Хватит рассказывать сказки про Россию!

Максим Шевченко

«Ни один вменяемый человек у нас не рассматривает страны Балтии как враждебные», — считает авторитетный российский политолог.

Максим Шевченко – телевизионный тяжеловес. Ведущий недавних политических ток-шоу «Судите сами» и «В контексте» на Первом канале (а сейчас – на НТВ), он умеет в самой горячей политической дискуссии заставить себя слушать и самую сложную тему разложить на простые составляющие. О том, почему Россия не могла остаться в стороне от сирийской войны, кто агрессор – Россия или Латвия, и кто круче – Америка или Россия, известный телеведущий в интервью «Вести Сегодня».

Зачем Сирия России?

— Максим Леонардович, объясните популярно: зачем Россия начала бомбить Сирию, можно ли было этого не делать?

— Если бы Россия не вмешалась в сирийскую войну, она была бы исключена из решений будущего Ближнего Востока. Российские цели – иметь союзника. Если у вас нет союзника на Ближнем Востоке, вы никак не участвуете в решении вопросов, связанных с нефтяным и газовым рынками. Сирия, которой Россия поможет выйти из ситуации гражданской войны, безусловно, будет союзником.

— Значит, все-таки большую роль сыграли нефтяные интересы?

— Нефтяные интересы – тоже присутствуют, но опосредованно. У России в том регионе нет крупных месторождений… Мы не могли позволить, чтобы Башар Асад пал – это государство и режим, с которым мы десятилетиями имели хорошие отношения.

Мы заинтересованы в сохранении единой Сирии, как суверенного государства. Надо понимать, что государства Ближнего Востока, включая Израиль, — как бы не до конца доказали свою состоятельность в истории. Они созданы великими державами после Второй мировой войны, их границы проводили французы, англичане, но не создавались самими народами. И израильско-палестинский конфликт – тому доказательство. Два государства – это выдумки европейцев. Вместо того, чтобы создать одно государство, в котором могли бы свободно жить евреи и палестинцы, создали две страны, которые беспрерывно воюют, выгнали сотни тысяч людей. В итоге евреи, которые туда приехали жить, выглядят оккупантами и злодеями. Палестинцы подталкиваются к террористической деятельности, и никакого решения этому нет…

Единственное возможное решение – люди региона сами должны решать свою судьбу. Но кто же им позволит теперь! Ведь не для того же создавались Англиями, США и Советским Союзом все эти государства, чтобы они сами распоряжались своей жизнью.

Но в случае сирийской войны может быть иной исход: когда решение находится изнутри, в рамках существующих границ, инициатива переходит к самому народу. Сирийцы понесли огромные жертвы в этой войне, и если они найдут возможность для урегулирования конфликта (конечно, при поддержке извне), то они могут выйти из пост-колониального формата, где король сменяется коммунистами, или арабскими социалистами… И перейдут к Сирии, как суверенному государству. Это важный момент.

Кстати, нас научил этому Мао: каждый народ, который не борется за свою независимость, не имеет право претендовать на национальную самостоятельность. Китайский народ был оккупирован и унижен. Там были созданы марионеточные режимы. Но в итоге китайцы сами решили свою судьбу, и Китай стал сильным суверенным государством.

— То есть, независимость надо заслужить… И вы думаете, у сирийцев есть шанс?

— Да, я уверен. Особенность сирийцев в том, что они патриоты Сирии. Они не просто – арабы. И курды, и армяне, и сунниты, и алавиты – прежде всего сирийцы. Это важно. Так же, как и ливанцы – и Хеззболла, и шииты, и сунниты, — это ливанцы. Это очень древние территории с древним самосознанием. Там никогда не было отдельных государств – таких, как Сирия или Ливан. Если не считать королевства крестоносцев, которое было создано на территории Ливана… Конечно, они были частью халифата, а до этого – частью Византийской империи. Но все меняется. Я лично хочу, чтобы сирийцы победили. Причем, главной их победой будет не военная победа, а способность договориться друг с другом.

Ведь на самом деле противостояние не так просто, как нам представляют: сунниты против шиитов. Многие сунниты выступают за Асада. А есть алавиты, которые на стороны оппозиции. Я считаю, что российский МИД очень ясно понимает ситуацию, это наследие Евгения Максимовича Примакова.

Именно появление России создало полюс возможности политического процесса, вернуло Асада во внутреннюю политику. Зная Ближний Восток, я предполагаю, что публично они будут говорить «Мы никогда не сядем за стол переговоров, Асад – для нас немыслимая фигура», а в кулуарах они уже будут договариваться.

Маленькие, мирные агрессоры

— Однако одновременно Россия дала повод говорить (в том числе и в Латвии), что она агрессор…

— Вообще-то я напомню, что страны Балтии участвовали в оккупации Ирака — к сожалению для меня. Латвия, Литва и Эстония посылали своих военнослужащих убивать иракских жителей. Маленькие, мирные страны Балтии, которые я так люблю, выступили в роли агрессора.

