Запрети черный вывоз капитала – и доллар в России упадет
Василий Симчера
Отмеченный медалью Столыпина министр Алексей Улюкаев предложил американским структурам поучаствовать в приватизации российских стратегических предприятий, в это время Владимир Путин очень доброжелательно и мягко общается с членами "профсоюза олигархов" – РСПП, хотя еще год назад строго предупреждал о необходимости возвращения активов в Россию.
Кажется, о деоффшоризации уже все забыли вовсе – вывоз капитала и других активов продолжается, а власти уповают на отмену санкций и ведут задушевные беседы с иностранными послами. Как остановить утечку ресурсов из страны, снова запустить суверенную экономику и вовлечь в нее миллионы людей – об этом в интервью Накануне.RU в кулуарах Московского экономического форума-2016 рассказал доктор экономических наук, экс-директор НИИ Статистики Василий Симчера.
Вопрос: Сейчас многие спорят об объемах вывоза капитала, каковы Ваши оценки, кто и сколько вывозит из России?
Василий Симчера: Официально учтенный вывоз за последние два года превысил $200 млрд, неучтенный (черный нал, фиктивные переводы, нелегальные операции по отмыванию денег и неуплате налогов, в частности преступному возврату НДС) – был еще больше, а вместе цифры зашкаливали за объемы целых двух годовых бюджетов всей России. Капитал из страны на 70% вывозят его собственники, которыми де-юре являются иностранные оффшорные компании, то есть этот капитал не принадлежит России. А раз этот вывоз формально законный, то наш президент ничего не может с этим поделать. Ему все советуют запретить вывоз капитала или приостановить хотя бы на год. А те самые собственники ему в ответ – запрещай вывозить свое, а наше, которое для тебя чужое, как запрещать? Поэтому противоборство оффшоризации как бы идет, а вывоз продолжается. Но сегодня имеет значение не только вывоз капитала.
Нынешний еще более уязвимый тренд – своеобразный вывоз конкурентных преимуществ, выгод и шансов России, скрытый экспорт обесцениваемых приватизируемых активов, порождающий огромные, в том числе репутационные потери, который в совокупности на порядок больше вывоза валюты.
Вопрос: Что это значит?
Василий Симчера: На одних только санкциях за неполные прошлые два года Россия потеряла, то есть практически уступила, а конкуренты выгадали, то есть невидимо импортировали $250 млрд. По данным ВТО, из-за не учитываемых и, следовательно, сокрываемых контролирующими службами России почти $250 млрд (в прежние годы – 350-400) экспортных поставок, бюджет России в виде причитающихся таможенных платежей недополучает ежегодно $50-80 млрд. Только на поставках одних углеродов Россия в прошлом году умудрилась потерять по дороге целых 62,7, в том числе по дороге в Германию – $25,9 млрд. Возмутительным убыточным вывозом выгод являются наши почти $100 млрд, вложенные в американские облигации, доходность которых (2-4% в год) в разы ниже вложений в любые отечественные активы.
Вопрос: Что в этой ситуации можно предпринять?
Василий Симчера: У нас очень много фиктивных конечных собственников – где-то половина из них, в том числе это однодневки, которые зарегистрированы на Ивановых, Петровых и Сидоровых, а на самом деле деньги там иностранные или оффшорные. Все это великое множество подставных мимикрирующих фирм и лиц надо вывести на чистую воду, и тогда это будет перемещение своего капитала, а его неконтролируемый вывоз станет невозможным.
В транснациональных компаниях есть такое понятие "толлинг" – давальческое сырье, я привез это сырье, а теперь его вывожу, с меня нельзя брать налоги. То же самое с этими деньгами, пока порядок не будет наведен, это всегда будет предметом спора, непонимания и обид, которые сейчас есть. Во всем таможенном пространстве России надо восстановить статус грузовых таможенных деклараций, отказать казнокрадам от заявительного порядка декларации грузов, пресечь демпинг и практику занижения декларируемых и завышения импортируемых розничных цен. У всех этих убытков и нерешаемых проблем есть конкретные виновники, которых надо призывать не к совести, а за бездействие принуждать компенсировать причиняемый ущерб.
