28 ПАНФИЛОВЦЕВ: ЧЕМ ДОЛЖНЫ И ЧЕМ НЕ ДОЛЖНЫ ЗАНИМАТЬСЯ АРХИВИСТЫ

Сергей Черняховский

Для архивиста «ельцинского призыва» самопиар, искусственные сенсации и телешоу всегда были важнее, чем наука

После того, как Владимир Мединский, как министр культуры, напомнил Сергею Мироненко, как директору подведомственного данному министру Госархива РФ, что задача директора архива — обеспечивать работу архива, хранение и изучение хранящихся там исторических документов, а не использовать их для собственных публичных шоу и пересмотра ценностных начал истории страны, с одной стороны, возмутились все, кто живет подобными политическими шоу, а с другой – активизировались все те СМИ и политические группы, которые ненавидят Мединского.

Но это – одна сторона дела. Другая – и в том, что может, а что не может позволять себе директор Архива, и в том, чем вообще должны заниматься архивы и архивисты.

Мироненко, разместив на сайте Архива один из документов, касающихся истории боевых действий Панфиловской дивизии, заявил о недостоверности подвига, известного как «Подвиг 28 панфиловцев». Размещен был давно известный и многократно изученный и прокомментированный Доклад главного военного прокурора СССР Николая Афанасьева, согласно которому данный боевой эпизод в ряде моментов отличался от легендарной версии.

СМИ определенного толка, естественно, на этом основании всегда утверждали, что сам «подвиг был выдуман советскими пропагандистами». На самом деле суть расхождений доклада с легендой во второстепенных деталях: рубеж удерживали не 28, а порядка сорока человек, несколько остались живы, судьба потом их сложилась по-разному.

Ясно, что с такими вещами, как расхождение устоявшейся легенды и деталей действительности нужно обращаться осторожно. В частности потому, что суть-то не в цифре «28» или «42» — суть в подвиге. А при истеричном вопле: «Да все было не так!!! Я знаю!!!» окружающие воспринимают именно посыл «Нас обманывали», а не само фактическое уточнение деталей.

Мироненко, по сути, заявил, что все – выдумано. Мединский, по сути, ему сказал: «Находишься на государственной службе – думай, что говоришь, и в интересах ли это страны». И правильно сказал: хранишь память – цени то, что хранишь. И не обо всем, что помнишь, надо кричать на каждом шагу, даже если речь и не идет о гостайне. Просто думай. Будет польза или вред стране от того, что скажешь. И еще: публикуешь – публикуй все относящееся к делу. А не выборочно – что скандал вызовет.

И тут действительно очень много вопросов: и о том, чем должны заниматься архивисты. И кого нужно, а кого не нужно пускать в архивы. И всегда ли все, что знаешь, нужно делать достоянием публичной сферы. И, кстати, о том, что у истории, как и у семьи, есть свои тайны – в том числе и интимные – и далеко не все, что ты знаешь о прошлом предков, нужно делать достоянием публичной гласности.

Оппоненты стали заявлять, что «архив не кладовка», а министр не вправе указывать подчиненным архивистам, как им работать. И более того: что сама по себе критика Мединского в адрес Мироненко возмутительна, поскольку «их вес в научном сообществе несоизмерим», а сам Мироненко – знаменитый и выдающийся международно-признанный ученый.

Самое интересное, что об этом в первую очередь стали говорить люди, к научному сообществу отношения не имеющие: скажем, журналисты «Общей» и «Новой газеты», завсегдатаи «Эха Москвы» и им подобные. Хотя их интерес понятен: их бой с тем же Мединским вечный и смертный, а топтание отечественной истории – давно избранный и прибыльный род деятельности.

Еще интереснее, что к ним же подключился также имеющий малое отношение к научному сообществу член Совета Федерации от Правительства Архангельской области Константин Добрынин. Недавно специалисты Мироненко помогли ему подготовить текст спича, (кстати, подготовили профессионально и по делу) доказывающего юридическую состоятельность акта об отречении Николая Второго.

В благодарность Добрынин решил вступиться за Мироненко. И заявил, что «Российский государственный архив – это, в первую очередь, научное учреждение, а не склад и не бухгалтерия», «Если бы перед государством стояла задача просто вести учет документов, то туда директором, наверное, можно было назначить бухгалтера, а не одного из крупнейших ученых страны», напомнив, что «руководитель Госархива РФ Сергей Мироненко – известный ученый с большим научным именем».

Вот что Мироненко хотя бы имеет отношение к истории и историческое образование – это правда. А что Добрынин имеет к ней какое-то отношение – это уже неправда. Потому что, получив в 1998 году диплом юриста, занимался совсем иными вещими: например, руководством юридического департамента лесообрабатывающей кампании ЗАО «Илим Палп Энтерпрайз» с более чем интересным составом собственников.

В марте 2012 года его потянуло на север, и он победил на выборах депутатов муниципального Совета образования «Емцовское», Архангельская область. И по странному стечению обстоятельств, только что назначенный Архангельским губернатором Игорь Орлов, оценив его романтический порыв, тут же назначил его своим представителем в Совете Федерации.

Уж тут отношения к истории и научному сообществу ровно никакого, разве что к истории корпоративных сражений нулевых. И к другому сообществу, с этим связанному.
Однако отблагодарить Мироненко ему хотелось. И он тоже, вслед за СМИ известного направления волей интервьюируемого произвел Мироненко в «международно-признанного известного ученого с большим научным именем».

И если обобщить.

Архивы, конечно, должны заниматься не только хранением, но и изучением документов. Но изучение документов – не есть превращение их в способ организации политических шоу. Мнение научного сообщества в оценке того или иного историка, конечно, значимо. Но чтобы говорить от его имени, нужно иметь к нему некое отношение. Должности сенатора для этого также недостаточно, как и вузовского диплома юриста. И даже практики участия в корпоративных бизнес-войнах.

Крупных и известных ученых, как и их мнение, нужно, конечно, ценить. Но для этого, как минимум, они должны иметь не только рекламную известность и быть объявленными учеными той или иной газетой, но и иметь те или иные значимые научные труды, и не только четверть вековой давности.

А директор архива должен заниматься работой директора архива, а не ведущего телешоу.