Право на самоопределение выше целостности государства
Сергей Черняховский
Год назад был изменен существующий мировой порядок. Он еще не изменился, но старый закончил свое существование – новый начинает создаваться. Пока не ясно, означает это окончание существования Ялтинско-Потсдамско-Хельсинкского мира, но в любом случае его Мальтийско-Беловежская мутация умерла.
Самоопределение Крыма показало, что Беловежские соглашения отныне лишены флера легитимированной абсолютизации. Нервная реакция и объявленная странами Запада России дипломатически-экономическая война показала, что Мальты не только нет – ее как реальности никогда и не было. Холодная война не заканчивалась – она лишь меняла свою форму.
Беловежская мутация Потсдамского мира предполагала, что народы и страны можно делить произвольно, по искусственным границам, не спрашивая мнения разделенных этими границами людей.
Крым доказал, что такое деление может быть только временным.
Что народы и нации имеют право на самоопределение как до отделения, так и до воссоединения. И что право на самоопределение выше принципа территориальной целостности государств.
И потому, что право есть обязательность, а принцип есть лишь пожелание. И потому, что в данном случае речь идет о праве народа и о принципе государства – тогда как народ всегда первичен, а государство всегда вторично.
Прошедший год показал:
– при всех сложностях, которые оказались связаны с жизнью Крыма в условиях полублокады со стороны материковой границы, настроение народа, по данным социологического исследования Фонда ИСЭПИ, не изменилось, будь референдум сегодня – результаты его остались бы прежними;
– при всем давлении, которому подверглась со стороны стран Западной коалиции за этот год Россия, ее граждане не изменили своего отношения к возвращению Крыма в ее состав, а ее руководство и не раскололось, и не отказалось от своего курса и от принятого год назад решения по защите и воссоединению Крыма;
– при всех потерях и всей силе удара, нанесенного санкциями Западной коалиции по экономике России она не понесла критических потерь, а уровень жизни в стране радикально не снизился. То есть экономика России оказалась значительно более сильной, чем полагали инициаторы объявления России экономической войны;
– при том, что определенное снижение уровня жизни граждан произошло, уровень их поддержки курса президента России и доверия к нему не снизился и даже несколько вырос;
– при всей нервозности реакции как стран Западной коалиции в целом, так и непосредственных организаторов агрессии ЕЭС и США против Украины и против России оказалось, что в их распоряжении нет действенных средств принуждения России к исполнению их воли;
– при всем давлении дипломатических и специальных структур США практически на все страны мира им не удалось создать полноценную антироссийскую коалицию. Попытки изоляции и блокады России провалились, и их организаторы, т.е. США и их сателлиты, практически оказались в одиночестве;
– за год единство антироссийской коалиции США и их сателлитов не усилилось, в ее составе все больше нарастает действие центробежных тенденций.
США восприняли самоопределение Крыма как вызов своей претензии быть высшей инстанцией современного мира и его «единственной сверхдержавой» и в ответ попытались принудить Крым и Россию к покорности. И оказалось, что на сегодня они необходимыми ресурсами для этого не обладают.
То есть прошедший год показал, что Крым, похоже, покончил с эпохой попыток США быть глобальным лидером мира. Крым и Путин бросили вызов мироустройству – и спустя год мироустройство не смогло парировать этот вызов.
Несмотря на все декларации стран Западной коалиции о приверженности принципу соблюдения прав человека, демократии и антирасизму, все ведущие страны этой коалиции оказались замешаны в поддержке и использовании неонацистских сил на Украине, поддержали фашистский переворот и оказывают помощь неофашистскому руководству Украины.
Эти страны показали, что не способны отстаивать свои геополитические интересы демократическим и правовым путем и единственным инструментом их утверждения имеют терроризм, экономические диверсии, политический шантаж и боевые отряды неонацистов. Деградация морали и ценностей этих стран привела к тому, что неонацизм и неофашизм оказались сегодня последним способом отстаивания своих интересов Соединенными Штатами и их сателлитами.
Прошедший год во многом развеял иллюзии и комплексы, связанные с представлением о неспособности России проводить независимую от мировых центров силы внешнюю политику и отстаивать свои национальные геополитические интересы. Ложными оказались представления о предельной слабости российской экономики и ее неспособности к самостоятельному существованию.
Крым, принявший решение о воссоединении с Россией, и Путин, принявший решение о поддержке и защите жителей и суверенности Крыма, в течение года нанесли мощный удар по сложившемуся мироустройству.
Основой неадекватной реакции стран Западной коалиции является именно это: им кажется, что своими попытками оказать давление на Россию они защищают это сложившееся и кажущееся им комфортным мироустройство.
Однако проблема именно в том, что сила потрясения этого мироустройства от, казалось бы, небольшого государственного образования демонстрирует именно неустойчивость и слабость этого мироустройства, отсутствие его полноценной легитимности. Легитимность по своей природе предполагает минимизацию принуждения, поскольку легитимность по сути своей есть согласие на добровольное подчинение.
Для своего самоопределения Крыму не понадобилось насилие, значит, легитимность этого самоопределения была предельно высока. Западная коалиция, для того, чтобы противодействовать этому самоопределению, вынуждена прибегать к экономическому и военному насилию – значит, легитимность ее действий предельно низка.
Решение руководства России о поддержке народа Крыма в его стремлении к воссоединению с Россией исходило в первую очередь из признания реальной опасности для крымчан, исходящей от утвердившегося на Украине фашистского террористического режима.
Спустя семьдесят лет после Победы СССР над фашизмом мир вновь разделился. И с одной стороны оказались страны, использующие в качестве своей ударной боевой силы фашистские режимы и неонацистских боевиков, а с другой – противостоящие им, объединяющиеся вокруг России силы антифашизма.
Взгляд 17.03.2015
