В российских СМИ стилистика описания выборов во Франции очень напоминает описание выборов в США, на которых победил Трамп. Я не могу ни оспаривать факт похожести, ни опровергать его, поскольку, в отличие от выборов в США, никаких деталей французских выборов не знаю. Кроме того, для США была репетиция, промежуточные выборы 4 ноября 2014 года (я писал о том, что впервые сказал о высокой вероятности выигрыша тех сил, которые потом привели своего кандидата Трампа к победе, на следующий день, 5 ноября, в Дейтоне, на очередном заседании Дартмутской конференции), по которой много чего можно сказать. С Францией все куда сложнее. Тем не менее высказаться нужно, что я и делаю.
С победы Трампа прошло уже довольно много времени (полгода). И общая тенденция развития показала, что все упования на улучшение экономической ситуации – это чистый блеф, что либеральная команда во всем мире находится в состоянии сильного стресса, поскольку никаких конструктивных планов не видно (это хорошо было видно по КЭФу, на котором российские либералы несли уже совсем откровенную пургу) и уровень напряженности непрерывно растет. Я даже не буду говорить про Корею (где, не исключено, высока вероятность серьезной войны), но во всем мире уже понятно, что жить по либеральным лекалам больше не получится. А альтернативы нет.
И если США (которые все-таки законодатели мод) еще могли себе позволить выбрать антикризисного управляющего до начала кризиса, даже не очень испугавшись тем самым начало этого самого кризиса приблизить, то Франция это совсем другое дело. Собственно говоря, и здесь я уже начинаю собственно главный текст, за Марин Ле Пэн стоят те самые люди, которые считают, что Франция способна сама выбирать свою судьбу. А все ее противники – осваивают противоположную позицию.
Вопрос о том, может или не может, достаточно сложен. Нет, если либеральная модель продолжится, то точно не сможет, но этого же точно не будет, радикальная смена неизбежна. А какой будет новая модель никто не знает, фактически думают об этом либо системные концептуальщики (вроде Андрея Девятова, который даже Китаю ухитрился вменить свою концепцию), либо нелиберальные экономисты (вроде вашего покорного слуги), либо совсем уж оторванные от жизни философы. Сама Ле Пэн не предлагает выхода — она лишь говорит о том, что свою судьбу нужны выбирать самим и делает для этого самые банальные и простые шаги. Первые, при отсутствии вторых. И это для ее самая большая слабость.
Дело в том, что последние десятилетия господства либерализма воспитали крайне инфантильных людей. Которые точно знают, что нужно получать удовольствие от того, что они сосут соску (правда, надо отдать им должное, это они делать умеют), но совершенно не знают не только что им наливают в бутылочку, но принципиально отказываются думать на тему о том, кто это делает. Хотя уже и здесь начинаются проблемы: в Германии народу не понравилось, что в бутылочку налили эмигрантов, причем в очень больших дозах.
И люди эти страшно боятся вернуться к тем временам, когда они сами принимали решение на себя. Те, кто это делать готов, и так голосуют за Марин Ле Пэн (независимо от ее планов), все остальные бегут от нее, опять-таки, не из-за ее планов, а из-за ее желания вменить ответственность. Это главный лозунг сегодняшнего электората: «Никакой ответственности, нигде и никогда!» А поскольку современные чиновники с этим совершенно согласны (только у них дополнительное требование, чтобы именно они распределяли бюджеты), то как только появляются кандидаты, которые этим истеблишментом поддерживаются, народ даже не спрашивает, откуда они взялись, кто они и почему вообще появились на политическом горизонте.
Кстати, именно этот вопрос меня очень занимал некоторое время тому назад. А именно: зачем вообще появился Макрон, чем их Фийон-то не устраивал, истеблишмент из истеблишмента. Я ответил на этот вопрос некоторое время тому назад, написав текст о том, что Макрон — это реинкарнация Наполеона III, и сейчас, когда он вышел во второй тур выборов, эту логику, как мне кажется, стоит повторить.
Евросоюз не может выжить в нынешнем формате, это экономически невозможно. Но, как и на территории б.СССР, после этого на его бывшей территории начнутся серьезные объединительные тенденции. И если «ядро» ЕС в виде объединенных Франции и Германии сохранится, то, скорее всего, континентальную Европу ждет возрождение если не ЕС в новом формате, то империи Карла Великого. Кстати, я не совсем прав насчет «континентальной», поскольку Шотландия и Ирландия, скорее всего, присоединятся.
Больше всего проблем это вызовет у Британии, поскольку ей нужны рынки… И получится ли проект с создание «халифата» под протекторатом Британии — еще очень большой вопрос. И это значит, что нужно повторить политику середины XIX века, когда выращенный Ротшильдами Наполеон III создал вековую модель схватки Франции и Германии, в которой Франция раз за разом проигрывала и только поддержка Британии обеспечивала ей сохранность и политическую устойчивость. То есть — Наполеон III создал систему устойчивого доминирования Британии над Францией.
То, что Макрон — продукт Ротшильдов, даже не скрывается. Да и не нужно это скрывать, поскольку приведенное рассуждение как раз из разряда «мы отвечаем», а потому большая часть современного электората его просто не принимает, в лучшем случае проводя по разделу «конспирологии», а в худшем просто пропуская мимо ушей. То есть использовать его в предвыборной кампании просто бессмысленно, новых последователей оно не принесет. Но само его появление говорит о том, что мировые элиты (в данном случае, британские национальные) уже думают о последствиях распада Евросоюза. Ничего личного — попробуйте придумать более простое объяснение того, зачем вообще понадобился Макрон там, где вполне хватило бы Фийона.
