…

ХАЗИН: Ну, тут вещь банальная. Поскольку нет денег на то, чтобы поддерживать курс рубля высоким, а за сжигание золотовалютных резервов можно и по голове получить, они решили уговорить Путина на то, чтобы был свободный курс. И тогда они будут говорить, что, мол, мы тут ни при чем – это рынок.

А что касается того, хорошо это или плохо – вы уж меня простите, конечно, но покажите, цель-то какая, для чего им нужен свободный курс?! Потому что так написано в Вашингтонском консенсусе?! Цель какая для российской экономики, для чего они это делают?!

ДМИТРИЕВ: Сейчас мы прервемся, у нас реклама на «Финам FM», и через пару минут продолжим.
ДМИТРИЕВ: Итак, друзья, продолжаем эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM». Тема сегодняшнего эфира связана с ситуацией на валютном рынке Российской Федерации, с ослаблением национальной валюты: какой эффект собственно мы видим от этого процесса, от девальвации рубля? Я напомню, в студии сегодня Михаил Хазин, экономист, президент консалтинговой компании «НЕОКОН». И для вас, уважаемые радиослушатели, я напомню: телефон студии – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), сайт компании – www.finam.fm, вы можете к нам присоединиться, задать свои вопросы Михаилу либо прокомментировать собственную точку зрения.

Михаил, следующий вопрос. Мы начали уже говорить о так называемом простом россиянине, об обычном россиянине, для которого весь этот процесс, ну, очевидно, что не особенно благоприятен. Что делать ему сейчас? Потому что, в принципе, если следовать вашей логике, то банковский кризис, ну, или не кризис, а ситуация в банковской сфере – она не способствует успокоению, то есть она каким-то образом начинает наших с вами сограждан будоражить. А потом к этому еще добавилось ослабление рубля, и в этом случае мы видим некое такое психологическое давление, граничащее с паникой, может быть. Хотя я уж не знаю, где вы берете информацию, но я смотрю по сторонам, и вот такой паники, как паника восьмого года или паника, не дай бог, 1998 года, все-таки сейчас не наблюдается. Или просто так кажется?

ХАЗИН: Давайте доживем. Куда вы спешите?

ДМИТРИЕВ: Доживем до чего?

ХАЗИН: Ну, как бы до того, чем все закончится. Потому что экономический спад будет продолжаться, количество бедных людей будет расти, безработица будет расти. Так что, я думаю, если наше нынешнее Правительство и руководство Центрального банка останутся на своих местах, они за год доведут дело до серьезных неприятностей.

ДМИТРИЕВ: Так вот, этим самым россиянам простым сейчас что делать, чтобы не впадать в эту панику? Нужно ли суетиться, нужно ли бежать в обменник срочно, кто этого еще не сделал?..

ХАЗИН: Нет, вы знаете, если у вас есть рублевые накопления, то, конечно, имеет смысл, по крайней мере, существенную их часть поменять на доллары. Хотя лучше было бы сделать это месяц назад.

ДМИТРИЕВ: Безусловно.

ХАЗИН: А еще лучше это было сделать в мае месяце прошлого года. При этом пытаться все время менять, на каждом подъеме доллара, покупать доллары на каждом спаде и менять на рубли – я считаю, это неправильно. Потому что от таких операций вы больше проиграете.

ДМИТРИЕВ: Ну, безусловно.

ХАЗИН: Конечно же, сегодня лучшее сидеть в долларах. В том числе и по международным событиям, потому что в условиях кризиса доллар будет какое-то время самой прочной валютой.

Что касается всего остального, то надо понимать, что зарплаты расти не будут, а скорее будут падать. Это с одной стороны. С другой стороны, количество мест для работы будет сокращаться. И в этом смысле работой нужно дорожить. Хотя я не исключаю, что работодатели сейчас начнут прессовать. То есть они начнут не выплачивать зарплату или выплачивать ее частично, или сокращать и говорить, типа, ребята, жизнь тяжелая, кризис, денег нет. Иногда это будет правдой, а иногда нет.

ДМИТРИЕВ: То есть они воспользуются ситуацией просто.

ХАЗИН: Да. И тут уж нужно индивидуально.

Нужно понимать еще одну вещь. В условиях кризиса средняя заработная плата сокращается, а заработная плата высококвалифицированных специалистов растет. Иными словами, если у вас сейчас есть возможность повышения квалификации – нужно ее срочно использовать. Потому что с чем более высокой квалификацией вы войдете в кризис, тем больше шансов на то, что вы все-таки зарплату получать будете.

Ну и, конечно, нельзя сейчас заниматься следующими двумя бессмысленными вещами: ни в коем случае не делать бессмысленные траты и ни в коем случае не брать кредитов. Вот просто любой ценой.

ДМИТРИЕВ: Ну, со второй мыслью более-менее понятно, не брать кредитов – а по поводу бессмысленных трат… Вот в начале программы мы говорили о том, что растут цены на недвижимость. Это бессмысленная трата или нет?

ХАЗИН: Нет, если у вас есть деньги на покупку недвижимости, при этом вы понимаете, что эти, там, ну, от трех и выше миллионов рублей вам не понадобятся, там, по каким-то причинам, то это нормально.

ДМИТРИЕВ: То есть инвестиционные некие цели, да?

ХАЗИН: Да, это нормально. Опять-таки, мало ли чего, там, дети вырастут, туда-сюда, еще чего-то.

ДМИТРИЕВ: Совершенно верно.

ХАЗИН: Но при этом нужно понимать, что государство, скорее всего, в ближайшие 2-3 года повысит налоги на недвижимость, и будут расти ЖКХ. То есть не исключено, что это будет не источник дохода, а как бы это просто способ сохранить сбережения. А может быть, через какое время это станет источником геморроя.

ДМИТРИЕВ: Да-да.

ХАЗИН: Если это неудачная квартира или неудачный домик. Такое было, кстати, в 1998 году, когда народ покупал землю под Москвой. Тогда говорили, что земли больше нет, хватайте – и вот, они схватили эту землю, а там ничего построить нельзя. Короче говоря, непонятно. Это проблема.

ДМИТРИЕВ: Да-да-да. И, собственно, текущие расходы на нее…

ХАЗИН: И, соответственно, надо очень тщательно понимать, как вы собираетесь жить и чего делать. Потому что эта проблема, которая русскому человеку совершенно несвойственна, планировать свое будущее, она в условиях кризиса вылезает.

ДМИТРИЕВ: Вылезает, да, она становится острее. А вот, кстати, по поводу повышения квалификации это тот самый случай, когда кризис во благо, да? ХАЗИН: Ну, для тех, у кого высокая квалификация – да. Ну, я про себя говорить не буду, потому что я специалист по кризису, и по этой причине у меня ситуация как бы лучше. Но я просто вижу, как некоторых моих знакомых – их начинаю переманивать. И понятно, почему. Потому что когда у вас все хорошо, вы можете держать отдел из пяти человек, среди которых четыре человека – офисный планктон, и еще один офисный планктон чуть лучше – начальник. А когда дело плохо, вы готовы выгнать их всех пятерых и поставить на их место одного квалифицированного специ