Сегодня США понимают, что для их глобального лидерства есть только одна реальная угроза – Китай. Сейчас США дают около 20% мирового ВВП, а КНР – около 13%. Однако к 2049 году, когда должен быть завершен долгосрочный план «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации», на долю «красного дракона» придётся уже 30% мирового ВВП, что автоматически сделает его главной экономикой ведущей державой мира. Не в этом ли долгосрочный смысл лозунга Трампа «Make America great again»?
При Трампе, думаю, сдерживание Китая поднимется на новый уровень. Противодействие в Азиатско-Тихоокеанском регионе, которое началось при Обаме, скорее всего, обострится.
Неудача с «островным» конфликтом в Южно-Китайском море может быть компенсирована масштабным конфликтом с участием Тайваня. Отказ от Транстихоокеанского торгового партнерства – серией двусторонних договоров с преференциями для США и дискриминационными статьями против КНР. Военные соглашения с Японией, Южной Кореей и другими странами региона могут быть пересмотрены в сторону уменьшения американских расходов, но не отразятся на мощи «ядерной дубинки», висящей прямо на входной двери Поднебесной.
Начало перехода от нынешнего, «тихоокеанского» этапа сдерживания Китая к новому, «глобальному», уже проявляется в активизации Киссинджера, Вулси и других «классиков» противостояния Советскому Союзу в годы «холодной войны». Похоже, Трамп и его «мозговой центр» снова собираются разыграть нехитрую, но чрезвычайно эффективную политическую комбинацию «на троих». Россия, несмотря на свою слабеющую на глазах экономику, компенсирует эту слабость активной внешней политикой и военными успехами. Суммарный результат позволяет Москве выглядеть серьезной силой на мировой арене и делает ее привлекательным партнером в глобальных долгосрочных играх.
Не этим ли объясняется повышенное внимание Трампа к Путину, не поэтому ли в Кремль зачастил почетный профессор МГИМО и академик РАН Генри Киссинджер? Не этим ли объясняется подчеркнутое почтение Председателя КНР Си Цзиньпина, который хорошо информирован о реальной финансово-экономической ситуации в России, но разделяет мнение китайской элиты о русских как о «боевой нации» (чжаньдоу миньцзу)?
То, что закулисные переговоры о создании новых конфигураций в «большом треугольнике» уже идут, не стоит сомневаться. Наступает пора тайных договоренностей, компромиссов, больших обещаний и ожиданий. Вот что говорит, например, Джеймс Вулси, старший советник Дональда Трампа по национальной безопасности, обороне и разведке: «Я предвижу заключение великой сделки: США признают китайскую политическую и социальную систему и обещают не подрывать их любыми способами в обмен на обязательство Китая не бросать вызов статус-кво в Азии. Это может быть соглашение даже не на словах, а молчаливое понимание, которое будет определять отношения в предстоящие годы».
Подобные «великие сделки», возможно, уже были озвучены в Кремле в конце минувшего года тем же Киссинджером. В начале 70-х годов ХХ века ему удалось оседлать антисоветское течение в Пекине и переориентировать Китай от пограничных стычек на всестороннюю конфронтацию, на многолетнюю «холодную войну» против СССР, несколько раз грозившую переходом в «горячую». Думаю, успех Киссинджера объяснялся не только его дипломатическими талантами, но и объективным расхождением национальных интересов СССР и КНР на том историческом этапе.
В конце ХХ века национальные интересы России и Китая снова, как в 50-е годы, совпали. Это видно по быстрому развитию «стратегического партнерства» между двумя странами. Но интересы совпадают, к сожалению, не в области экономики, где показатели двусторонней торговли, инвестиций, научно-технического взаимодействия являют собой, как верно отметил Михаил Геннадиевич, жалкое зрелище. Совпадение — в противодействии США и их союзникам, которые своими действиями сами подтолкнули Москву и Пекин встать «спиной к спине и плечом к плечу», или, как говорят китайцы, «стать друг для друга как губы и зубы».
Похоже, что роль маоцзэдуновского Китая 70-х в «большом треугольнике» теперь предлагается исполнить путинской России. Тогда в обмен на активное участие в глобальном антисоветском фронте с Китая сняли многолетнюю экономическую и дипломатическую блокаду, дали место постоянного члена Совета Безопасности ООН с правом вето, открыли доступ к капиталам, технологиям и рынкам, без чего Дэн Сяопину и его команде вряд ли удалось бы осуществить «китайское экономическое чудо».
В наши дни Кремлю, как и Пекину в обрисованной Вулси «большой сделке», может быть обещано «не подрывать политическую и социальную систему любыми способами». Могут быть отменены или ослаблены санкции, признаны «особые интересы» в прилегающих регионах и предоставлены иные бонусы. Встречное условие – не помогать или, еще лучше, препятствовать Китаю в его планах изменить статус-кво в Азии и всем остальном мире.
Думаю, что в Кремле, на Смоленской площади и во всем российском истеблишменте найдется достаточно деятелей, готовых пойти на такую «большую сделку». Для кого-то это обусловлено страхом за припрятанные на Западе авуары. Кто-то может искренне считать это соответствующим национальным интересам России. В Пекине, кстати, — примерно та же картина. Там, несмотря на все более сильные антиамериканские настроения, немало высокопоставленных деятелей в центральных учреждениях, в регионах и в наиболее прибыльных отраслях экономики поддержали бы достижение «перемирия» с США. В то же время, и в Москве, и в Пекине свои позиции сохраняют дальновидные деятели, понимающие начатую игру команды Трампа, которая пытается при скудости козырей переиграть удачливых партнеров, которые всё чаще подыгрывают друг другу. Удастся ли президенту Трампу решить проблемы Америки за счет тонкой дипломатической игры? Скоро мы получим ответ на этот вопрос.
