Михаил Геннадьевич, в октябре 2017 года Вас не допустили в Кишинёв, где Вы должны были принять участие в конференции, посвящённой 100-летию Октябрьской революции. Какие впечатления на Вас произвели эти действия властей Молдовы?

Это было неприятно, но понятно, учитывая русофобский характер современной молдавской власти после государственного переворота 2009 года, организованного спецслужбами Запада.

Меня шокировало другое — по словам молдавских пограничников, с каждого рейса из Москвы снимается и возвращается обратно по крайней мере один человек. И, когда я вошел в самолет, который из-за меня задержали на полчаса, из разговоров вокруг я понял, что издеваются на границе и не пускают в Молдавию огромное количество самых обычных людей, в том числе не связанных с политикой. И это последовательный курс Запада и его марионеток в Кишиневе на разрыв человеческих связей между двумя народами и разжигание ненависти между ними.

Как Вы оцениваете Октябрьскую революцию 1917 года? Что это было — национальная трагедия или звёздный час России?

Это была трагедия, как и всякая революция: чудовищная судорога общественного организма, разрушившая полностью нежизнеспособную систему управления, ставшую угрозой его существованию. Либералы, свергшие царя в феврале, доказали свою полную недееспособность, вызванную полной подчиненностью Западу. Великий Октябрь стал одновременно и национально-освободительной, и социалистической революцией. Не стоит забывать, что «диктатура пролетариата», при всех ее пороках и недостатках, была самым демократичным общественным устройством того времени, на деле отдавшим власть огромным народным массам и давшим им возможность самим управлять своей жизнью.

И, к слову, «диктатура пролетариата» на порядок более демократична, чем, например, нынешняя «европейская демократия», установленная Западом в оккупированной им Молдавии.

Правящий режим Молдавии принял «закон о борьбе с российской пропагандой», запрещающий трансляцию российских новостных и информационно-аналитических программ. В какой мере подобные запретительные меры могут быть эффективны в XXI веке?

Они эффективны, так как телевидение остается наиболее эффективным инструментом массового воздействия. Интернет сегментируется, и, думаю, в нем будут постепенно вводиться аналогичные запретительные меры. Сегодняшний Запад оставляет позади высшие примеры собственного тоталитаризма.

Почему Запад с упорством, достойным лучшего применения, втягивает Молдавию в антироссийский альянс? Каким стратегическим значением обладает Молдова в восточно-европейском регионе?

Экономика Молдавии может существовать, только ориентируясь на российский рынок. Будучи отрезана от России, Молдавия обречена на вымирание, уничтожение и растворение в Румынии в самом лучшем случае.

Демонстрацией того, что можно просто так, из русофобского принципа, уничтожить целый народ, Запад утверждает свое всесилие — в первую очередь в своих собственных глазах. В этом стратегическое значение Молдавии для него.

Кроме того, он может в любой момент разжечь войну в Приднестровье, — единственный нормализованный конфликт на постсоветском пространстве и один из очень немногих во всем мире, — и этим постоянно грозит надавить на болевую точку России.

Прозападный режим в Молдавии, пропагандируя «светлое европейское будущее» Молдавии в составе Евросоюза, рассказывает о модернизации страны, об открытии европейского рынка для молдавской продукции, о грядущем благосостоянии всего народа. Каковы реальные перспективы у государств — участников «Восточного партнёрства»? Есть ли, на ваш взгляд, перспективы вступить в ЕС у стран «Восточного партнёрства»?

Светлые перспективы Молдавии в рамках европейской ориентации ей уже очевидны: вымирание. Не случайно после государственного переворота 2009 года молдавская деревня — от безысходности — начала спиваться, хотя ранее наука считала, что в винодельческом регионе такое невозможно.

Европейская интеграция носит выраженный колониальный характер, что видно на примере вошедших в Евросоюз стран Восточной Европы: их отставание по ВВП на душу населения от стран «старой Европы», например, Франции сейчас в целом не ниже, чем в начале 80-х.

Из Румынии после вхождения в Евросоюз бежало 30-40% трудоспособного населения за два года, причем они сами стыдятся посчитать, сколько же точно, а попытка разработать стратегию социально-экономического развития потерпела крах, потому что, как признали румынские ученые, все факторы, определяющие будущее Румынии, теперь находятся вне ее, и Румыния не может оказывать на них никакого влияния.

Сейчас Евросоюз заявил о намерении принять в свой состав Албанию и некоторые столь же развитые и культурные страны. Это признак отказа от старой идеи вытягивания новых членов ЕС на уровень его наиболее развитых стран; это откровенное признание колониального характера нынешней европейской бюрократии.

Молдавия может надеяться быть в следующей волне после Албании — лет через 15, но к тому времени она либо вымрет, либо будет поглощена Румынией на правах африканской колонии, как в период оккупации 1918-1940 годов. А если нет, вступать придется не столько в Европейский Союз, сколько, в нынешнем понимании, в Европейский Халифат.

Есть ли будущее у Евразийского экономического союза? Каковы перспективы для Молдавии стать участником этого образования?

ЕАЭС развивается, хоть и с трудностями, и его динамику надо рассматривать с учетом холодной войны на уничтожение, развязанной Западом против его основной части — России, и спецоперацию против Казахстана, у которого по вздорному поводу было заморожено на Западе более половины его международных резервов. В условиях этой войны ЕАЭС демонстрирует стабильность, значительно превосходящую самые оптимистические ожидания.

После обретения Молдавией суверенитета она сможет стать участником ЕАЭС, но такой перспективы в ближайшем будущем не просматривается.

Молдавия производит впечатление собственности одного-единственного олигарха и, поскольку он, похоже, является гражданином нескольких стран Запада, она принадлежит не себе и, в конечном счете, даже не ему.

Вы последовательно выступаете за экономический суверенитет России, против членства в ВТО, за избавление от диктата МВФ. Эту же доктрину провозгласил и Президент Молдовы Игорь Додон в ходе Петербургского экономического форума. Могут ли такие маленькие государства, как Молдова, следовать курсом суверенной экономической политики?

Практика Молдавии показывает, что в этом случае Запад организует в них государственные перевороты и осуществляет их политическую оккупацию. Молдавия — не Куба, она оказалась не в состоянии защитить свою свободу и независимость, а президент Додон — прекрасный человек и патриот, но его вера в европейские правила игры не позволила ему обрести власть и вернуть своей Родине суверенитет.

Беседовал Владимир Букарский