Цветение крымских садов

Цветение крымских садов

Александр Проханов

Известный российский писатель, председатель Изборского клуба Александр Проханов, выступая недавно в прямом эфире «Русской службы новостей» в присущем ему стиле обрисовал сегодняшнюю ситуацию в Крыму, истоки произошедшего, суть настоящего и возможные варианты развития будущего.

Приводим наиболее интересные выдержки из его выступления.

Мощь спецоперации

…Присоединение Крыма к России — это грандиозная спецоперация. Убеждён, что о ней будут писать в учебниках открытых и закрытых. Необходимо было в период сумасшедшего, стремительно развивающегося украинского кризиса, крушения Януковича развёртывания спирали Майдана, фашизации этого движения, рейдов на юго-восток этих фашистских молодчиков, спонсирование Майдана западными спецслужбами и украинскими олигархами. Необходимо было оценить эту обстановку.

Необходимо было понять, что конституционный вакуум, который возник, является единственной возможностью в этой конституционной статье, когда нет ни страны, ни правительства, ни Конституции, всё висит в воздухе, причём в воздухе, перед тем, как взорваться – это возможность взять Крым. Наше политическое руководство: Путин, советники, спецслужбы, Совет безопасности приняли это решение. Скоропалительно, с гигантским напряжением сил. Наверное, сверхмощные компьютеры работали дни и ночи, чтобы просчитать все возможные для России риски. Сама спецоперация. Мы о ней мало что знаем, но уже можем представить, что было поручено министерству обороны. Как через Керченский пролив ночами двигались корабли, баржи, паромы с военной техникой, с десантной техникой, с артиллерийской техникой. Как по воздуху самолётами перевозилось спецоборудование, системы для создания помех. Как усиливался корпус морской пехоты Севастополя. Как ночью с больших десантных кораблей в казачьей бухте высаживались войска. Как через Керченский пролив полетели сотни вертолётов. На их борту были наши подразделения спецназа. Как эти подразделения спецназа высаживались на берег. Для этого необходимо было понять дислокацию украинских войск. Ведь эти войска, их было 500 точек военных. Там было оружие, там было и тяжелое вооружение. Всё это могло загрохотать, всё это могло начать взрываться. Надо было повесить помехи. Новые системы, которые развешивали помехи над всей Украиной, по существу, лишили эти базы, эти украинские подразделения возможности общаться со своим военным центром в Киеве. Как была обеспечена блокада этих украинских подразделений. С какой точностью, с каким риском, с какой изящностью, с каким напряжением были взяты под контроль эти базы, и как разоружались они одна за другой.

А политическая процедура, а, по существу, создание новой русской политической элиты, а Аксёнов, а Константинов! Их надо было подготовить, их надо было научить, их надо было, видимо, психологически подготовить для того рывка, который они потом совершили. Эти митинги, эти протесты, эти первые совещания административных органов – это всё надо было готовить одновременно. Потом, когда состоялось признание Крыма, крымская речь Путина. Вы знаете какое напряжение сейчас для России проинтегрировать Крым социально, экономически, военно и политически! Здесь каждый день и каждую ночь идёт сложнейшая интеграция. Это как если бы вдруг Луну решили сейчас посадить на землю. Луну надо посадить на землю, найти на земле то место, откуда она вырвалась в своё время, заселить эту луну человечеством, создать парки, леса, море Дождей наполнить водой, создать энергетику. И всё это в условиях жесточайшей конфронтации с Западом. Идёт война информационная, угрозы. Кто-то грозит третьей мировой войной, кто-то грозит санкциями. Россию отторгают. И всё это вместе сливается в гигантскую спецоперацию. Отсюда, конечно, вот этот ажиотаж. Отсюда азарт, отсюда опасение, отсюда сложнейшая внутриполитическая ситуация. Я не исключаю, что этот внезапно ворвавшийся в нашу политическую жизнь Крым, он ожесточил против Путина огромное количество людей: и политических деятелей, и культурных деятелей, и по существу, буржуа наших новых, банкиров. И я не исключаю, что сейчас вокруг Путина создаётся определённого рода заговор. Это тоже нужно учитывать. Такой анти-путинский пул складывается у нас на глазах. И поэтому в этой кибернетике, в этой социально-военно-психологической, политической атмосфере забывают о тонких моментах. Потому что присоединение Крыма к России, помимо всего того, что я сказал, это вопрос чуда, это вопрос тонких мистических энергий, которые проявились в истории России XXI века и позволили российскому государству совершить это чудо.
А чудо совершается не само собой, оно совершается не через вертолётные рейды, не через приходы кораблей. Чудо совершается через подвиги, через духовные подвиги, через жертвы. И вот эти тонкие энергии, они обнаружили себя в поразительном поступке, героическом подвиге этого удивительного человека Романа Казакова. Волгоградского, или как я говорю сталинградского казака, который погиб во время присоединения Крыма на окраине Симферополя у военной украинской базы, которую блокировали, которую стремились разоружить. Этот подвиг заслуживает большого внимания. Он должен быть описан ситуационно, он должен быть разгадан духовно. Потому что этот человек, сравнительно ещё молодой человек, он воевал в Чечне, он прошёл через ад двух чеченских войн. Он прошёл как передовой, как боец, как воин. Он получит награды, он получил награду за храбрость, за отвагу на этих чеченских войнах. Он рисковал, в него стреляли, он взрывался, шёл по этим горным дорогам мимо этим фугасов.

