16 мая 2025 года в «Нью-Йорк Таймс» опубликован круглый стол «Трамп не может избежать политической гравитации».
Фрэнк Бруни, автор статей для журнала «Opinion», провел письменную онлайн-беседу с Кристен Солтис Андерсон, автором статей для журнала «Opinion» и республиканским социологом, и Нейтом Сильвером, автором книги «На грани: искусство рисковать всем» и информационного бюллетеня Silver Bulletin, чтобы выяснить, что говорят опросы о первых месяцах насыщенного событиями второго срока президента Трампа.
Фрэнк Бруни: Кристен, Нейт, спасибо, что присоединились ко мне и помогаете читателям и мне понять отзывы американцев о президентстве Дональда Трампа. Когда Трамп приблизился к 100 дням, он увидел резкое падение своего рейтинга одобрения, с цифрами, необычно низкими для американского президента в его первые месяцы. Но они все еще были в пределах нормы для Трампа — несмотря на автократические указы, тарифную рулетку, Илона Маска. А затем, за последние две недели, — подъем, так что в среднем по последним опросам Трамп имеет разделение одобрения-неодобрения примерно 45 процентов к 51 проценту. В общем, должны ли он и его союзники быть в панике, слегка обеспокоены или смутно успокоены всем этим и тем, где он сейчас?
Кристен Солтис Андерсон: Мы живем в эпоху, когда такие вещи, как одобрение работы, просто не могут подняться до высот предыдущих десятилетий, поэтому 40 процентов — это новые 50 процентов. Потолок для этих цифр ниже, чем был раньше. Тем не менее, я бы беспокоилась о некоторой мягкости, которую я вижу в цифрах вокруг таких областей, как экономика, которые раньше были реальными сильными сторонами Трампа.
Нейт Сильвер: Мы должны признать, что Трамп не может избежать политической гравитации. Большинство президентов видят, что их рейтинги одобрения снижаются в начале их срока, но, согласно нашему отслеживанию, рейтинг Трампа особенно резко упал в апреле, упав в конце месяца до примерно -9 чистого рейтинга одобрения с примерно -3 в начале месяца. Если говорить более конкретно, то, согласно последнему опросу Times/Siena, теперь, похоже, сожалеют об этом чуть меньше 10 процентов людей, проголосовавших за Трампа.
Цифры Трампа немного подскочили. Вы можете довольно ясно отнести большую часть этого к тарифам, которые также привели к самым низким показателям потребительской уверенности со времен рецессии 2008 года. Трамп несколько отступил от тарифов, жесткие экономические данные не были такими плохими, как потребительские настроения, а фондовый рынок подскочил. Если бы я был его помощником, я бы беспокоился, но я не думаю, что он уже в смертельной спирали.
Бруни: Справедливо, хотя порой это действительно похоже на президентский эквивалент игры со спичками. Когда я спросил вас двоих о цифрах его одобрения и о том, как у него идут дела, вы оба сразу перешли к экономике. Нейт, ваш сайт анализирует деятельность Трампа по различным вопросам. По экономике он показал, что процент американцев, которые не одобряют экономическую деятельность Трампа, на 13 пунктов выше, чем процент тех, кто ее одобряет. По торговле он был более чем на 15 пунктов ниже, как говорится. По инфляции — почти на 27 пунктов.
Трамп вёл кампанию, прежде всего, как человек, который собирался увеличить покупательную способность американцев, поднять их финансовое состояние и обратить вспять то, что он осудил — несправедливо и театрально — как экономическую катастрофу Джо Байдена. Если эти цифры не изменятся, разве он и республиканцы не будут повержены?
Сильвер: Я думаю, что Трамп, вероятно, безвозвратно утратил доверие некоторых избирателей к своей способности быть компетентным управителем экономики. Пока это, возможно, элита Уолл-стрит, которая была очень готова критиковать его в начале его срока. Но такое отношение элит может просочиться и к рядовым избирателям.