— Ну, военных единиц там было немного…

— Не так уж и мало – роты, батальоны, боевые подразделения, которые обеспечивали военно-техническую поддержку. Возможно, там были и спецподразделения разведки, которые участвовали непосредственно в боевых действиях. Зачем латышам было убивать иракцев? Смысла участия Латвии там не было никакого. Только -чтобы понравиться американцам. А зачем участвует в сирийском конфликте Россия? Чтобы привести ситуацию к миру.

На данный момент позиция России сводится к следующему: мы хотим зафиксировать стороны переговоров. В Сирии есть одно законное правительство, и рассуждать, правильно или неправильно избрано, демократическим или недемократическим методом – вообще абсурд. В Китайской Народной Республике никаких выборов не проводят, на съезде КПК избирается руководитель. Однако американцы счастливы инвестировать деньги в Китай и иметь дело с китайцами. В Сирии хотя бы какие-то выборы были. Но, видите ли, Асад – плохой… Это чистой воды прагматизм, и президент России это прекрасно понимает.

Россия зафиксировала: Асад – это сторона переговоров. Если бы Асада свергли, Сирия была бы моментально разделена, и наступил бы ад. Поэтому есть правительство – нравится оно или нет, но с ним придется считаться – в том числе, и Латвии.

— Есть опасения, что Россия не остановится на ударах с воздуха и включится в наземную операцию…

— Россия не вмешается в наземную операцию – есть четкое заявление президента по этому поводу. Сухопутные подразделения не будут выходить за рамки защиты авиационных баз и коммуникаций правительственных войск. Честно говорю: нет никакого смысла в наземной операции. Зачем она нужна? Войска справляются.

Кстати, российские военные советники взаимодействуют с сирийской правительственной армией, потому что мы связаны с Сирийской арабской республикой договором о взаимопомощи, включающей и военную составляющую. Нравится это нашим латвийским коллегам или нет, но Россия соблюдает договоры, которые она заключает. Этот договор был заключен еще Хафезом Асадом с Советским Союзом, Российская Федерация подтвердила его еще до войны (заметим – не во время, а до войны). Кстати, латыши также служили там в частях, расквартированных в Сирии еще со времен войны в Ливане (1982 г.).

— Ну, то, что было во время Советского Союза – не считается…

— Да, не считается. Но хочу заметить, что латыши всегда были храбрыми ребятами. Не стоит забывать, что и в Афганистане было много латышей и литовцев – десантники, туда шел большой призыв. У меня были знакомые, и действительно они отличались храбростью. Что теперь-то себя обманывать?

Необходимо, чтобы стороны пришли к пониманию: военного решения происходящему попросту нет. Надо садиться и разговаривать: это ваше, это наше, вы тут, мы – там. Мне кажется, что Латвия могла бы поддержать этот путь. Я просто не понимаю, почему латыши против этого…

— Но позиция Латвии держится в рамках политики Евросоюза.

— Евросоюз и американцы совсем не против российской операции. Они говорят, что Россия проводит авиаудары без согласования и неточно, но я не слышал, чтобы ЕС выступал против. Более того, Ангела Меркель фактически ее поддержала. И имя Асада, как стороны переговоров прозвучало именно в Европе. Поэтому нашим латышским коллегам я предложил бы более пристально изучить ситуацию. Потому что европейцы, столкнувшись с реальной волной беженцев, поняли, что нужно внимательно изучать тему и решать вопрос.

Окончательной победы не будет

— Кстати о беженцах: как по-вашему, что вызвало такой исход этим летом?

— Госпожа Меркель пригласила. Война шла всегда, на территории Турции проживает уже 2,5 млн. беженцев, и действительно, почему они вдруг все побежали в Европу? В Турции им было очень неплохо – они там наделены социальными правами, дети ходят в школы, турецкая армия занимается обеспечением лагерей. Между прочим, турок нужно поблагодарить за то, что они делают для сирийских беженцев. Но вот Германия сказала: давайте дадим им работу. И дальше свое дело сделали социальные сети. Люди поняли, что тот, кто добежит до Германии, получит гарантии и льготы.

— То есть, эту волну спровоцировало неосторожное высказывание властей Германии?

— А вот это вопрос: необдуманное высказывание или заранее продуманная позиция? Левые силы осудили эту позицию, они сказали, что это попытка решить экономические вопросы. Потому что в целом беженцы – это дешевая рабочая сила, на которой можно зарабатывать огромные деньги, на которую можно списывать средства.

Я, например, считаю, что это был продуманный акт для решения каких-то внутринемецких или европейских проблем. Потому что не было никаких военных действий, которые могли бы оправдать это бегство. Явно спровоцированная волна. Я считаю, что ответственность лежит на ЕС и на Германии. Такие вещи надо делать продуманно и осторожно. Лучше бы туркам дали 5 миллионов евро, и они бы знали, как ими распорядиться.

— Что можно считать победой в Сирии?

