В Молдове 26 и 27 мая прошла неординарная международная конференция под названием «От Атлантики до Тихого океана: за общую судьбу евразийских народов», в которой приняли участие политологи, экономисты, аналитики и общественные деятели преимущественно из стран Евросоюза. В число представителей России вошел один из ее главных политических идеологов, возглавивший президиум форума, Александр Дугин. Общим направлением дискуссий и выступлений стало неприятие идей и последствий либерализма и глобализма.
— Являлась ли личная встреча с президентом Молдовы частью программы пребывания в Кишиневе и насколько проведение конференции связано с внешнеполитическим курсом Игоря Додона?
— Конференция была организована совершенно независимо. Я был здесь месяц назад – была презентация моей книги – и заметил, как в связи с приходом президента Игоря Николаевича Додона изменилась атмосфера в Молдове в самую лучшую сторону. Некоторые нюансы повлияли на меня крайне положительно, и я ехал сюда, как в страну, которая находится на правильном пути, не особо опасаясь какой-нибудь чрезмерно жесткой оппозиции по отношению к себе. Повлиял Додон, поскольку он изменил страну – повернул ее в верном направлении.
— Но решения, в том числе по внешнему курсу, принимает парламент и правительство, то есть, партия власти с прозападной позицией, а молдавский президент по закону обладает весьма ограниченными полномочиями.
Тем не менее, это символичный момент. Прошли выборы, и люди по правильным соображениям выбрали правильного человека. Они сделали точный выбор, ведь они хотели сильную, независимую, нейтральную, процветающую, свободную Молдову, дружественную и России, и Западу, и главное, суверенную. Молдавский суверенитет, воплощенный в Додоне, – сугубо положительный фактор, и без России его просто не добиться. Попытка добиться суверенитета без России или выступая против России – это конец для страны, как мы видим на примере ряда держав.
Таким образом, Додон сыграл важную роль, может быть даже ключевую, в изменении атмосферы в стране. Соответственно, проведение здесь конференции стало более логичным и символичным, потому что все сошлось воедино. Однако наша конференция была организована совершенно независимо: инициаторами стали французы, провести ее в Кишиневе предложил общественный и политический деятель Молдовы Юрий Рошка. Мы согласились, ведь я очень люблю Молдову. Сюда ближе, чем в Россию, приезжать европейцам, и русским легко прибыть без визы. В итоге все очень удобно, очень символично, очень правильно. Но напрямую с Додоном никак не связано.
— Тем не менее, Вы с ним встретились.
— Я ранее говорил, что моя оценка президента Молдовы абсолютно положительная. Провести с ним встречу он предложил по собственной инициативе; это не было запланировано и мы на это не рассчитывали. Видимо, узнал о конференции из прессы или по своим каналам. В любом случае, он любезно пригласил организаторов, – встреча была крайне душевная, и собственно говоря, все подтвердилось.
— Прежние оценки? Прежние впечатления? Вы раньше встречались?
Нет. Мы поддерживали его во время предвыборной кампании, когда я работал на «Царьграде» (телеканал – прим. ред.), старались активно, – то есть, заочно отношение было хорошее. Я знал об этом политике. Юрий Рошка вместе с ним ездил на «Конгресс семей» в Тбилиси, а один из руководителей «Конгресса семей» в Грузии – Леван Васадзе, прибывший сейчас на конференцию в Кишинев. Общие связи. Поэтому встреча сорганизовалась совершенно естественно.
С другой стороны, это был приятный сюрприз – для нас, по крайней мере, – такое внимание, такая оценка со стороны президента. Думаю, конференция вызвала у него интерес. Это ведь инициатива людей, заинтересованых в том, чтобы она имела смысл, символичность. Все они приехали за свой счет, и никаких дополнительных мотиваций здесь не было.
Форум организовали люди, которые хотели обсудить ряд серьезных философских вопросов исторической важности. Приехали именно за ними, за идеями, за обменом мнениями, за выработкой некой общей стратегии. То, что на это отреагировал президент Молдовы, лишь показатель его внимания к индивидуальным процессам, к геополитическим процессам, протекающим в обществе и в мире.
Как он нам рассказал, он вернулся из Венгрии, где встречался с премьер-министром Орбаном, который также подчас ищет свое место, также строит независимую позицию Венгрии в балансе между Западом и Востоком, а не только в приверженности НАТО, хотя она и член НАТО. Тоже очень символично.
Встреча с президентом Додоном произвела на меня самое благоприятное впечатление. Это открытый, решительный человек, сталкивающийся на самом деле с огромным противодействием, внутренним и внешним, со всех сторон. Но он человек стойкий и сильный, и я уверен, что с Божьей помощью он победит.
Сейчас нет никаких заведомо подходящих рецептов, как вывести страну из кризиса, как ее укрепить, как добиться однозначных результатов. Поэтому думаю, что его творческий открытый подход к разным силам – правым, левым, европейским, русским, евразийским, самым разнообразным – верен. Ясно, что глобализационная модель уничтожит Молдову. Либералы ставят своей задачей уничтожение любого государства, его суверенитета. Такова их программа, стало быть, тут искать нечего. Но что противопоставить данной стратегии?
Вот здесь огромный спектр возможностей и здесь, конечно, у президента, особенно у действующего президента, очень мало права на ошибку. Ошибка может стоить всего. Соответственно, надо быть очень внимательным, что я и увидел в молдавском президенте. Мы говорили о будущем Молдовы: как идти к суверенитету, как укреплять его.
— Вы планируете оказать помощь Игорю Додону? Быть может, в формировании эффективной команды?
