О нацистах и подлецах
Сергей Черняховский
После Одессы и Мариуполя поддерживать киевскую хунту могут только неонацисты и подлец. А еще, как показывает практика, российские либералы.
Ситуация вокруг Украины демонстрирует, как быстро люди, называющие себя либералами, превращаются в неприкрытых пособников неонацизма, если того требуют их истинные убеждения – антикоммунизм и ненависть к стране, где они родились.
Директор Левада-центра Лев Гудков опубликовал на портале «Сноб» статью, в которой постарался, с одной стороны, подобно киевским неонацистам, обвинить в кризисе и гражданской войне на Украине Россию и лично Путина, с другой – поставить под сомнение достоверность прошедших там референдумов.
Поскольку обвинения в адрес России и Путина по этому вопросу неоригинальны и легко предсказуемы, а Гудков, конечно, является достаточно профессиональным (без всякой иронии) социологом, куда интереснее проанализировать его антиреферендумные аргументы.
Их, в общем-то, два. Первый – риторический, второй – своего рода компаративистский.
Первый аргумент содержится в вынесенной в заголовок сентенции: «Кто проводит референдумы, когда идет гражданская война?»
Второй состоит в утверждении, что результаты референдумов сомнительны, ибо некие не называемые Гудковым украинские социологические службы уверяют, что, по их данным, прежде таких настроений на Юго-Востоке не наблюдалось.
Если говорить о первом аргументе – «кто проводит референдумы, когда идет война», ответ на него, в общем-то, очевиден. Как кто? Донецкий и Луганский регионы. Каков вопрос, таков ответ. Хочешь поставить вопрос – ставь его внятно.
Если же смысл этого вопроса в том, чтобы заявить, что прежде этого никто не делал, то и на это ответить просто. Прежде никто и не жег в Одессе людей заживо. Никто не устраивал разгул неонацистских боевиков в государстве, называющем себя демократическим. Прежде либералы не покрывали неонацистов.
И вообще, любой, кто заявляет, что «прежде этого не было», может вспомнить легенду о Колумбовом яйце. Все всегда случается впервые.
К тому же если Гудков признаёт, что на Украине идет гражданская война, – он с не меньшим основанием должен был бы спросить: «Кто проводит выборы президента, когда идет гражданская война?» Или: «Кто же начинает гражданскую войну, когда объявлен референдум?»
Правда, и на это есть простой ответ: западенские неонацисты, поддерживаемые внешними силами и защищаемые псевдолиберальной псевдоинтеллигенцией.
Референдум на Юго-Востоке был ответом на вооруженный переворот и приход к власти неонацистов в Киеве. Гражданская война была начата защищаемыми антипутинскими группами в России неонацистскими силами на Украине в ответ на требование проведения этого референдума. Юго-Восток предлагал мирное решение вопроса – захватившая власть в столице группа ответила войной.
В чем же упрек сторонникам референдума? В том, что они хотели мирно решить этот вопрос?
Разумеется, если Гудков упрекает их в том, что они ответили на войну апелляцией к мирным методам, то в его рассуждении есть логика. Конечно, лучше было бы, если бы они сначала уничтожили киевских карателей, потом освободили Киев от неонацистов и украинских единомышленников Гудкова, а потом провели и референдумы, и новые выборы новых органов власти. Они же решили попробовать иначе – мирными методами. Им постарались помешать, но они все равно это сделали.
Гудков восклицает: «Кто контролирует работу избирательной комиссии? Как считают эти голоса?» Это совсем уж откровенное лицемерие. А кто должен контролировать? Никому не запрещалось. Наблюдателей приглашали – кто хотел, тот приехал. Если не приехал – не ставь вопрос о достоверности. Если у Гудкова был интерес, пусть бы ехал и наблюдал. И что за глупые вопросы: «Как считали?» С помощью арифметики. Считаешь, что посчитали неверно, – представляй доказательства.