Андерсон: Экономические показатели имеют огромное значение, поскольку они являются движущей силой политического центра и раньше были центральными во всем доводах Трампа: «Не нравятся твиты, стиль, шутки, оскорбления или все такое? По крайней мере, ваш кошелек стал толще».
Сильвер: «Трамп хорош в экономике, а все остальное — синдром психоза Трампа» — аргумент, который может быть убедительным для определенной категории избирателей, когда экономика здорова, но не тогда, когда она нездорова.
Бруни: И экономика Трампа не ограничивается насморком. Но каждый раз, когда она, кажется, находится на грани интенсивной терапии, Трамп корректирует лечение. Отказываясь от своих бьющих себя в грудь — и, как выясняется, пустых — угроз в адрес Китая, он, возможно, отводит худший рост цен, успокаивает фондовый рынок и успокаивает некоторых американцев. Но будут ли они помнить о ненужных резких поворотах и провалах, от которых сводит живот, и наказывать его за это? Я имею в виду, что это меньше похоже на управление, а больше на действительно тошнотворный аттракцион в парке развлечений.
Андерсон: Если все закончится хорошо, то это будет чем-то вроде отдаленного воспоминания к промежуточным выборам 2026 года. «Если» выполняет огромную работу в этом предложении.
Сильвер: Да, медвежий аргумент в пользу рейтингов Трампа, если вы один из его стратегов, — или бычий, если вы демократ, — заключается в том, что пока цифры Трампа отражают ожидания избирателей относительно последствий тарифов, и они станут еще хуже, когда ритейлеры исчерпают имеющиеся запасы, а цены вырастут и возникнет дефицит. Это такой автогол — выиграть выборы, на которых инфляция — единственная самая важная проблема, а затем развернуться и объявить о 25-процентном тарифе на автомобили — возможно, достаточно автогол, чтобы Трамп, похоже, понял, что он облажался.
Бруни: Нейт, по поводу иммиграции Трамп вернулся к тому, что больше американцев одобряют, чем не одобряют его подход к этому вопросу, хотя и с очень небольшим отрывом. Насколько это может говорить о ценностях американцев и о компромиссах, на которые они готовы пойти? Можем ли мы сделать вывод, что они с радостью откажутся от надлежащей правовой процедуры — и закроют глаза на эту адскую тюрьму в Сальвадоре — если меньше мигрантов будут нелегально пересекать границу и попадать в их общины? Или есть какой-то другой способ объяснить это?
Сильвер: На уровне 30 000 футов иммиграция, вероятно, является наименее плохой проблемой Трампа. Но данные по делу Абрего Гарсии немного трудно читать (его в марте 2025 года ошибочно депортировали в тюрьму в Сальвадоре – В.О.). Если вы зададите более конкретные вопросы об этом деле, людям не понравится то, что они увидят. Поэтому вопрос в том, смотрят ли люди на политику с высоты 30 000 футов или читают все обширные репортажи об Абрего Гарсии. И ответ в том, что большинство избирателей, вероятно, больше делают первое.
Андерсон: В целом, главным политическим приоритетом Трампа, похоже, является удержание своих избирателей и создание у своей базы поддержки ощущения, что он делает то, что обещал. Что касается иммиграции, три четверти избирателей Трампа говорят, что они решительно одобряют то, как он решает эту проблему. Тот факт, что три четверти избирателей Камалы Харрис решительно не одобряют действия Трампа по иммиграции, вряд ли вызывает тревогу в Белом доме.
Бруни: Может быть, иммиграция — это пример того, как Трамп получает очки просто за действия? За создание впечатления решительных шагов и разрушительных реформ? Я часто ловлю себя на мысли, что Трампу иногда прощают любую неряшливость (и, конечно, это хуже, чем неряшливость), потому что он, по крайней мере, кажется многим избирателям динамичным и проводником перемен в стране и эпохе, которые требуют перемен. Что вы двое думаете?