— Что касается поддержки, я думаю,что со стороны русского человека несколько некорректно вмешиваться в процессы, идущие в абсолютно суверенной стране. Президенту виднее, на кого ему опереться, он сам знает, кто является наиболее серьезным, ответственным, адекватным политиком, общественным деятелем, интеллектуалом его страны. Президент здесь и занимается политикой, и живет много лет. Полагаю, спектр всех тем для него очевиден.
Молдове необходимо выработать модель, которая будет открыта и Западу, и России. Такой трудный баланс означает выстраивание интересов страны, но он означает и привлечение всех, кто полезен. Конечно, чем честнее, чем более авторитетны люди, тем лучше. Есть сторонники президента, есть партия. Скоро будут выборы, очень важные и для Молдовы, и для Игоря Николаевича Додона. Думаю, ему виднее, с кем работать. Главное, чтобы это были достойные, серьезные, глубоко умные люди со знанием геополитики, этносоциологии, особенностей цивилизационных отношений, знающие Запад и Россию. Двойные качества необходимы.
— Это связано с разными приоритетами во внешнем курсе у президента Додона и у правящего большинства?
— Глупо запираться только в себе и замыкаться только на внутренних проблемах. Мне кажется, Додон – единственный политик, который может решить вопрос с Приднестровьем положительно. Дело в свободной, открытой позиции. Он может выстроить такое взаимодействие с Румынией, которое прекратит противопоставление Румынии России и создаст более глубокую, более конструктивную модель.
Примитивное противостояние прозападных, прорумынских либералов, националистов и глобалистов одновременно, и евразийских, пророссийских кругов, искусственное разделение молдавского общества на две части, никому, кроме врагов Молдовы, не нужное, будет преодолено. И не потому, что кто-то кому-то пойдет на уступки. Просто будет выработана новая модель, которая переместит центр внимания на истинные проблемы. Их и нужно решать.
Когда мы говорим «Румыния или Россия?» — это абсолютно неправильная постановка вопроса, уводящая от всего. Так и с Приднестровьем: приднестровская проблема сложилась за счет усиления прозападного, пролиберального и, в том числе, унионистского крена. Молдова была предназначена «под снос», и люди, которые не хотели вступать в Евросоюз или обрывать связи с Россией, подобно жителям Крыма, Донбасса или Луганска, выступили против данной повестки дня. Если повестка дня другая, то мотивации отстаивать свою автономию, суверенность просто больше нет.
Важна определенная длительность этого курса, поскольку единственное, что как мне видится, приднестровцы скажут: «Сейчас мы с Додоном договорились, а что придет потом?» Чтобы решить приднестровскую проблему, нужно построить Молдову как систему. Например, я недавно был в Баку и видел, как строится непровальное государство. Здесь опыт Ильхама Алиева просто колоссальный.
— Мы видим, он строит непровальное государство, и оно становится все более успешным по мере того, как становятся сбалансированными отношения с Россией и Западом. Вначале, конечно, был крен в сторону Запада в связи с карабахским вопросом. Постепенно баланс выравнивается, постепенно Алиев более глубоко осознает геополитические приоритеты и интересы Азербайджана и на Кавказе, и в регионе вообще. И он выводит свою страну с политической периферии в центр, делает ее самостоятельным игроком. Что далее? Он делает Азербайджан суверенным, укрепляет его. А это значит, что роль России должна быть большей, чем раньше.
— Если Додоном будет взят курс на суверенитет, я думаю, победа будет одержана.
— Молдову можно рассматривать, как арену столкновения Востока и Запада. Какова российская позиция? Например, достаточно ли видеть Молдову лишь наблюдателем в ЕврАзЭс или требуется большая интеграция?
— Мы видим курс на то, чтобы Молдова стала наблюдателем в ЕврАзЭс, мы видим курс на сближение с Россией. Я сам один из евразийцев и один из первых, кто вообще о евразийстве заговорил, – а ЕврАзЭс есть евразийство, – считаю, что не надо спешить с этими вопросами, как можно быстрее институционально включить туда Молдову. В ЕврАзЭс можно войти и можно выйти. Надо укрепить курс Молдовы. Я думаю, что ориентация на ЕврАзЭс абсолютно правильна, но тайминг процесса и глубина интеграции – никоим образом не панацея от всех молдавских проблем. Это принципиальный, очень важный вопрос. Надо двигаться в данном направлении, сближаться с Россией. Однако тайминг должен определяться по мере политической необходимости. Здесь также очень важно уйти от позиции «либо с Западом, либо с Востоком». Самое главное – строить сильную, связанную, предсказуемую, успешную, процветающую, суверенную, свободную и независимую Молдову. А Россия – ключ к этому. Только действовать надо очень аккуратно, чтобы укрепить свою позицию, а не расшатать.
— Где же в данном случае интересы России в Молдове? В чем они состоят?
— Я говорил сейчас только со стороны интересов Молдовы. По России все понятно. Россия протягивает Молдове руку дружбы и не обращает внимания на то, что правительство и оппоненты в парламенте пытаются саботировать стабильное стремление президента Додона. Россия – взрослая страна, и мы знаем, как справляться с такими мелкими пакостями: мы на них не обращаем внимания, игнорируем это хулиганство.
Мы видим молдавский народ. Братский, православный. Мы видим прекрасного молдавского президента. Мы вместе с молдавским народом, с молдавским президентом выстраиваем долгосрочную стратегию партнерства. А на безобразия, которые устраивает, скажем так, западное влияние, мы стараемся закрывать глаза, потому что мы слишком большие, слишком серьезные, чтобы обращать внимание на всякие мелкие, омерзительные выпады. И никому не советуем обращать на это внимание.
Потому с Россией все и понятно – она протягивает руку дружбы молдавскому народу. Нам совершенно не нужно, нет никакого желания ни захватывать, ни подчинять Молдову. Нам нужен предсказуемый, сильный, устойчивый, стабильный друг и партнер.