Если некий результат объявлен, а фактические опровержения и доказательства его неверности не представлены – значит, он верен. Если ты не приехал контролировать – не оспаривай. Если не верил – нужно было приезжать и самому смотреть. Если не приехал, потому что не принимал саму идею референдума, – не прикрывай свое неприятие уверениями в недостоверности результатов.
Гудков мотивирует свое недоверие результатами их расхождением с некими (опять же не называемыми им) предыдущими опросами: «Незадолго до референдума социологические службы Украины проводили различные опросы. И, по данным тамошних социологов, большинство опрошенных выступают за единую Украину, с разной степенью самостоятельности региональных властей, но все же – за единую. За присоединение к России больше голосовал Луганск: кажется, около 41% за присоединение, 43% – против. В Донецке голосовавших за присоединение гораздо меньше – около 30%. Таким образом, информация о том, что за Россию на референдуме проголосовало 90%, вызывает сильные сомнения».
Фраза брошена, но ни о том, кто конкретно проводил данные исследования, ни когда конкретно они были проведены, он не упоминает. Если уж говорить такие вещи, то надо говорить и о том, какие конкретно службы проводили опросы и когда они их проводили – до переворота в Киеве или после, до попытки запрета русского языка или после, до референдума в Крыму или после, до «одесской Хатыни» или после, до расстрела в Мариуполе или после…
После крымского референдума единомышленники Гудкова тоже твердили, что на прошлых выборах партия, открыто призывавшая за вхождение в состав России, получила всего 4% голосов, и на этом основании утверждали, что не могут 90% крымчан быть за это вхождение. И это – либо откровенная неграмотность, либо откровенное лицемерие.
Потому что, во-первых, существует «закон полезного голосования», когда на выборах люди подчас голосуют не за ту партию, требования которой их в большей степени устраивают, а за ту, которая относительно близка, но имеет больше шансов на успех.
Во-вторых, абсолютно ясно, что настроения людей меняются в зависимости от происходящих событий.
Жить в стране, где существует относительно демократическая власть, которая делает мало полезного, но и мало вредного, – это одно. Жить в стране, где у власти – бандиты и неонацисты, запрещающие тебе говорить на родном языке, – это другое. В марте 1991 года Украина подавляющим большинством голосов проголосовала за сохранение СССР. В декабре, после фактической узурпации власти в Москве Ельциным и банкротства Горбачева, – за «незалежность».
И в Донецке, и в Крыму, и в Луганске все начиналось не с лозунгов об отделении, а с требования федерализации и автономии. Киевские узурпаторы игнорировали эти требования и отвечали насилием. Регионы приходили к выводу, что в такой стране с ними считаться не будут, и решали создавать свою.
Все это ясно и очевидно и отрицается только теми, кто настолько ненавидит Путина, что видит смысл своей жизни в том, чтобы пытаться хоть в чем-либо его обвинить, и настолько ненавидит Россию, что любыми способами хотел бы помешать ее усилению, какой бы она ни была – социалистической или капиталистической, авторитарной или демократической, советской или «либеральной».
В конце концов, попытки противодействия референдуму либо игнорирование его проведения – лучшее доказательство достоверности его результатов.
Референдуму мешают тогда, когда предвидят, что он даст не устраивающие их результаты. Когда уверены в своей позиции и в том, что референдум ее поддержит, – референдум поддерживают и, более того, проводят сами.
Сомневаться в корректности подсчета голосов имело бы смысл для тех, кто признал само проведение референдума и принял участие в его проведении.
Тот, кто оспаривает его итоги, не признав саму правомерность его проведения, уже доказывает и свою предвзятость, и достоверность полученных результатов.
Но, вообще-то, после Одессы и Мариуполя поддерживать захватившую в Киеве власть группу и осуждать референдум на Юго-Востоке – значит быть, с одной стороны, откровенным неонацистом, с другой – законченным подлецом.
КМ.ru 14.05.2014