Сильвер: Версия аргумента Дж. Д. Вэнса в основном сводится к чему-то вроде «Чтобы сделать омлет, нужно разбить несколько яиц». Они были избраны по мандату на обеспечение безопасности границ, процедуры, введенные Бараком Обамой и Байденом, были чрезмерно громоздкими, и, если они совершат несколько ошибок, ну, в любом случае, Абрего Гарсия не был хорошим парнем.
Бруни: Яйца, омлет — Нейт, вы с Джей Ди Вэнсом собираетесь вызвать у меня непереносимость яйцеклеток (что может быть полезно, учитывая цену яиц).
Сильвер: Аргумент Вэнса был бы более убедительным, если бы в случае, если Белый дом совершил ошибку, администрация постаралась бы ее исправить, а не тыкать ею в лицо Верховному суду.
Андерсон: Я определенно думаю, что у Трампа есть широкие возможности для действий по этому вопросу просто потому, что избиратели посчитали, что Америка, как страна, зашла слишком далеко влево по вопросу иммиграции и заплатили за это цену. По сути, они считают, что мы были слишком милы, слишком гостеприимны, и это вывело проблему из-под контроля. В результате они готовы принять уровень невежливости, который мог быть немыслимым всего несколько лет назад.
Сильвер: Я замечу, что то, что Таможня и пограничная охрана описывает как «встречи» на юго-западной границе, на самом деле намного меньше. Значительно меньше людей пытаются мигрировать сюда.
Комментарий В.О.:
За первые четыре месяца 2025 года Пентагон направил тысячи действующих боевых солдат и бронированные боевые машины Stryker к юго-западной границе, чтобы противостоять тому, что президент Трамп в свой первый день пребывания в должности назвал «вторжением» мигрантов, наркокартелей и контрабандистов.
И это еще не всё. Военные также отправили самолеты-шпионы U-2, беспилотники-разведчики, вертолеты и даже два военных корабля ВМС для круглосуточного наблюдения за границами и побережьями.
Наращивание сил подчеркивает, что Трамп порывает с практикой своих предшественников, которые в основном ограничивали размещение вдоль границы США и Мексики небольшим количеством действующих солдат и резервистов. Около 2500 действующих солдат находились на границе в конце администрации Байдена. Сейчас их около 8600.
Администрация Трампа объявила о своей цели получить «100-процентный» оперативный контроль над границей с Мексикой. В апреле около 8000 человек были арестованы за незаконное пересечение границы, что меньше, чем около 128 000 человек годом ранее, согласно статистике правительства США.
Несмотря на это, военной миссии на границе, которая, по данным Пентагона, на данный момент обошлась в 525 миллионов долларов, не видно конца.
Граница США с Мексикой составляет более 3200 км, вдоль которой военные оборудовали две узкие полосы, которые фактически превратились в части американских баз.
Генерал Грегори М. Гийо, глава Северного командования вооруженных сил, недавно сообщил Конгрессу, что пограничная миссия, вероятно, будет «измеряться годами, а не месяцами». Он добавил, что войскам придется оставаться дольше, чтобы помешать циклическому росту миграции.
Трамп подтвердил в мае, что он надавил на президента Мексики, чтобы она разрешила ввести в страну американские войска для борьбы с наркокартелями, но та решительно отвергла эту идею.
Бруни: Компетентность имеет такое же значение, как раньше? Или телевизионные выступления и социальные сети принизили ее? Трамп гордо — напыщенно — трубит о победах, когда вокруг него осколки поражений. И я думаю, что некоторые избиратели, желая верить, что все в порядке, решают, что он прав. Скажите мне, что я не прав.
Андерсон: Позвольте мне немного перефразировать «компетентность» на «стабильность». В прошлом году я утверждал, что одной из причин, по которой Трамп может иметь преимущество перед Байденом, было то, что президентство Байдена без присутствия на посту создавало атмосферу «пустой комнаты управления», которая внезапно означала, что Трамп выглядел как более твердая рука на руле. Трамп, сам мистер Хаос, мог бы выглядеть источником силы и стабильности по контрасту. Если вы были тем, кто голосовал за Трампа, потому что считал, что нам нужна сила, и что слабость демократов породила нестабильность. Однако избиратели будут судить о Трампе больше по результату, чем по процессу.