Ввозим сюда доллар, а вывозим три. И очевидно для всех, что это ненормально. Но порядок очень трудно навести, потому что у нас законом о ЦБ регламентируется только наличное обращение, а безналичное – нет. У нас контролируются только мелкие, так называемые коммерческие банки, но не контролируются банки инвестиционные. Если ты аккумулируешь и оперируешь мелкими текущими депозитами – это одно, спрос – карательный, а вот если ты ввозишь и вывозишь капитальные суммы и залезаешь по-крупному в карманы населению – это другое. Инвестиционные банки (они по недоразумению называются у нас – системообразующими) в таких вольготных условиях могут, пользуясь откровенным попустительством ЦБ РФ, произвольно банкротить и грабить не только население, но и все мелкие банки, что наяву и происходит. Укротить их некому. При этом наше государство и сегодня считает своей первоочередной задачей помогать этим банкам, в частности ВЭБу или ВТБ, а не бедным предприятиям и людям. Не потому ли уровень доверия к нашей банковской системе и сегодня нулевой, а наши люди предпочитают хранить свои сбережения где угодно, но только не в банках?
Вопрос: Отсюда вытекают и проблемы с нашей валютой?
Василий Симчера: Пока порядка не будет, вывоз капитала не уменьшится, следовательно, доллар будет расти, а рубль – понижаться. При убывающей массе валюты и неизменной и тем более падающей рублевой массе – так только и может быть. А на поверхности кажется – велика беда, доллар растет – так ты вывоз его укороти, и на рынке вскоре появится в два-три раза больше долларов, следовательно, его цена начнет падать, а цена рубля – расти. Власти действуют произвольно, по генератору случайных чисел. Гадание на кофейной гуще дает то, что дает: хаотическое броуновское движение. И не только курса рубля, который каждый день трепещет, но и всей экономики.
Прав Сергей Глазьев, который предлагает запустить дополнительно в оборот 7 трлн руб. и ввести при этом параллельно валютные ограничения и деоффшоризацию. Прав он и тогда, когда предлагает зафиксировать курс доллара на уровне паритета покупательной способности рубля (ныне это 29 руб. за доллар) и таким образом погасить всю во многом психопатическую остроту валютного дефицита. Правда теперь надо считать, как предлагаемое равновесие доллара и рубля повлияет на общее экономическое равновесие? Не усугубит ли оно его еще больше, в частности в тех же экспортных отраслях нашей экономики, которые даже при нынешнем в высшей мере благоприятном курсе не блещут особой эффективностью? Не лучше ли бы при нынешней ситуации всеобщего дефицита работала другая парадигма: экономика денежного обращения без доллара?
Вопрос: Кстати, в отдельные периоды у нас отмечается даже приток капитала в Россию, а не отток – то есть ввоз капитала больше вывоза. Можно по этим данным делать какие-то выводы?
Василий Симчера: Это либо случайные данные, либо случайные периоды, либо случайные колебания. Вековой тренд один: превышение вывоза над ввозом. Если это не так даже в редкие отдельные месяцы, мир начинает зудеть, а то, как теперь выражать озабоченность и бить тревогу. Как выражается наш теперешний мигрант: такая судьба России — отдавать больше, чем брать. По факту, в цифровом представлении это выглядит так: в нашем веке в среднем из России вывозят в чистом виде до $100 млрд в год, а в "сером" и "черном" – еще больше. "Серый" и "черный" вывоз больше, чем официальный, потому, что так вывозить капитал из бюрократической России и проще, и дешевле. Затраты и налоги меньше, выгоды и доходы – больше. Заметим, что примерно такая же пропорция, как свидетельствуют ранее приведенные данные, характерна для легального и нелегального вывоза и ввоза товаров и услуг.
Вопрос: Почему так получается?
Василий Симчера: Одна и та же бюрократическая машина всегда и везде должна работать синхронно. Иначе она ломается. А когда она ломается – трещит весь преступный бизнес. И тогда разница между легализованными и, следовательно, формально узаконенными его государственными и нелегальными и противоправными его частнособственническими формами стирается. Между тем преступным по определению у нас принято считать только нелегальные его виды и формы. В действительности преступными могут быть и, как свидетельствуют приведенные выше примеры, наяву выступают и многие узаконенные его виды, и формы, и даже целые государственные службы.
