Нувориши уезжают в парижи

— На мой взгляд, одной из главных проблем нашего общества была и остаётся бьющая в глаза социальная несправедливость. А точнее, социальная бессовестность, прочно укоренившаяся с начала 1990-х. Недавно я был на Соловках и пытался отправить оттуда посылку. Но почта оказалась закрыта. Последний сотрудник уволился две недели назад, а за 7 тысяч рублей в месяц больше никто там работать не хочет. Жить-то на что? Представьте моё недоумение, когда вскоре грянул скандал с многомиллионной премией за успешную работу главе одной из российских корпораций. Не может же быть разница в жалованье в сотни и даже тысячи раз! Это уже какой-то апартеид, плантаторская Африка. Наши гоп-стоп-менеджеры получают за свою часто сомнительную работу гораздо больше, чем их коллеги на Западе. И это при том, что у нас уровень жизни и оплаты труда традиционно ниже европейского. Мы скатываемся к сословному обществу.

А беззаконная езда отпрысков высшего класса по улицам Москвы на суперавтомобилях уж очень напоминает средневековые скачки баронов по полям бедных вилланов. От навязанного равенства при социализме мы шарахнулись в такое же навязанное неравенство.

Конечно, люди не могут быть одинаковыми, в том числе и в доходах. Но эти различия должны определяться способностями, образованием, трудолюбием. А у нас по наследству передаются театры, институты, государственные должности, недра! Потом это сплавляется, и нувориши отъезжают на вечный отдых в парижи, прямо как баре, продавшие своих крепост­ных.

Поверьте, это угрожает безопасности государства. Уверяю вас, в 2018 году именно на эту язву нашего социума будет напирать оппозиция. А точнее, перехватчики власти. Ибо у настоящей оппозиции обычно имеется программа действий, преобразований страны. А у тех, о ком речь, план один: попасть в Кремль, после чего передать ключи от него тому, кто больше заплатит. Самое неприличное заключается в том, что занять Кремль, используя наше социальное бесстыдство, хотят именно те люди и силы, которые это бесстыдство сами и насаждали в 1990-е. Увы, многие этого не понимают.

Мы с вами уже говорили об этом на страницах «АиФ». Из того интервью у меня выросла целая книга: «Перелётная элита», которая недавно вышла в свет.

Если бы ленточный червь солитёр обладал хоть каким-то сознанием, он бы понимал: высосав все силы из организма, на котором паразитирует, погибнет и сам… А наши олигархи откровенно паразитируют на Отечестве. Есть какие-то совершенно непонятные прохиндеи! Недавно в Лондоне бомжи захватили особняк нашего олигарха, который стоит десятки миллионов. В новостях называют фамилию этого нувориша. А мы с вами даже не знаем, что у нас есть такой! А он миллиардер! Вот на хрена нам такие олигархи нужны? После развала Союза совершенно непонятные люди проедали страну, советскую собственность, делили её, делали на ней состояния. Вместо объявленной и желаемой многими десоветизации получилась десовестизация. Трамп — суперталантливый бизнесмен, застроивший пол-Америки. Его личное состояние — 3,5 миллиарда долларов. А многие наши олигархи непонятно, чем занимаются, но доходы их порой намного больше трамповых…

На Соловки их!

Выход? Для перелётной элиты, отжимающей страну, конфискация имущества должна стать минимальным наказанием. А лучше… На Соловки! Пусть посылки на почте принимают за 7 тысяч рублей в месяц!

Ведь вывезенные деньги — это музей в глубинке, где сыплется потолок на голову, это негазифицированные посёлки, это непостроенная школа и так далее. Развитие далеко не всегда доходит до окраин. И это, конечно, вызвано тем, что наш капитал совершенно не думает о родной стране. А раньше в своём большинстве дореволюционный капитал был патриотичен. Проезжая по глубинке, видишь эти школы, театры, больницы, музеи, различного рода общественные здания, которые возводили местные купцы и промышленники. В каждом городе краеведы вам назовут, что осталось от меценатов. А что останется от сегодняшних олигархов?!

До тех пор, пока это будет процветать, реформы и социальные программы не смогут работать в полную меру. Наш народ остро чувствует социальную несправедливость. Пора, по-моему, сделать серьёзные исторические выводы.

При всех недостатках, о которых я говорю, мы должны понимать, что в России движение вперёд есть, и курс взят правильный. Масса заводов построена. Раньше я ездил по стране и фактически никаких новых зданий, кроме принадлежащих банкам и компаниям-монополистам, в областных центрах не видел. Сейчас ситуация изменилась, средства пошли в регионы. Но хотелось бы, чтобы созидательный процесс шёл интенсивнее.

«Где тут цензура?!»