Сильвер: Мы только что выпустили пару книг о том, как сильно Байден боролся за кулисами. Это тот случай, когда общественность была права, беспокоясь о его компетентности, и все спекуляции Белого дома не могли развеять эти сомнения, потому что они были слишком основаны на реальности. Если люди видят, что все, от авокадо до автомобилей, дорожает, то нет никакой истории, чтобы преодолеть это.
Бруни: Насколько Байден виноват в борьбе демократов с избирателями? В мире, одержимом знаменитостями, где известные личности доминируют в социальных сетях, подкастах и т. д., стали ли партии еще больше отождествляться с президентами, которые их представляют?
Андерсон: Партии всегда в значительной степени определялись либо действующим президентом, либо их нынешним кандидатом в президенты. При отсутствии любого из этих факторов партии проходят через эту прогулку в пустыне, фазу кризиса идентичности, чтобы понять, кто они и куда они хотят идти. Мы видим, как это происходит на виду у демократов. Байден несет огромную ответственность за текущую ситуацию в своей партии, потому что вместо того, чтобы Демократическая партия могла разобраться с этим на конкурентных праймериз, они застряли в чистилище.
Сильвер: Демократы выдвинули трех кандидатов подряд (Хиллари Клинтон, Байден, Харрис), которые были в значительной степени креатурами и флюгерами для своей партии и мастерами внутренней игры, тогда как Обама и Трамп откололись от своих партий в важных отношениях — возможно, больше риторически, чем, по существу, в случае Обамы. Трамп уделяет гораздо меньше внимания фискальному консерватизму, абортам или активной роли американской внешней политики, чем его предшественники-республиканцы. В целом, когда политики откалываются от своих партий, избирателям это очень нравится.
Бруни: Кристен, вы упомянули последний опрос вашей фирмы. Он показал, что больше американцев идентифицируют себя как республиканцев (39 процентов), чем как демократов (38 процентов). И из 21 процента, назвавших себя независимыми, 36 процентов заявили, что они больше согласны с республиканцами по важным для них вопросам, в то время, как только 26 процентов сказали то же самое о демократах.
Является ли это отражением того, насколько запятнан демократический бренд, или же в игре есть другие, более существенные движущие силы? Должно ли это пугать демократов?
Андерсон: Сейчас совершенно не ясно, для чего нужна Демократическая партия. Мы знаем, что демократам не нравится Трамп. Но если их вернуть к власти сегодня, что именно они будут делать? Разогретые остатки повестки дня кампании Харрис? Список желаний митинговой команды «Борьба с олигархией»? Я действительно не знаю. Я знаю, что избиратели в моих опросах считают Демократическую партию либеральной, но слабой и коррумпированной. Очевидно, что избиратели-демократы хотят, чтобы партия боролась с Трампом более агрессивно, но мне совершенно не ясно, какова стратегия лидеров демократов для этого.
Сильвер: Я назову это пиком эпохи пробуждения, за неимением других терминов, но примерно с 2015 года и до года или двух назад наиболее политически активные демократы были крайне враждебны к людям, которые не были полностью на их стороне в социальных вопросах или в протоколах Covid, или к избирателям, которые не считали Трампа таким уж ужасным, как они. Это крайне непривлекательный способ расширить вашу коалицию. Люди могут соглашаться с вами по поводу политических достоинств, но они не хотят владеть ярлыком демократов. Харрис выиграла независимых избирателей, согласно экзит-полам, и некоторые из них — это люди, которым не нравится бренд Демократической партии, но которые считают Трампа невыносимым.
