День Подвига
Сергей Черняховский
22 июня – день безусловной трагедии. Открыто оспорить трагичность этого дня – не смеет никто. Хотя есть те, кто хотел бы этот день превратить в день обвинения. И не потому, что они хотели бы определить виновных – потому что слишком не любят как страну, которую должны были бы считать своей родиной, так и тот строй, который существовал в ней во времена Великой Отечественной войны.
В их вопросах о том, почему эта война началась с поражений – не боль за погибших и не возмущение национального достоинства. В них отчаяние не сбывшейся надежды и досады на то, что первые поражения страны и строя – в итоге обернулись его колоссальной Победой. Что этот день стал не днем начала крушения СССР, а днем начала Великого Подвига и восхождения к вершинам могущества, которых никогда ранее не достигала Россия.
Они постоянно поднимают вопрос о причинах первых неудач.
О том, почему война началась неожиданно.
О том, почему страна оказалась ни в психологическом, ни в военном отношении к войне не готова.
О числе потерь и «цене Победы».
Но для них все это нужно лишь для того, чтобы увидеть то, в чем страна оказалась слаба – и не дать людям вспоминать о том, в чем она была сильна.
Ведь даже вопрос о том, почему за Победу пришлось платить ту огромную цену, им нужен лишь для того, чтобы не дать задуматься о том, почему страна, понесшая подобные потери и в целом потерявшая больше, чем ее противник – оказалась победителем. И вышла из войны чуть ли не более сильной, чем вступила в нее.
Потому что именно этот вопрос и этот ответ для них страшны: им страшно напоминание о том, что смыслы, которыми живет народ – могут оказаться сильнее самой по себе стали, танков, авиации.
«Насилье точит сталь, но сталь его не вечна, а ты душою крепче стали стань! Когда чиста душа, а цели человечны – рука крошит отточенную сталь».
Они задают свои вопросы для того, чтобы народ не задумался о других:
Почему, оказавшись не готовой к войне, страна ответила на первый удар таким ударом, что в дневнике начальника штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта появились записи:
22 июня: «Наступление германских войск застало противника врасплох… После первоначального «столбняка», вызванного внезапностью нападения, противник перешел к активным действиям…»
23 июня: «На юге русские атаковали в Румынии наши плацдармы на реке Прут и произвели ряд разведывательных поисков из района Черновиц против румынской кавалерии».
24 июня: «В общем, теперь стало ясно, что русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают все, что имеют в своем распоряжении, навстречу вклинившимся германским войскам. … наличие многочисленных запасов в пограничной полосе указывает на то, что русские с самого начала планировали ведение упорной обороны пограничной зоны и для этого создали здесь базы снабжения».
25 июня: «Оценка обстановки на утро в общем подтверждает вывод о том, что русские решили в пограничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках фронта, где их вынуждает к этому сильный натиск наших наступающих войск».
26 июня: «Группа армий «Юг» медленно продвигается вперед, к сожалению, неся значительные потери. У противника, действующего против группы армий «Юг», отмечается твердое и энергичное руководство…»
29 июня: «На фронте группы армий «Юг» все еще продолжаются сильные бои. На правом фланге 1-й танковой группы 8-й русский танковый корпус глубоко вклинился в наше расположение… Это вклинение противника, очевидно, вызвало большой беспорядок в нашем тылу в районе между Бродами и Дубно… В тылу 1-й танковой группы также действуют отдельные группы противника с танками, которые даже продвигаются на значительные расстояния… Обстановка в районе Дубно весьма напряженная…
В центре полосы группы армий «Центр» наши совершенно перемешавшиеся дивизии прилагают все усилия, чтобы не выпустить из внутреннего кольца окружения противника, отчаянно пробивающегося на всех направлениях…».
30 июня: «на фронте группы армий «Центр» часть … группировки противника прорвалась между Минском и Слонимом через фронт танковой группы Гудериана… На фронте группы армий «Север» противник перешел в контратаку в районе Риги и вклинился в наше расположение… Отмечено усиление активности авиации противника перед фронтом группы армий «Юг» и перед румынским фронтом…».
Почему, при внезапном нападении и при распущенной на отпуск значительной части офицерского корпуса Красная Армия чуть ли не с первого дня войны перешла к постоянным атакам на противника, с первого дня выбивая тот его потенциал, который по планам должен был привести его к победе в блицкриге. А контратаки шли постоянно – на удар действительно ответили ударом – и заставившим содрогнуться вермахт.