— Окончательной победы не будет. Дело в том, что за спиной оппозиции стоит Турция, Катар, Саудовская Аравия – очень богатые государства, которые могут поставлять вооружение, готовить специалистов. К тому же оппозиция – это люди, которые воюют уже 4 года, а многие уже 20 лет, со времен Афганистана… Можно, наверное, победить эту армию. Но цена вопроса – огромная. Это море крови.

На мой взгляд, большим достижением будет, если удастся очистить от оппозиции путь из порта Латакия в Дамаск — по этой дороге длиной в 300 км оружие доставляется в сирийскую столицу. Это серьезно повлияет на расклад сил. Еще ключевая точка — Хомс – это одна из самых богатых продовольственных провинций в стране. Сам город сейчас находится под контролем правительства, а окрестности контролируют партизанские отряды. Если они будут побеждены – это будет серьезное достижение.

Что касается российских действий, то Россия уже добилась результатов. Я лично верю нашему Генштабу – в том, что уничтожены штабы, склады боеприпасов террористов. Сегодня, когда в воздухе висят российские беспилотники и штурмовики, то караван с оружием уже не проведешь – если он не санкционирован сирийской армией.

Нейтралитет – самая выгодная позиция

— Россия выступила тяжеловесом на Ближнем Востоке…

— Я бы сказал – в среднем весе. Тяжеловес – это все-таки Америка. Пока мы с ней не сможем сравниться. Но при этом Россия – это третья страна в мире, которая применила крылатые ракеты среднего радиуса действия. Еще были США и Великобритания. Так что Россия вошла в маленький клуб сильных держав. Естественно, мы не НАТО и США, которые обладают шестью авиационными флотами (у нас даже авианосца нет)… На сегодняшний день США – государство номер один, самое сильное. А значит, американцы несут на себе огромную ответственность за судьбу современного человечества. Они сами взяли ее.

— Если Россия наберет политический вес в сирийском конфликте, может ли это изменить ситуацию с европейскими санкциями против России?

— Вообще-то Европа не хочет никаких санкций. Не по своей воле они это сделали. Так что я думаю, что как только представится возможность, Германия санкции снимет. Я считаю, что реализация Минских соглашений – очень серьезное событие, которое позволяет Европе выйти из режима санкций. В них участвовали Москва, Берлин, Париж, Киев. Никаких американцев там не было в переговорном процессе, в кои-то веки. И вот, пожалуйста: на Донбассе не стреляют, никого не убивают. На Донбассе идет процесс мирного разумного политического диалога, насколько Киев может быть вменяемым. Это совместное достижение Меркель, Путина, Оланда и Порошенко. Четыре политика показали, что европейцы могут находить выход даже из сложнейшей ситуации.

— Сейчас, помимо реальных военных действий, ведется жесткая информационная война. Как ее выиграть?

— Я считаю, что медиа-война — это нормальный фон жизни, ничего особенного не вижу. Информационная война – это перманентный процесс, ее нельзя выиграть. Я хотел бы сказать прибалтам: все, что рассказывают об агрессивных замыслах России в отношении стран Балтии – это абсурд. Я прошу попросту не верить во все это.

Больше всего Россия заинтересована в нейтральном статусе Балтийских стран. Если бы балтийские страны не были членами НАТО, то их безопасность была бы значимо выше. Я не верю ни в какой конфликт между Россией и НАТО, но в силу того, что Латвия, Литва и Эстония входят в Северо-Атлантический блок, на их территории установлены следящие разведывательные устройства, которые сканируют территорию России. Между тем у Финляндии – великолепные отношения с Россией. Эта страна – член ЕС, не является членом НАТО, и ее нейтральный статус дает ей массу преимуществ.

И вообще, хватит рассказывать сказки, что Россия – наследие Сталина. Мы не сталинисты, и не хотим повторения этой истории. Мы хотим, чтобы устав от поднятой ветром пыли, русский глаз отдохнул на эстонском и латвийском шпиле. Хватит уже запугивать свои народы – латвийский, литовский и эстонский.

Сейчас, даже будучи членом НАТО, надо развивать двусторонние отношения. Просто у нас нет альтернативы. Ни один вменяемый человек в России не рассматривает страны Балтии как враждебные. Да, у нас есть вопросы: права некоренного населения (в Латвии и в Эстонии) нарушают основные принципы ЕС. Очевидная дикость!.. А кроме этого – нет никаких вопросов. Все, что случилось за последние годы, было по инициативе политиков Балтийских стран.

В Латвии и Эстонии есть очевидный конфликт: между теми, кто составляет основу экономики за счет транзитного капитала (из России в Европу) и теми, кто живет за счет банковских заимствований – под обеспечение которых сдают территорию Латвии и Эстонии. Там ведь мало что принадлежит латышам – в основном, шведам, немцам…

Борьба латышского и эстонского народов в начале ХХ века имела под собой основания. В итоге вы получили национальные государства. Они принадлежат титульным нациям? Мне кажется, они по-прежнему принадлежат немцам, как и в средние века.