В глазах народа это самый развратный и опасный и вместе с тем трудно распознаваемый вид публичной преступной деятельности. Не потому ли ее разоблачение у нас встречает столь упорное сопротивление не только многих коррумпированных, но власть предержащих кругов в нашем обществе?
Вопрос: Говорят, что можно пригрозить национализацией тем собственникам, которые не спешат каяться в былых налоговых прегрешениях и регистрироваться в России как добросовестные граждане и предприниматели. Много говорят о неисполнении обещаний, отставке нынешнего Правительства и даже о зреющем в стране бунте.
Василий Симчера: Это фантазии и политиканство неудачливых оппозиционеров, при нынешних порядках все это невозможно. Все решает критическая масса. Угрожать нашим оффшорам, конечно, можно, но что по факту получается? Оффшорные собственники не спешат каяться. Из общей учтенной массы в 40 тыс. единиц за год с момента принятия соответствующего закона, требуемые декларации о деоффшоризации подали всего 200 владельцев. Бедным (их в стране более 20 млн) в марте текущего года понизили и до того нищий прожиточный минимум до 9,4 тыс. руб. в месяц. Пенсионерам (их более 40 млн) урезают пенсии, задолжали огромные деньги по возврату сбережений (с учетом причитающихся процентов – более 400 млрд долларов), которые изъяли в 1991 году и в прошлом году обещали выплатить хотя бы 7%, но не выплатили. Если в эквиваленте учесть разницу между долженствующей пенсией как долговременным трудовым сбережением и реально выплаченной, то (даже без причитающихся процентов на вклад, которые пенсионеры в отличие от банков не берут) набирается под $1 трлн внутреннего долга. Пенсионерам эту разницу государство как гарант отказывается платить, хотя по закону обязано. И, предположим, грамотные пенсионеры в порядке компенсации законно причитающейся им суммы долга потребовали бы приватизации и отчуждения в их пользу ровно на эту сумму имущественных или иных активов, принадлежащих госкомпаниям, в частности активов "Роснефти", ВТБ или "Газпрома". И что тогда? А тогда новая имущественная революция. Что с точки зрения власть имущих – банкротство и трагедия, а с точки зрения тех инициативных людей, которые станут это требовать – бесконечные тяжбы, преследования и беда. А что по факту? По факту народ безмолвствует!
Вопрос: То есть власть в этом вопросе не будет на стороне народа и не "прижмет" олигархов?
Василий Симчера: Нет. Скорее особо рьяных возбудителей спокойствия за "разжигание экстремизма" начнут сажать в тюрьмы, и этим все кончится. Вопрос: По поводу бедных Вы уже писали, что официально оцениваемый разрыв в доходах 10% самых богатых и 10% самых обделенных составляет 16 раз, а фактически зашкаливает за 28–36 раз. В связи с нынешним кризисом ситуация как-то изменилась? Василий Симчера: Резко ухудшилась. Номинальные доходы бедных за истекшие два года снизились на 18%, а цены на приобретаемые ими товары и услуги возросли минимум на 22%. Следовательно, их реальные доходы за этот относительно короткий отрезок времени упали на все 33%. Доходы богатых при этом, несмотря на кризисные санкции, в том числе за счет грабительского присвоения части урезаемых денег у бедных (бизнес богатых совести не знает) за это время увеличились на 15%, а у особо богатых (за счет повышения монопольных цен, падения рубля и поглощения громадных курсовых разниц) – на все 32%. При этом цены на товары и услуги, приобретаемые богатыми, которые растут медленнее, чем цены на товары, приобретаемые бедными (таков закон опережающего роста цен на товары массового спроса), в критических ситуациях повышаются, как правило, в два раза еще медленнее. И таким образом, в отличие от бедных, реальные доходы богатых и в этом случае росли (их прирост по нашим оценкам в этот раз превысил 9%), а пропасть между ними еще больше увеличилась и, по нашим "очищенным" оценкам, зашкаливала за отметку 44 раз, которая в 10 раз превышает допустимую мировую норму МОТ. По официальным оценкам у нас сегодня 21, а по разным неофициальным оценкам от 25-ти до 30 млн бедных. Но, кроме того, у нас, по разным оценкам, еще практически столько тех, у кого планка уровня жизни, быть может, выше критического минимума, но они сами оценивают себя и живут как бедные люди. Или возможно еще хуже, чем бедные люди. Похоже, что сегодня нет ни одной другой развитой страны мира, где бы контрасты между имущественным и социальным неравенством были столь велики, какими они продолжают оставаться в России. Теперь, чтобы не погибнуть, нам наполовину больным и обедневшим, с опущенными ценами (и отнюдь не на одну только нефть) и опозоренно обесцененным рублем, вопреки всему, здесь и сейчас, а не только в одном Крыму, надо срочно компенсировать упущенное. Вчера, по мнению наших беспечных властей, возможно, было рано, но завтра, и это, по общему мнению, точно, будет поздно.