Подвиг во имя чуда

…И он прошёл эти чеченские войны, вышел живым. Господь его уберёг для какого-то другого огромного деяния. Он семьянин, у него двое детей. Прекрасный дом, семья. Чего ещё надо? Работа, чудесный город Волгоград. Но вот взошло солнце Крыма, и он вместе со своими сотоварищами казаками, их было всего 30 человек, собрали свои котомки, собрали свои манатки по-солдатски, и отправились в Крым, ещё не зная ничего. Воевать? Пока не грохочут автоматы. Копать водные каналы? Нет, зов сердца. Их пригласили крымские казаки. Это братание казаков крымских и донских, кубанских и сталинградских – это была сама по себе удивительная мистерия объединения казачества. Сразу же они влились, эти волгоградцы, в это народное ополчение, в эти отряды самообороны. Причём эти отряды частью были вооружены, частью были безоружны.

И эти волгоградские казаки не получили оружия, потому что там был такой закон, что оружие выдавалось лишь тем, кто присутствовал на острове 30 дней. Месяц присутствуешь – вот тебе оружие. Они приехали на краткий срок. Они все оторвались от семей, от застолий домашних. Они приехали дней на 5, на 6, У них не было оружия, не было автоматов. И вот их сразу направили на окраину Симферополя. На окраине Симферополя находилась база топографов. Крым, море, топография, коммуникация, точки. Была довольно интенсивная такая база, где было не только топографическое оборудование, но и оружие. И вот начались переговоры. Ополчение, вместе с прибывшим подкреплением, уговаривали украинских военных сложить оружие, идти по домам. Те упирались. Командиры этой базы получили уже телефонный приказ из Киева открывать огонь на поражение. Автоматы с обеих сторон молчали, но они медленно и неуклонно накалялись. И была, возможно, бойня. И об этой бойне знали, её ждали. К этой базе слетелись корреспонденты иностранные, огромное количество камер. Они нацелили эти камеры на базу, на ворота, на окрестности, чтобы снять эту бойню. И бойня должна была состояться, потому что в этот момент возник снайпер. Этот злосчастный, злокозненный, загадочный снайпер. Потому что эти снайперы возникали всегда. Они возникали и на Майдане, они возникали и на площади Тахрир, они возникали в 93-м году у Дома Советов. Снайперы, которые стреляли и по баррикадникам, и по «Альфе». Вот такой снайпер возник там. Скорее всего, это был снайпер, подобный тому, что работал на Майдане. Может, один из тех, кто стрелял по «Беркуту». Потому что на месте, где у него была лёжка, откуда он стрелял, все повадки, все способы оформления вот этой лёжки, амбразуры, они были те, майдановские. Так же, как и на Майдане, этот снайпер не открыл окно для стрельбы, а он выбил в окне кусок стекла. Видимо, сильным ударом, может быть, молотком, или каким-нибудь зубилом он пробил дырочку, чтобы окно продолжало отсвечивать, и окно не показывало место его залегания. Он создал себе такую маленькую амбразурку. Он выставил туда свой ствол, свою снайперскую винтовку, и открыл огонь. Смысл этого огня? Он должен был убить украинцев, он должен был убить крымчан.

