Америка шестиконечным топором вырубает оливковые рощи Ближнего Востока. Мировая исламская революция сокрушена, и вместо священного золотого полумесяца над исламским миром взошла мёртвая синюшная Луна, изрытая кратерами израильских бомб и снарядов. Эта кладбищенская Луна с дымящимися воронками от дальнобойных «Атакамс» и «Шторм шедоу» восходит над моей Родиной. И Россия, стиснув зубы, взирает на исламскую трагедию Ближнего Востока.
Помню, ночью в Каире на берегу Нила я ужинал с двумя профессорами из движения «Братья-мусульмане»* (сейчас — запрещённая в РФ террористическая организация). В те дни «Братья-мусульмане» побеждали на выборах в египетский парламент, готовились к инаугурации своего президента. Профессора с восхищёнными глазами рассказывали мне, как Египет сбросит американское иго и станет на путь исламского возрождения. Через несколько месяцев эти профессора были убиты, их единомышленники расстреляны, замучены в застенках, их президент был свергнут и заточён в тюрьму. Американцы со свойственной им жестокостью разгромили «Братьев-мусульман», забили в глотку Египта окровавленный кляп.
Помню, как в секторе Газа меня пригласил на встречу военный лидер ХАМАС Хания. Он принял меня в резиденции в окружении сподвижников — министров, ведающих экономикой, продовольствием, строителей подземных туннелей, военных специалистов. Хания наливал мне в пиалку горячий чай, говорил о палестинцах — народе-мученике, на землю которого опустилось израильское заклятье.
Теперь Хания мёртв. В том месте, где мы пили чай, зияет стометровая дыра, а вокруг — обугленные тела палестинских стариков и детей.
В Южном Ливане меня принимала «Хезболла». Мне показывали базу, где готовятся бойцы «Хезболлы», подбитые израильские «Меркавы», пантеоны мучеников, погибших в неравной схватке с Израилем. На многолюдном митинге у самой границы с Израилем я слушал лидера «Хезболлы» Насраллу. Он не показывался на людях — по пятам за ним шёл «Моссад». Он скрывался, и его речь я слушал, поднимая голову к закреплённому на дереве звенящему мегафону. Насралла говорил о воле, святости, исламском возрождении и о победе.
Теперь Ливан продырявлен гигантскими израильскими бомбами. Насралла мёртв. Мои друзья из «Хезболлы» превращены в пепел. И я горюю вместе с окровавленным Ливаном.
В Иране на форуме, посвящённом воюющей Палестине, я встречался с легендарным генералом КСИР Сулеймани. Помню его сухое, смуглое аскетическое лицо, острый взгляд, крепкую длиннопалую руку. Помню его рукопожатие. И в доме у меня хранится подаренная им арафатка. Генерал Сулеймани мёртв. Его убил американский дрон. За ним из космоса следил прищуренный глаз Илона Маска, отыскал и убил ракетой. Глажу подаренную тобой арафатку, горюю по тебе, генерал.
Взрывы в Ливане и Газе, убийства в Каире и Тегеране сотрясают русское самосознание, выстраивают современную русскую мысль как мысль оборонную, мысль, готовую к враждебной атаке. Мысль неколебимую и стоическую, мысль, которая побудила российский народ и российского президента подняться из траншеи и кинуться в контратаку, громя страшное навалившееся на Россию иго.
Русские войска взяли Угледар. Русские заводы выпускают тысячи дронов и танков. Русские дипломаты разрывают кольцо блокады, затолкавшей Россию в мешок экономических санкций и военных приготовлений Запада. Русские писатели и певцы творят новую авангардную эстетику России — эстетику Русской Победы. Русские метафизики объясняют Россию как явление божественное. Русский президент берёт на себя страшное бремя — сберегать Россию в кромешный период её роковой истории.
Я был солдат. Я погибал в сраженьях.
Моих утрат не взвесить на весах.
Я потерпел земное пораженье,
Но одержал Победу в небесах.
