СНИЖЕНИЕ СТАВКИ ЦБ С 17 ДО 15 % НИЧЕГО НЕ МЕНЯЕТ
Сергей Глазьев
В пятницу Совет директоров ЦБ принял решение о снижении ключевой ставки с 17 до 15%. О значении принятого решения для российской экономики — академик РАН Сергей Глазьев.
Вопрос: Что меняет для реальной экономики решение Совета директоров ЦБ?
Ответ: Ничего. Судите сами, рентабельность обрабатывающей промышленности в среднем составляет около 8%. За исключением небольшого числа сырьевых отраслей, работающих на экспорт, рентабельность которых резко повысилась после девальвации рубля, предприятиям реального сектора экономики кредит по такой ставке не нужен. Если, конечно, они не могут «отбить» эту ставку соответствующим повышением цены. Это если говорить о кредитовании оборотного капитала. А про кредитование инвестиций говорить при таких ставках просто не приходится. Поэтому такое снижение % никакой существенной роли для оживления деловой активности не играет. Финансово-банковский сектор по-прежнему остается отрезанным от реального. Брать кредиты по таким ставкам – себе дороже, если, повторюсь, нет возможности повысить цены, переложив % на потребителя.
Вопрос: Но ведь ЦБ заявляет о том, что проводит политику таргетировании инфляции….
Ответ: Вот так он ее и таргетирует. Подняли ставку до 17%, а розничные цены на базовые продовольственные товары взлетели на 20%. Заявили цель в снижении инфляции до 5%, затем – до 4%, а получили – ее повышение до 11%. Очевидно, что политика ЦБ приводит к прямо противоположным результатам по сравнению с заявляемыми целями. И это продолжается уже второе десятилетие…
Вопрос: Но Набиуллина, поясняя это решение, заявила о достижении целей макроэкономической стабилизации, ради которых в декабре ЦБ повысил ставку до 17%?
Ответ: Я привык доверять фактам, а не заклинаниям. Как Вы помните, на следующий день после этого решения, курс рубля рухнул. Норма прибыли спекулянтов превысила 1000%. Если цель заключалась в обогащении спекулянтов, то Вы правы. Этим решением ЦБ разорвал связь между реальным сектором и финансовым, остановил кредитование реального сектора, вследствие чего вся ликвидность устремилась на валютный рынок, на котором после отпущения рубля в свободное падение норма прибыли не опускалась ниже 40%.
Вопрос: Вы считаете решение о переходе к плавающему курсу ошибочным?
Ответ: В условиях, когда половина потребительских товаров – импортные, думать о том, что переход к плавающему курсу рубля будет способствовать снижению инфляции – это безумие. Что и было убедительно доказано экспериментально в прошлом году.
Вопрос: Но почему же тогда со стороны руководства денежных властей все время раздаются мантры о том, что это решение было безальтернативным?
Ответ: Потому что это мантры, основанные на вере, вопреки как научным представлениям, так и очевидным фактам. Я специально изучил все утверждения представителей ЦБ относительно необходимости перехода на плавающий курс рубля. Ничего, кроме заклинаний. Никаких не то что научных доказательств, даже рассуждений на уровне здравого смысла. Только общие фразы…
Вопрос: Типа высказывания председателя ЦБ о том, что «плавающий курс абсорбирует внешние шоки»?
Ответ: Она лишь повторила фразу, смысл которой едва ли будет понятен химику или физиологу, из терминологии которых позаимствован этот термин. Абсорбирование означает связывание одного вещества другим, позволяющее, скажем очистить организм от токсинов. Если эта фраза имеет какой-то смысл, то прямо противоположный тому, что имеет в виду ЦБ. Если плавающий курс абсорбирует внешние шоки, с точки зрения их представления о таргетировании инфляции, это должно означать нейтрализацию влияния, скажем, колебаний цен на нефть или тех же санкций на динамику потребительских цен. На самом деле, как Вы видите, все произошло прямо наоборот – переход к плавающему курсу многократно усилил внешние шоки – ни в одной из нефтедобывающих стран девальвация национальной валюты после падения цен на нефть не превысила 15%.
Вопрос: Почему?
Ответ: Потому что реальная экономика отличается от линейных моделей из учебных пособий для студентов начальных курсов. Когда ЦБ утверждает, что снижение ключевой ставки с 17 до 15 повлечет оживление деловой активности при сохранении макроэкономической стабильности – это проявление такой линейной картины мира из простых оптимизационных моделей, неадекватных реальности. На самом деле неверно и то, и другое. Процент остается слишком высоким для реального сектора. А макроэкономической стабильности не предвидится – повышенный процент заложен в цены, которые будут расти пропорционально падению курса рубля. Утверждение о том, что для таргетирования инфляции необходимо отпустить рубль в свободное плавание – ложно. Можно математически доказать обратное – в условиях высокой открытости экономики и ее сырьевой специализации отказ от контроля за курсом рубля автоматически делает невозможным таргетирование инфляции. Любой внешний шок отбрасывает экономику от инфляционной цели. Экономика – это сложная система, обладающая большим количеством нелинейных обратных связей. (…)
Вопрос: И объявленная антикризисная программа правительства ситуацию не изменит?
Ответ: А как можно бороться с кризисом, не затрагивая его причин? Да и цели этой программы весьма скромные – лишь торможение спада, хотя нужно ставить задачи обеспечения роста производства, инвестиций и инноваций. Я не вижу оснований отказываться от целей экономической политики, поставленных Президентом России в указах от 7 мая 2012 года.
По материалам сайта «Мировой кризис»