Те должны были принять эти выстрелы за выстрелы противной стороны, и открыть уничтожающий, страшный, смертельный огонь друг против друга. Провокация. Это испытанный, мерзкий, отвратительный, подлый приём, спецприём. И он выстрелом одним уложил прапорщика украинского, который рухнул. Вторым выстрелом он тяжело ранил молодого крымского казака, который упал, и оказался беззащитным под огнём. И тогда этот удивительный человек Роман Казаков кинулся, будучи безоружным, кинулся вытаскивать из-под огня своего товарища, своего брата своего соплеменника. И когда он это делал, когда закрывал своим телом, снайпер ударил в него и смертельно ранил. А потом он скончался он этого выстрела. Убил его ударом в печень. Казаков рухнул, накрыл своим телом раненного, погибающего товарища, таким образом спас его от пуль. Но бойни не случилось. Не загрохотали автоматы ни крымчан, ни украинцев. Почему-то они не загрохотали. Переговоры завершились тем, что открылись ворота этой базы. Украинцы ушли, оставив оружие на местах, в оружейных комнатах, и разошлись по домам.

А в этот же день, или днём позже оба гроба: гроб с телом убитого прапорщика, и гроб с телом казака Руслана Казакова был выставлен в Симферополе. И он был усыпан цветами. Над ним рыдали. Обе эти жертвы воспринимались как мучительная, трагическая жертва этой злой, тёмной, страшной воли. А потом уже гроб с телом героя отправился в Волгоград. Там были огромные рыдания, там были молебны, там воздавали им почести, там он и почил. Там он сейчас и погребён. И, конечно, всё случившееся требует того, чтобы духовными очами посмотреть на то, что случилось там. А что же там случилось? А там произошёл тот удивительный христианский, христовый подвиг, когда один человек отдаёт жизнь свою за жизнь друга. Отдай жизнь свою за други своя. Ибо это есть высшее, что существует на земле, это высший духовный подвиг. Выше этого духовного подвига по нашему писанию священному нет ничего. Это высший христовый подвиг. Таким образом была совершена христовая жертва. Великий, подвижнический, жертвеннический христианский подвиг.

Потом эта кровь, которая пролилась там, она ведь пролилась, конечно, на сухую крымскую землю. Она как живая вода окропила вот этот чудесный побег Крыма, который прививали к русской восхитительной яблоне. И этот побег прижился, потому что его окропила эта живая вода. Его окропила кровь этого мученика. Эта кровь, она слилась с другой, бесконечно огромной русской кровью, которую мы проливали за Крым. И с кровью стрельцов, которые шли во времена Екатерины, во времена Потёмкина, и с кровью наших великих адмиралов во время Крымской кампании. И с кровью Сапун-горы — этой обороны Крыма, возвращение Крыма во время чудовищной, страшной, великой, чудовищной эпопеи возвращения Крыма. Эта кровь пролилась таким образом, что подтвердила все великие деяния истории, создание царств, спасение народов. Всё это делается на крови. Именно на крови создаются великие вероучения. Именно на жертвенной крови создаются великие школы, культуры и религии. И, наконец, бойня не случилась. Она не случилась вопреки всем ухищрениям, вопреки всем усилиям. Она не случилась, по-видимому, потому – беру на себя смелость – что сам подвиг этого удивительного человека он уже тогда был подвигом праведника, подвигом, говоря пафосно, святого человека. Эта праведность, эта святость запретила зло, замуровала зло.

О русском сердце

…Я просто убеждён, что русское сердце очень чувствительное, очень нежное, очень восторженное, очень верующее, оно уже откликнулось на эту гибель, на этот подвиг. Моё-то откликнулось, и ваше откликнулось. Откликнулось у многих. Поэтому убеждён, здесь будут сложены стихи и песни. Здесь будут написаны картины. Как в своё время писали картины об Александре Матросове, который заслонял амбразуру, дзот. Может, будет написано когда-нибудь и житие. Передо мной стоит пример Евгения Родионова – этого мученика первой Чеченской войны. Когда он потерял голову, когда ему отсекли голову во время этой ночной казни, разве можно было предполагать, что о нём узнают? Такая кромешная война, столько смертей, столько жертв, столько бронетехники, столько взрывов, столько криков, столько воя, столько рыдания. И вот этот подвиг процвёл. Он процвёл в этой ночи, ночи бесстрашной войны. И теперь Евгению Родионову ставятся престолы, пишутся иконы. Я думаю, что и казаку Руслану Казакову будут ставиться престолы. И на иконах ещё не канонизированных, но уже освящённых, вокруг его казачьей головы будет сиять золотой нимб.

Всех, кто хоть чуть-чуть обладает живой душой, надеждой и любовью к Родине, для него случилось чудо, икона Крыма. И в каждой русской душе сады цветут. Расцветает крымский сад в душе каждого нашего человека. И на фоне этого ликования, этого обожания, этого молитвенного приятия идёт поток ненависти с Запада, идёт какая-то река тьмы, идёт какая-то грозная, чёрная, чернильная волна, которая захлёстывает нас, которая нас мучает, травмирует, ненавидит всё, ненавидит Россию, ненавидит русский народ, ненавидит русскую историю, ненавидит русских царей и вождей, ненавидит Крым, ненавидит победу 45-го года, ненавидит разгром Наполеона.