Ни с того ни с сего грянул «цензурный» скандал после выступления Райкина, поддержанного Звягинцевым. Караул! Запрещают. Кто? Что? Объяснить никто не может. Оба деятеля щедро финансируются государством. Ни спектакли первого, ни фильмы второго никаким утеснениям не подвергались. Наоборот. Баловни. С чего они возбудились? Потом вдруг на заседании совета по культуре в Петербурге о запрещении рок-оперы «Иисус-сверхзвезда» президенту зарыдал Евгений Миронов. Правда, тут же выяснилось, что на спектакль купили сорок билетов, и его отменили из-за убыточности, но осадочек-то остался. Сейчас гремит скандал в ПЕН-клубе, затеянный Улицкой. Скандал абсолютно на ровном месте. Андрея Битоваможно обвинять в усталости, но только не в зажиме свободы слова. Лично я много лет назад вышел из ПЕН-клуба, так как смотреть на этот якобы правозащитный горластый «привоз» просто не было сил. Зачем весь этот шум и гам на ровном месте? А затем… Он рождает у населения ощущение: что-то не так в государстве российском, надо что-то менять. Причём эта картина наступления на свободу умело конструируется с помощью не только раздувания одних фактов, но и замалчивания других. Вот вам пример. Мне звонят из тиражной газеты, спрашивают, как я могу прокомментировать, что МХАТ имени Горького приступил к работе над инсценировкой исторического романа В. Мединского «Стена». А что тут комментировать? Популярный роман, написанный в редком у нас приключенческом жанре. Патриотический, что тоже большая редкость. «— Но он же министр? — А разве министры писателями не бывают? Что-то я не помню, чтобы ваша газета возмущалась, когда Улюкаев без устали печатал свою графоманию в либеральном журнале „Знамя“. — Спасибо… — хмуро благодарят на том конце провода. – А вы ничего не хотите спросить у меня о премьере моей комедии „Чемоданчик“ в Московском театре сатиры? – Как-нибудь в другой раз…»

Для тех, кто не видел спектакля, скажу: это фактически единственная политическая сатира, идущая на подмостках страны, и не только в Москве. Сюжет: у президента России украли ядерный чемоданчик… Думаю, можно не продолжать. Добавлю, что в конце на сцене появляется и сам президент, которому задают очень неудобные вопросы. Спектакль идёт при аншлагах и в Москве, и в провинции. Но об этом в либеральной прессе ни слова. Почему? А потому что «Чемоданчик» нарушает создаваемую картину наступления цензуры на свободу слова. Ведь его никто не запрещает.

То же происходит в контролируемых оппозицией премиальных структурах. Сочинения, которые доходят до «коротких списков», обязательно посвящены или гулаговскому прошлому, или подлому «совку», или мерзкому настоящему. Не имеет значения, что большинство этих сочинений просто слабы, плохо написаны, и через год о них никто не помнит. Я пятнадцать лет руковожу «Литературной газетой» и по долгу службы слежу за новинками. Уверяю вас, книги этого «брюзжащего» направления занимают ничтожное место в общем процессе, но именно их навязывают публике. Зачем? Ответ тот же: для создания общего ощущения неблагополучия. Мол, писатели чувствуют беду и предупреждают общество.

Да, настоящие писатели чувствуют и предупреждают. Но совсем о другом. Например, о необходимости возвращения к социальной адекватности распределения доходов, в основном от природной ренты. О недопустимости разрушения традиционных форм образования. О недопустимости принципа «своим — всё, чужим — закон». О недопустимости искажения отечественной истории. Нет, речь не об авторской точке зрения, которая может быть своеобычной, а о прямом и злонамеренном искажении нашей национальной истории. Удивительно, что голливудские режиссеры из самого мрачного и неуспешного эпизода (вроде разгрома у Перл-Харбор) делают ленту, возвышающую Америку. Наши продвинутые режиссёры из самого славного эпизода отечественной истории умудряются слепить нечто, унижающее Россию. Даже из великого момента принятия христианства. А в фильме о Сталинграде взяли уравняли советского солдата и фашиста.

Как можно было называть фильм о князе-крестителе «Викинг»? Во-первых, уже есть несколько фильмов с таким названием. За полтора миллиарда казённых рублей можно было бы поднапрячься и придумать оригинальный заголовок. Во-вторых, Русь не знала никаких викингов, а только варягов, причём это был не этноним, а обозначение рода занятий. Я понимаю, зачем американцы снимают боевики про ковбоев-негров. Но зачем нам за казённый счёт навязывать «норманскую версию» династии? Ведь есть и другой взгляд: Рюрик — из балтийских славян. Наконец, нельзя превращать отечественную историю в смердящую выгребную яму, выдавая это за приближение к исторической правде. У искусства свои законы. Как известно, во Франции времён мушкетёров даже знать мылась редко, а позже вокруг Версаля стояло зловоние, так как во дворце туалетов не было, поэтому дамы и кавалеры справляли нужду прямо под искусно остриженными кустиками. Но не помню, чтобы Дюма нажимал на то, что от Атоса и Артаньяна дурно пахло. С этим отчизноедством надобно бороться ещё на уровне сценария.

Творческие планы? Во МХАТе имени Горького и нескольких губернских театрах репетируют мою новую комедию «Золото партии». Сюжет: разорившийся банкир вынужден забрать в свой дом из недешёвого дома престарелых своего девяностолетнего отца, в прошлом крупного советского партийного руководителя. И тут начинается! Издательство АСТ готовит к выпуску мою книгу «По ту сторону вдохновения». Это мемуарные (часто смешные) рассказы о моём литературном опыте, охватывающем сорок лет.