«Дело реставраторов» как повод для атаки на власть
Сергей Черняховский
Следствие есть следствие и суд есть суд, и вмешиваться в их работу нельзя. Равно как и давать оценки их работе. Даже когда их действия могут вызывать вопросы, а что-то в них откровенно удивляет.
Следствие задержало ряд сотрудников Минкульта, а суд, по представлению следствия отправил их под арест.
Непонятно, конечно, зачем было отправлять именно под арест: все же не торговцев наркотиками и не ваххабитских террористов задерживали.
Равно как непонятно и то, зачем заместителю министра, имеющему задекларированный официальный доход в 80 миллионов рублей, три года участвовать в коллективном хищении суммы, меньшей его годового дохода, из которой на его долю могло прийтись разве что одна тридцатая этого годового дохода.
Следствие покажет. На сегодня обвиняемые вину отрицают. Просидев в камере полтора месяца, вполне могут счесть за лучшее передумать.
Удивляет другое. Их обвиняют в том, что они завышали сметную стоимость работ, а разницу обналичивали и делили между участниками.
Эта схема в сфере строительных подрядов действительно существует. Но она обычно используется тогда, когда есть некоторый избыток средств, позволяющий без особых проблем платить за подряды по повышенным расценкам.
В данном случае, в последние годы (и не только в последние) Министерство культуры таких средств просто не имело. В последние годы его финансирование увеличилось по сравнению с периодом до 2012 года, но все равно не выходило на тот уровень, который теоретически был необходим: 200 миллиардов рублей в год.
200 миллиардов рублей – это та сумма, о необходимости которой говорил предыдущий Министр. В 2012 году Минкульт имел 88 миллиардов. В 2015 (до секвестра) – 100 миллиардов.
То есть Министерство постоянно, даже в лучший год, работало в режиме дефицита. Если у вас есть половина тех денег, которые вы не то что хотите потратить, а которые вам просто необходимы для решения тех задач, которые вы хотите решить, вы не можете завышать расходы. Либо в вы должны сокращать свои планы — и тогда вы оказываетесь в политическом проигрыше, потому что не можете реализовать собственные намерения – либо вы должны начинать отчаянно экономить и следить за тем, чтобы не допустить малейшей перетраты.
Тут вопрос приоритетов. Если у вас особых дальнейших жизненных амбиций нет и все ваши намерения заключаются в том, чтобы составить состояние и уехать за границу, тогда вы займетесь хищениями. Но тогда не хищениями семисот тысяч долларов на шестерых (это как раз пятьдесят миллионов рублей) за три года, а куда больших сумм.
Если у вас есть амбиции и планы политического и карьерного успеха – вам важнее не деньги, в ваши успехи: что вы успеете построить, открыть, создать. Вам тогда важнее не украсть миллион (пусть бы и долларов), а снять на него лишний фильм, открыть лишний памятник, лишний концертный зал или музей – выигрыш созидания для дальнейшего движения больше, чем возможность купить лишний загородный дом.
Но тогда, повторим еще раз, вы зачинаете отчаянно экономить и оптимизировать, чтобы с минимумом средств получить максимум успеха и эффекта.
Что, собственно, Министерство культуры и делало. Недавно РИА Новости опубликовало результаты своего расследования деятельности Минкульта за прошедшие четыре года. Еще раз, это не отчет Министерства, — это результаты журналистского расследования.
Из его материалов можно увидеть, что Министерству, как правило, удавалось добиться сокращения представленных смет примерно на 20 %. Шла экономия на текущих расходах, на ХОЗУ, на расходных материалах. И шло добывание дополнительных источников финансирования. В результате, если до прихода Мединского зарплата в сфере культуры в среднем составляла 15-22 тысячи рублей. К 2016 году она составила в федеральных учреждениях около 50 тыс. рублей, а по стране — чуть больше 30 тысяч.
