Оба лидера [Путин и Трамп] положительно оценивают эти переговоры. Наверное, у них есть для этого основания. Естественно, что те позитивные общие замечания, которые звучали с двух сторон, предполагают, что они знают о переговорах, о своем разговоре больше, чем знаем мы. Вопрос в том, насколько практически возможно составить единый меморандум с бандеровским режимом. Но мы заявили такую готовность, американцы этому обрадовались. Если удастся это сделать — хорошо. Я просто думаю, что киевский режим сначала будет валять дурака, а потом, если о чем-то договорятся, ничего не исполнит. Больше оснований было соглашаться на перемирие весной 1945 года с рейхсканцлером Геббельсом после самоубийства Гитлера, чем разговаривать с Зеленским.
Но, очевидно, мы готовы на завершение конфликта, если они учтут все то, о чем мы говорим. А в общем-то, Путин подчеркнул, что необходимо устранение ключевых основ этого конфликта. А ключевые причины — это распространение инфраструктуры НАТО на восток, бандеровский режим и агрессивная политика стран Запада по отношению к России, которая сейчас умеряется, вроде бы, позицией Дональда Трампа. Конечно, если они согласятся свернуть инфраструктуру НАТО, если согласятся на изменение политического режима на Украине, ее денацификацию, то мир возможен. Что такое денацификация, известно по нашей политике в Германии после 1945 года. В этом и будет заключаться меморандум, который они вчера обсуждали. А вот насколько они готовы будут подписать этот меморандум, я не знаю.
Мы предлагаем наш вариант меморандума, они предлагают свой, а потом смотрим, где это можно свести воедино. Технология более-менее понятная. Вопрос в том, что является принципиальным для нас. И насколько это окажется приемлемо для них? Разумеется, мы за мирное разрешение с учетом наших условий. Хотя лично у меня, безусловно, информации и понимания ситуации неизмеримо меньше, чем у нашего президента. Я не верю в то, что такие конфликты можно решить миром. Сейчас мы запускаем процесс контактов. Это, естественно, шаг вперед. Он может идти достаточно долго. И в конечном счете — будем называть вещи своими именами — все зависит от того, насколько далеко продвинутся наши вооруженные силы.