Сжигают Георгиевские ленточки и сжигают этим самым победу. Ненавидят Храм Василия Блаженного, который является образом русского рая. Ненавидят всё, что связано с глубинными русскими кодами. Откуда эта ненависть? Нужно понять природу этой ненависти, этой даже не биологической, даже не зоологической, а какой-то религиозной, метафизической ненависти. Ведь эта ненависть не XXI века. Та же ненависть была в 20-ом, в 19-ом, в 18-ом, в 17-ом, бесконечно далёком 16-ом веке во времена Ивана Васильевича Грозного была та же самая ненависть. Сюда посылались разведчики, сюда посылались жизнеописания. Они привозили своё описание России как о стране животной, чудовищной, жестокой. Создавали образ русского человека как животного, на котором креста нет, которого не жалко убивать. Сначала демонизировали народ, потом посылали сюда нашествия. В чём природа? Нужно понять природу ненависти. Мы ведём информационные войны. Мы ведём дипломатические переговоры. Мы требуем к себе уважения. Мы требуем ещё, может быть, любви к себе. Но чтобы всё это требовать, надо понять вот этот глубинный колодец тьмы, откуда всё время Европа черпает вот эти вёдра ненависти к России. В своей крымской речи Путин, это не я, и не Александр Гельевич Дугин, и не Хомяков и не Данилевский, а президент России Путин сказал, что между востоком и западом, между Россией и Европой лежат глубинные мировоззренческие противоречия. Я не цитирую, я пересказываю своими словами, что в основе лежит разное понимание мира, разные концепции мироздания. Они являются непреодолимым пределом из этой, как бы происходящей на метаисторической высоте войны, длящейся столетиями, проистекает вся сегодняшняя, сиюминутная драма неприятия, умаления России. Конечно же, хотелось бы раскрыть суть этого конфликта, на чём он зиждется. Ведь русская жизнь далеко не идеальна. В русской жизни нет-нет, да и встанет дыба, на которой мучают того или иного русского мученика. Русская жизнь полна кромешности, полна неурядиц, полна жестокости, полна иногда чудовищного свинства и не человечности. Но если чутким ухом прислушаться к русским песням, к русским сказкам, к проповедям русских праведников, к высказываниям русских философов, услышать тексты русских псалмов и поэм, мы увидим в них поразительную, живущую тысячелетиями русскую мечту. Мечту о справедливой, праведной жизни. Мечту о райской жизни, которую возможно утвердить здесь на земле. Построить такое бытие, такое общество, такое государство, где нет насилия, где нет угнетения, где нет неправды, нет лжи. Где между человечеством господствуют вот эти великие заповеди христианские. Эта мечта существует. Она всё время поёт, она дышит, несмотря на иногда удивительную, кромешную русскую реальность. И вот эта мечта, эта озарённость, которая постоянно реализуется в том или ином виде в русской истории – святая Русь времён Сергия Радонежского – это, по существу, райские монастыри, или старец Филофей, который проповедовал концепцию Москва – Третий Рим, требуя от государей, чтобы они устроили жизнь государства на православных христианских райских смыслах. Или патриарх Никон, который построил под Москвой новый Иерусалим. Ожидают, что именно сюда опустится Христос во время своего второго пришествия, и здесь будет установлено царство Божие на земле. Или Сталин – красная эпоха. Несмотря на всю его жестокость, в основе лежала идея справедливости. Пускай не божественной, пускай не религиозной, социальной, но справедливости. Вот это постоянное русское стремление построить мир не на чистогане, не на мамоне, не на золотом тельце, не на насилии, не на правах человека, за которыми следуют бомбардировщики и крылатыми ракетами бомбят столицы и страны, стирая их с лица земли, а построить их на правде. Вот эта русская мечта, которая была каждый раз сформулирована в том или ином веке, она являлась укоризной и упрёком для Запада. Она говорили Западу, что ты, Запад, живёшь неправедно. Внутри тебя живут другие ценности. Живёт гордый человек, эгоист, человек, который поставил идею свободы выше идеи справедливости. И, пользуясь идеей свободы, начиная с идеи свободы, ты кончил чудовищным рабством, которое воцарилось в Европе во время фашизма. И вот это является главным источником неприязни и ненависти Запада к России. Мы указываем Западу, да и себе самим тоже неправедность бытия. И Запад присылает на нас нашествия. для того, чтобы завладеть нашими цветущими городами, захватить наши пашни, реки, чтобы вычерпать из наших недр бесценные сокровища, алмазы, медь или углеводороды, конечно, для этого. Но и для того, может, в самую первую очередь, чтобы задавить эту укоризну, чтобы задавить светоносный упрёк, который Россия бросает Западу и миру. Чтобы кончилась проповедь этой любви, кончилась проповедь этого божественного райского чуда, кончилось упование на благодать. Потому что сегодняшний мир он настолько истосковался по всему этому, он запутался в этих фондовых рынках, ему обрыдли эти банковские судные проценты, эти финансовые манипуляции, золотой телец и мамон. Он ждёт, когда придёт другая модель мира. И смотрит на Россию с надеждой, что с русских уст сорвётся новое слово жизни, направленное на преображение мира.