По бюджету отрасли ударил кризис, и сначала один, а потом второй секвестр бюджета – но основные ее направления удара избежали: сокращались расходы на узконаправленные и элитномодные мероприятия, но сохранялось финансирование основных звеньев: театров, музеев, библиотек, вузов.
Денег становилось меньше – объектов культурной сферы становилось больше. Только в 2014 году открыли 36 новых и 65 реконструированных музеев в регионах. Создали Музей Первой мировой войны, новые корпуса Музея Мирового океана в Калининграде, Литмузей в Москве, новый комплекс музеев Эрмитажа.
Направленность обвинений против сотрудников Министерства увязывается именно со строительными и реставрационными работами – но именно их удавалось осуществить больше, при постоянной нехватке средств.
Одна из поднимаемых в связи с этим тем – проблемы с реставрацией Изборской крепости. Приводимый в названном материале источник в Счетной палате говорит о ее вопросах и претензиях, отмечая, что они относились в основном к 2011-2012 году.
Но само нынешнее Министерство было сформировано лишь летом 2012, и его руководители, как и руководители его подразделений включались в работу в уже сформированных финансовых условиях и при уже сформированном бюджете. Причем этот же источник называет возможность причастия Григория Пирумова к гипотетическим хищениям «чисто теоретической».
В 2014 году были созданы Музей кино, Музей Востока, павильон советской культуры РОСИЗО и Политех. Начато строительство Центра современного искусства на Ходынке. Были созданы комплексы Государственных центров современного искусства в регионах: в Горьком, Калининграде, Самаре, Калуге, Свердловске и на о. Русский, Мариинка-2, завершение реконструкции БДТ, новая Филармония на Юго-западе Москвы, десятки театров и филармоний по всей географии страны. Развернуто переоборудование под кинотеатры при финансировании Министерством, заброшенных либо запущенных Домов культуры в малых городах.
То есть при определенной изначальной нехватке средств, когда бюджет предусматривал покрытие примерно половины потребностей отрасли, кризисе, девальвации рубля и двух секвестрах бюджета – Министерство продолжало превращать деньги в осязаемые объект культуры.
То или иное хищение в этих условиях противоречило не только задачам Министерства, но и той логике, в которой оно работало. Министерство было введено в азарт прорыва, его аппарат работал по 12 часов в день шесть, а подчас семь дней в неделю – и это правда. Здесь еще можно было бы предложить какое-нибудь «нецелевое использование» — хотели построить кинотеатр, а вместо этого построили музей или провели выставку, но крайне сложно предположить хищение – не на это «затачивали» людей.
Министерство стало одним из прорывных и одним из «политических» Министерств. К нему, правда, давно пытались приклеить ярлык «прачечной» — но именно те СМИ и те фигуранты культурной жизни, по которым ударил новый принцип: поддержка не по критерию элитарности и модности, — а по критерию талантливости, социальности и патриотизма. Недовольными были те, кто привык, что Минкульт существует, чтобы финансировать их личные проекты под их личные, известные в их специфическом кругу имена.
Кому то нравится, кому то нет, но впервые за очень долгое время то, что делало Министерство, стало обретать характер целенаправленной стратегии, в которой главным приоритетом становилось соответствие ее целей – та кили иначе сформулированным интересам государства.
Что на деле окажется правдой а что нет в сегодняшних обвинениях против арестованных работников Министерства – покажут следствие и суд. Пока суда нет, и Пирумов, и Мазо, и остальные «фигуранты» невиновны.
Но пока тема выдвинутых обвинений используется для удара и по всему имиджу Министерства, и по той политике, которую оно проводило, и по всей направленности смыслов стратегии, обозначенной уже и Президентом, в области культуры, которую впервые за долгое время стали рассматривать не как сферу развлечения и самореализации богем, а как неотъемлемую часть национальной безопасности страны.
И используется именно теми группами, которые хотят, чтобы подобной политики не было, а Министерство занималось обслуживанием интересов художественной богемы постмодернистского толка.