И по этой причине итоги выборов во Франции практически предопределены. Выиграет почти наверняка Макрон (кто сказал Ротшильды?). Единственной возможное исключение — тотальный ужас. Поэтому ситуацию могут изменить только многочисленные кровавые теракты (причем делать их будет не Ле Пэн, она на это вообще не способна, а совсем другие силы, которые с пресловутыми Ротшильдами не в ладах), которые заставят французов другими глазами посмотреть на их жизнь.
А с точки зрения России, все едино. Ле Пэн будет разрушать ЕС и его русофобскую политику исходя из национальных интересов Франции, а Макрон – из интересов Британии. При этом Ле Пэн будет нас хвалить (ну, точнее, понимать и не ругать), а Макрон — ругать, но общие процессы распада либерального мира они будут ускорять одинаково. Макрон даже более активно, поскольку Ле Пэн собирается разрушать ЕС, но не хочет ругаться с Германией, а задача Макрона — разрушить интеграционное ядро континентальной Европы. То есть, по большому счету, будет толкать Германию в объятия России. Надо это нам? Хороший вопрос, Путину — надо, либералам (то есть правительству и ЦБ) — нет. В общем, веселье в этом регионе только начинается, а мы можем пока только наблюдать.
P. S.
Я вполне специально не затронул в своем тексте один аспект выборов, мне было интересно, задаст ли мне кто-нибудь прямой вопрос. Я его не увидел, поэтому отвечаю по собственной инициативе. Итак, вопрос: «А какое отношение французские кандидаты в президенты имеют к тем «изоляционистам» и «финансистам», которые полгода назад воевали друг с другом (да и продолжают воевать до сих пор) в США?»
Ответ, на самом деле, достаточно сложный. Прежде всего отметим, что Франция, с точки зрения глобальных элитных схваток, находится в глубокой провинции. Эпицентры находятся в Вашингтоне и Лондоне, относительно — в Пекине и Москве. Все остальные тянутся к одному из этих центров, а сегодняшний Париж так вообще центр даже не вторичный, а третичный (поскольку ориентирован, в основном, на Брюссель). Как уже не раз отмечалось, давно прошли времена де Голля, Миттерана и даже Ширака.
Да, разумеется, Марин Ле Пэн несколько улучшила ситуацию (а с точки зрения политики она представляет собой классического «голлиста» 70-х годов), но, все-таки, в отличие от послевоенного поколения французских политиков, она слишком сильно ориентирована на внутренние дела. За пределами Франции ее просто нет. Вообще. Но при этом она, разумеется, является классическим примером «изоляциониста», то есть ее политика — это атака на классических глобалистов-финансистов.
А вот дальше начинаются проблемы. Фийон, скорее всего, либерал, то есть представляет «финансистов», только какое-то «дочернее» направление. То есть во внутреннюю элиту «финансистов» он почти точно не входит. Меланшона можно рассматривать двояко. С одной стороны, это может быть проект против Ле Пэн (в расчете на то, что он соберет голоса людей, которые, при определенных обстоятельствах, готовы были голосовать за нее), с другой — это может быть самостоятельный левый популист, решивший поиграть на практически опустевшем поле социалистов. В первом случае он вообще не политик, во-втором — он может быть и представителем «изоляционистов», и сторонником «финансистов», понять это на нынешнем этапе довольно сложно, он слишком маргинален.
А вот Макрон … Макрон это интересно. Да, он, как и Меланшон, не имеет политической истории и в этом смысле не может самостоятельно входить в ту или иную элитную группу в ее политической части. По своей службе он — типичный карьерист, которого мало волнует кому он служит и в этом смысле он вполне встроен в систему «финансистов» (в которой плотно «лежит» нынешняя Франция). Но есть проблема: если моя гипотеза про Ротшильдов (то есть влияние Британии) верна, то он никак сегодня не может быть «финансистом», поскольку Ротшильды «играют» на стороне «изоляционистов», один «Брекзит» чего стоит.
Отметим, что в самой Британии роль «финансистов» очень велика, что хорошо видно по итогам голосования на референдуме, где голоса разделились практически 50/50. Но Ротшильды-то в этой ситуации точно выступают против «финансистов», что хорошо видно по нападкам на их структуры в США в предыдущие годы (истории с ВР и HSBC я в свое время подробно описывал). И это значит, что Макрон, в случае своей победы, должен начать реализовывать «изоляционистский» сценарий, причем не на стороне континентальной Европы (то есть — Германии), а на стороне Британии.
С этой точки зрения он, фактически, является «агентом под прикрытием», то есть, формально служа бюрократии «финансистов», в реальности, в случае своей победы, будет работать на прямо противоположную группу. Усложняется этот анализ тем обстоятельством, что когда он начинал свою карьеру у Ротшильдов, они были вполне себе встроены в элиту «финансистов» и если и лелеяли коварные замыслы, то уж точно не на уровне Макрона это можно было понять. В общем, проще всего его поведение можно объяснить, в терминах книги «Лестница в небо» простым обстоятельством: Макрон — верный вассал Ротшильдов и тупо следует всем указаниям свыше.
Собственно, в книге «Лестница в небо» очень подробно описано, что далеко не всегда очевидно, к какой властной группировке примыкает тот или иной персонаж. Разбираться в том, как и куда идут властные группировки проще, поскольку там, как в случае «финансистов» и «изоляционистов» легко просчитать главные ресурсные источники. Но вот разобраться с конкретными персоналиями значительно сложнее — что хорошо видно на примере французских выборов.
О некоторых дополнительных нюансах этой истории мы поговорим на сегодняшнем вебинаре.
Но в целом, ситуация, конечно, удивительная! Еще лет 10 назад представить себе, что на выборах в такой крупной стране, как Франция, будут конкурировать представители элитной группировки, альтернативной «финансистам», было совершенно невозможно! Мир меняется стремительно!