Бруни: Я продолжаю думать — и я уже писал об этом — что демократы, возможно, слишком все усложняют из-за слишком большого количества самоанализа. Мы продолжаем обнаруживать, что после того, как все комментарии сгорели, кампании закончились, а день выборов прошел, избиратели в значительной степени реагируют, как вы оба отметили, на то, чувствуют ли они улучшения или надеются на неминуемые улучшения в своей жизни. Разве демократы не должны просто вести краткий, точный подсчет того, как Трамп и Америка справляются под его руководством, отмечать недостатки, документировать невыполненные обещания и в какой-то степени останавливаться на этом? Почему прямота и простота не являются выигрышной формулой?
Андерсон: Возможно. Республиканцы прошли через этот спор в 2009 и 2010 годах, когда пытались понять, как вернуться к власти. Просто выступить против Обамы? Вам нужно отменить Obamacare ( неофициальное название закона об обязательном медицинском страховании для всех незастрахованных граждан США – В.О.) или отменить и заменить? Насколько важно иметь собственную дальновидную повестку дня, а не просто следовать цитате, часто приписываемой Наполеону: «Никогда не вмешивайтесь в дела врага, когда он сам себя уничтожает»? Когда ваш бренд в плохом состоянии, вы не можете просто быть против чего-то; вы должны быть в деле наброска собственной идентичности и видения.
Сильвер: Да, я часто думаю, что есть тенденция к чрезмерному усложнению. Частично это происходит из-за профессионализации политического класса: как от партийных деятелей, так и от беспартийных аналитиков ожидают, что они будут придумывать что-то новое, чтобы сказать на каждом повороте новостного цикла. Иногда ответ заключается в том, чтобы просто переждать, избегать непопулярных вещей и выдвигать на первый план проблемы (а именно инфляцию), где Трамп явно не оправдывает ожиданий избирателей.
Бруни: Мы говорили о тарифах. Мы говорили об экономике. Мы говорили об иммиграции. Какая реальная опасность для Трампа и республиканцев на промежуточных выборах, о которой мы не говорили? Где заросли ежевики, которые никто не картографирует в достаточной мере?
Андерсон: Я всегда следил за иностранными делами и национальной безопасностью. Это вопрос, который вообще не имеет значения, пока он внезапно не становится очень важным. Ожидается, что Трамп должен быть там, ставить наших врагов на место и обеспечивать безопасность Америки. Если что-то пойдет под откос — странные дела с Тайванем, что-то новое и особенно ужасное с Россией, Ближний Восток пойдет вразнос — этот набор вопросов может снова возникнуть.
Сильвер: Ну, я думаю, две области. Одна из них заключается в том, что, если вы вернетесь и прочитаете отчеты о Байдене, вы обнаружите, что его состояние прогрессивно ухудшалось на протяжении четырех лет. Трамп начал свой второй срок в 78 лет, в том же возрасте, в котором был Байден в начале своего срока, и поэтому уровень как словесных запинок, так и нечетких решений может увеличиться. Другая проблема заключается в том, что у Республиканской партии не хватает человеческого капитала, учитывая ее пренебрежение к экспертам разного рода. Тем временем Трамп издал целую кучу указов и разгромил агентства. Я не знаю, больше ли это ситуаций, подобных тем, что мы видим в аэропорту Ньюарка (12 мая 2025 года в аэропорту Ньюарка произошло множество задержек и отмен рейсов из – за сбоя центров управления воздушным движением. Республиканцы и демократы обвинили друг друга в создании хаоса – В.О.), или что-то ещё, но вы можете начать видеть, как больше вещей просто ломаются.
Комментарий В.О.:
В своей дискуссии авторы не затрагивают итоги визита Трампа на Ближний Восток. А они, безусловно, повышают его рейтинг как среди избирателей, так и среди его основных финансовых групп поддержки – лидеров Кремниевой долины и держателей акций ВПК США. Триллионые инвестиции в экономику Америки, многомиллиардные в закупку оружия, развитие ИИ и других инновационных технологий от арабских шейхов – это устойчивость всех внутриполитических и внешнеполитических начинаний Трампа.