Да, к войне оказались не готовы. А кто был готов? Польша, проведшая мобилизацию за несколько месяцев до немецкого удара? Франция, армия которой полгода в ходе «странной войны» полгода простояла на позициях, играя в волейбол? Англия с ее бесславной эвакуацией в Дюнкерке?
Или США были готовы к удару в Перл-Харборе?
Вообще в большинстве случаев война начинается неожиданно для одной из сторон, даже если он к ней долго готовится. Если на то пошло, Россия не была готова ни к Северной войне, ни к войне 1812 года, ни к войне 1914 года.
Вопрос вообще не в том, готов ли ты к началу войны. Вопрос в том, готов ли ты в ней победить. Равно как и вопрос не в том, чем война начинается – вопрос в том, чем она заканчивается.
Страна знала, что война будет. Страна к ней готовилась. Вооруженные силы за два с половиной военных года увеличились с 800 тысяч человек до 6 миллионов. Но в основном в июне 41 года это были не только не имевшие боевого опыта солдаты – но и в значительной степени необученные или недоученные. Или обученные на той технике, которую как раз в 41 году начали активно заменять на новую. Ведь дело было даже не в том, сколько Т-№; успели, а сколько не успели поставить в войска – дело было в том, сколько механиков успели переучиться на новых танках.
Врага, имеющего двухлетний боевой опыт, встретила в массе своей необученная армия. И вопрос не столько в том, почему она оказалась недоученной и не переученной, а в том, как эта необученная армия смогла сначала ответить мощным контрударом, а потом в считанные недели выбить рассчитанный на будущее потенциал противника. Немецким танкам противостояли люди, значительная часть в массе своей в жизни не видела трактора. И вопрос не в том, почему многие из них бежали при виде этих танков – вопрос в том, как им удавалось эти танки уничтожать.
23 июня – контрнаступление Красной Армии по Луцком, Шауляем, Гродно.
24 июня – 2-й день контрударов Красной Армии на шяуляйском и гродненском направлениях, 2-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно.
25 июня – 3-й день контрударов Красной Армии на шяуляйском и гродненском направлениях. 3-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно.
Военно-воздушные силы Северного фронта и авиационные части Северного и Краснознаменного Балтийского флотов одновременно атаковали 19 аэродромов Финляндии, на которых сосредоточивались для действий по нашим объектам соединения немецко-фашистской и финской авиации. Произведено 250 вылетов.
26 июня – 4-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно. Авиация дальнего действия ВВС РККА нанесла бомбовые удары по Бухаресту, Плоешти и Констанце.
27 июня – 5-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно.
28 июня – 6-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно. 4000 тысячи танков сошлось.
29 июня – 7-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно. Сорвано движение вермахта на Киев и Смоленск, сорваны планы занять их в первую неделю войны.
Говорят, что в Австралии потомки имеющих боевые награды имеют право носить их после смерти родителей. Чтобы помнили – что они наследники подвигов. И имеют право ими гордится. И это – правильно. Может быть, нужно пусть и с запозданием на десятилетия – ввести такой порядок и у нас.
Чтобы люди помнили – это их подвиг. Не только их страны и их народа – но и из семьи. И на вкрадчивый вопрос иного провокатора: «А давайте задумаемся, нужна ли нам была такая победа, да и победа ли это?» – отвечали не растерянным недоумением: «То есть как?», – а так, как надо отвечать ан такие вопросы – ударом в зубы.
Потому что не только 9 Мая – но и 22 июня – это день Подвига, а не день поражения. День, когда страна приняла удар, сдержала – и начала свой путь к Берлину. 9 Мая не существует без 22 июня. И умение держать удар – не менее важно, чем умение побеждать. Одно начинается с другого. И одно – недостаточно без другого. Потому что немцы тогда – тоже умели пообедать. Но, как оказалось, – не умели держать удар.
А мы – умели. И кстати, держим его и сегодня – уже в новой войне.
И сегодня 60 % граждан считают, что СССР смог бы победить в войне против Германии даже сражаясь в одиночку, без помощи союзников – против 32 % полагающих, что без союзников мы бы не справились.
22 июня – это конечно день Памяти и Скорби. Но это – не День Поражения и Тоски. Это день, когда страна сдержала страшный удар. И встала, чтобы ответить на него. Это – День Подвига.