Вопрос: Представим, что власть решила разобраться с проблемами, упадком в экономике, массовой безработицей и деградацией людей и семей. С чего начать?
Василий Симчера: Надо понимать, что главное, что нам мешает встать на ноги – не драконовские налоги, кредитные ставки и поборы. И даже не нынешние отсталые технологии, смехотворные зарплаты, позорно обесцененный рубль и неадекватные цены. Главное, что мешает – отсутствие кадров управления, 70% среди которых (в высших эшелонах еще больше – каждые четверо из пяти) не имеют базового образования и работают не по специальности. Большинство среди этих людей, вполне возможно, и хотело бы трудиться на благо своего народа, но никак не подготовлено для этого и, следовательно, объективно не может. Несомненно, положение уже давно изменилось бы к лучшему, если бы удалось поменять хотя бы половину этих кадров. Но этого нет. Не поэтому ли все наши реформы буксуют или завершаются одними провалами? Вдумайтесь, чтобы осуществить полномасштабное импортозамещение, нам надо бы в стране иметь 250-300 тыс. профильных заводов и фабрик, оснащенных новым оборудованием, специалистами высокой квалификации, качественным экологически чистым сырьем и современной организацией производства, труда и менеджмента. Как и у западных конкурентов, на всю линейку товаров, которые мы намерены заместить, должен быть обеспечен такой же уровень налогов, контроля качества, оплаты труда и социального обеспечения. Только в таком случае может быть создана среда для импортозамещения. А это задача, которая даже в ближайшие 10-15 лет в России при сохранении нынешних порядков неразрешима. Разве этим кто-то озаботился из наших управленцев? Чтобы выполнить такие задачи, надо, чтобы страна начала каждодневно работать. А работать – это запустить механизм вовлечения в дела всего народа, а не одних только родственников и друзей. Надо, чтобы не малые и личные дела были выше всенародных, а наоборот. И с них начиналось решение любых малых дел. Надо, чтобы страна производила блага, а не деньги, чтобы не устраивала ажиотаж вокруг сиюминутных сенсаций. Надо, чтобы все сводилось не к тому, к чему сейчас сводится – к финансам, обменному курсу, кредиту, денежному обращению, банкротству банков одних в пользу других, мелкой эгоистической наживе, убивающей в человеке всякие мотивы. Надо, чтобы сектор материального производства был выше и приоритетным, чтобы там решались проблемы, а не в финансовом секторе, где все проблемы вторичны.
Вопрос: И в такой перенастройке всего общества и государства кадры решают все?
Василий Симчера: Недавно (март 2016г.) Правительство РФ объявило о подготовке реформы системы государственного управления. Но где гарантии, что с таким кадровым составом эту реформу может ожидать иная участь, чем все неудавшиеся предыдущие реформы? Их нет. И поэтому сегодня у многих на повестке дня не сами по себе реформы, а реформы самого Правительства РФ, его порочных методов реформирования, несостоятельности его исполнителей. И, следовательно, его безусловной отставки, по факту которой люди только и поверят в реформируемость нынешних убыточных порядков России.
