В Северной Корее (где я недавно и плодотворно гостил) мною было совершено филологическое открытие.
Был я в числе прочего в главном музее новейшей истории КНДР. Страна эта древняя, но в нынешнем состоянии существует с 1945 года. Первым её руководителем был товарищ Ким Ир Сен.
До того как стать вождём, он был профессиональным революционером, боровшимся против японской оккупации. Сначала — как создатель революционных кружков, а затем, с 1932 года, — как партизанский полевой командир.
И гид нам рассказывает: на каком-то этапе товарищи по борьбе дали ему партийный псевдоним Звезда.
Ну Звезда и Звезда, подумал я, это их восточное дело.
У нас, скажем, были другие псевдонимы: Сталин, например, Молотов. А у них Звезда. Хан Бёль. Тоже ничего.
Потом, рассказывает гид, товарищи дали ему другой партийный псевдоним — соответственно Ким Ир Сен. Что переводится как «восходящее солнце».
Было, значит, имя Звезда. Стало имя Солнце.
И тут у меня перещёлкнуло.
— Звезда по имени Солнце! — воскликнул я вслух.
Странно было до сих пор не догадаться.
Между прочим, Виктор Робертович Цой — кореец. И дед его был, на минуточку, офицером советских спецслужб.
Уж не знаю, кто и когда рассказал маленькому Виктору, как Хан Бёль превратился в Ким Ир Сена, то есть в Звезду по имени Солнце, но Цой точно об этом знал.
Может быть, даже забыл, когда сочинял песню. Но давняя наша память иногда устраивает с нами такие шутки.
Теперь чуть серьёзнее.
Ким Ир Сен в качестве полевого командира кошмарил, как в Донбассе выражаются, японцев не без помощи советских товарищей, пользуясь нашей военной, а также идеологической поддержкой. С 1940 года товарищ Ким — кадровый советский офицер. С нашей территории его партизанские отряды уходили на территорию Кореи, где продолжали подрывную борьбу за свободу своего отечества. В 1945 году их многолетняя борьба увенчалась успехом.
Снова не без нашей сокрушительной помощи, но на самом деле они и сами реально вложились.
Между прочим, мы помогли в XX веке не только корейским товарищам. Помогли многим на планете обрести независимость, прогнать нацистских и фашистских оккупантов. Мы положили за это сотни тысяч жизней.
Но, увы, далеко не все нам благодарны.
В Европе последовательно уничтожали эту память и почти уже свели её на нет.
В Северной Корее я увидел совсем иное.
Первым делом мы посетили великолепный монумент в центре города, поставленный в память о воинах Красной армии, сражавшихся за свободу корейского народа. На барельефах обнимаются их и наши, с прекрасными курносыми лицами, бойцы.
В музее истории этой страны, в первом же зале, на одном из первых же стендов, я увидел под стеклом три (переведённые на корейский) книги, оказавшие определяющее влияние на создателя КНДР Ким Ир Сена: «Капитал» Маркса, «Государство и революцию» Ленина, «Мать» Горького.
Далее артефакты, связанные с русской советской помощью, встречались уже на каждом шагу: наше оружие, сводки наших газет, портреты наших офицеров, например сидящих на лавочке под весенним солнцем 1945 года вместе с товарищем Ким Ир Сеном. При этом на Ким Ир Сене — советская форма и советские офицерские погоны.
Да, их гиды не рассказывают во всех подробностях туристам, что первый вождь их страны был советским офицером. По большому счёту, это разумно. Равно как умалчивают и о том, что родившийся в феврале 1941 года у Ким Ир Сена сын Ким Чен Ир, который позже возглавит страну, в детстве носил имя Юрий. Просто потому, что первые годы жил и воспитывался в СССР.
Зато едва мы вошли в главный музей Вооружённых сил КНДР, мы увидели целый ряд роскошных портретов советских военачальников, воевавших за свободу корейского народа.
Воевали вместе с корейскими братьями и китайцы (миллионная, между прочим, армия!), но, в каких бы залах славы ни были мы, русские всегда идут первыми.
Повернёшься налево — русское лицо на тебя смотрит и красное наше знамя сияет. Повернёшься направо — и там наши.
В огромном (главном в их стране) музее вождей КНДР — по совместительству мавзолее Ким Ир Сена и Ким Чен Ира (их стеклянные гробы стоят там рядом) — русские снова присутствуют натурально в каждом зале.
Награды корейских вождей? Огромные стенды всех мировых наград неизменно открываются советскими наградами, вплоть до — не поверите — почётных советских грамот.
Машины вождей? Стоят, сияют наши, советские автомобили — подарки товарища Сталина.
Маршруты вождей? В огромных залах стоят поезда, на которых передвигались вожди, и здесь же — карты их передвижений: маршруты неизменно начинаются с поездок в СССР (а затем и в Россию).
Портреты, например президента России Путина, — в каждом зале, их реально много, они видны отовсюду.
К чему веду я. Все эти годы, даже когда Россия поддерживала антикорейские санкции, там хранили память о нас.
Скажу больше.
Когда в 2023 году Россия вышла на решающий этап переговоров о заключении всеобъемлющего стратегического договора между нашими странами (о котором там неизменно вспоминают на каждой экскурсии), в партийных кругах КНДР возникла дискуссия.
Да, не поверите, но там имеют место дискуссии.
Одна часть их партии вспоминала, как в 1989 году в КНДР приехал министр иностранных дел СССР Шеварднадзе и публично дал слово коммуниста, что мы никогда не признаем Южную Корею. Но Южную Корею мы признали тогда уже через месяц.
И эти люди говорили: можем ли мы снова поверить русским, если они так поступили с нами в своё время?
Я не знаю, что отвечал нынешний их лидер — Ким Чен Ын.
Но вполне могу предположить, что он пришёл за советом к отцу и деду.
И пока шёл по этим музейным коридорам к мавзолею, видел в каждом помещении, на каждой стене, на каждом центральном стенде русские лица, русские имена, наши флаги, наши города, нашу с ними совместную историю.
Это идеальные подсказки для принятия судьбоносных решений.
Периодически спрашивают: воевала ли Северная Корея за нас в этой войне?
Вы правда не знаете ответа?
Вы узнаете его.
Лица советских маршалов, советских офицеров и советских солдат недаром смотрели со стен музеев на миллионы корейских людей все эти 80 лет.
Были бы в Европе сохранены подобные музеи — кто знает, может, и там всё было бы иначе.
Но всё есть как есть.
Это был текст о верности.