Ответ Западу

И Запад не может допустить этого, чтобы мир вырвался из его когтей, чтобы мир разорвал эти путы этих чудовищных банковских, монетаристских цепей. Поэтому Запад, конечно, всё время выклёвывает России глаза. Мы не страшны Западу нашими ракетами и боеголовками. Мы страшны вот этой лучезарной мечтой. Мы страшны Западу вот этим потрясающим космическим мировоззрением, которое всё равно прольётся на мир, которое обеспечит человечеству сегодня или завтра, послезавтра гармоническое, цветущее бытие вопреки всем войнам, смертям и всей кромешности. Путин в своей Мюнхенской речи, той стародавней, он упрекнул Запад в двоедушии. Это вызвало поток ненависти. В своей Валдайской речи, которую произнёс во время Валдайского форума, Путин бросил Западу страшный упрёк. По существу, он обвинил Запад в содомии. Он сказал, что Запад попирает христианские ценности, что он становится фабрикой зла. Эти гомосексуальные браки, эта вседозволенность, эта проповедь ненависти, проповедь разврата, распутства, уничтожения всего, что наработала человеческая культура, человеческая вера тысячелетиями. Он бросил Западу страшный упрёк. И в ответ мы получили потоки, океан ненависти. А сейчас в Крымской речи, он между Западом и Востоком провёл черту. Причём он провёл её не только по земле, но и по небу. Он сказал, что эта черта отделяет вот эти два символа веры, которым поклоняется Россия в своей мечте, и Запад, который поклоняется мамоне. И, конечно же, в ответ на это мы получили чудовищные потоки ненависти. Ведь у России удивительная миссия. Мы говорили о казаке Руслане Казакове, который отдал жизнь за други своя. Но и Россия постоянно отдаёт себя за други своя, за мир, за мироздание. Посмотрите, последняя война, Великая Отечественная война. 30 миллионов советских, русских людей кинули свои жизни на алтарь этой победы, на мученический алтарь. Мы разгромили фашизм, спасая не только себя, Европу, мир, всё человечество. Мы задавили этот очаг тьмы, этой кромешности. Кстати, тьмы западной, кромешности западной. Потому что фашизм – это абсолютно проявление западной цивилизации. И Россия опять заслонила собою мир. И сегодня, когда мы видим украинские события, на древе западной цивилизации опять начинает созревать чёрное яблоко фашизма. И это яблоко уже надкусили и люди Майдана, и нацисты Германии, Австрии, Франции, Италии. Одна Россия опять поднимается против этого зла. Всё, что происходит сейчас на Украине в отношении Украины и России, Запада и России, там много политологии, конечно, там много политики. В глубине лежит этот метафизический смысл. Россия опять оказывается одна перед этим вскармливаемым Западом чудовищным чёрным древом фашизма. Поэтому, конечно, нам предстоят ещё огромные, гигантские и неизбежные испытания. И в ответ на эту тьму. на этот океан вражды, этот лютый океан вражды чем мы ответим?
Президент Обама в своём недавнем выступлении назвал Россию региональной державой, чтобы нас ущемить, унизить. Какая вы держава, где ваше величие, вы же просто мелкая региональная держава. Но в ответ на это утверждение можно тихо улыбнуться. Какая же мы региональная держава, если мы выходим к трём океанам и держим в своих объятиях два полушария? Какая же мы региональная держава, если наши орбитальные спутники носятся как безумные по всем космическим орбитам? И какая же мы региональная держава, если наше мировоззрение, наша мечта, наш принцип божественной справедливости, он носит вселенский характер. Поэтому, Россия – это вселенская, даже не мировая держава, это вселенская держава. Держава грядущего. А в ответ на этот фонтан ненависти, который они на нас хлещут, мы ответим цветением крымских садов.

argumenti.ru 7.04.2014