Обычно эти два термина — революция и Традиция — сосуществуют в оппозиции: Традиция предполагает продолжение того, что было, нечто консервативное. Само слово «традиция» образовано от tradire — «перенос». Мы переносим наиболее ценное из поколения в поколения. Поэтому какие-то ценностные установки остаются неизменными.
Революция — это радикальная перемена, полный пересмотр, ниспровержение ценностных систем. Рабы становятся господами, господа — рабами; униженные и оскорбленные начинают унижать и оскорблять.
Сегодня мы наблюдаем интересный момент: Традиция, или консерватизм, не является самой собой разумеющейся вещью. Мы не можем сохранять все, что было в прошлом, и переносить все, что было, в будущее. Мы делаем отсев, выбор: что-то считаем ценным, что-то — второстепенным. Но что именно?
В сам процесс Традиции может закрасться элемент сдвига. Представим, что в какой-то момент мы решили не сохранять что-то принципиально важное, и передать в будущее нечто второсортное. Кто это решает? Сам человек.
Консерватизм и Традиция — это не инерция (иначе мы быстро растеряли бы вообще все). Традиция — это усилие. Поэтому чтобы что-то передать, надо хорошо понимать, что является по-настоящему ценным и существенным. Если мы не прилагаем усилий, то главное теряется. Традиция и консерватизм тогда оказываются симулякром.
Как пример — люди забывают Бога, но постоянно говорят про спорт. Кто-то подменил традицию — законсервировав советских спортсменов с веслом, забыли про Церковь, Бога, иконы. Или другой пример — из прошлого взяли спорт как ценность, а социальную справедливость (фундаментальную ценность по сравнению со спортом) оставили. Поставить спортсменов на место святых — это симулякр и разрушение ценностных систем. Это и есть революция.
Таким образом, революция как переоценка всех ценностей может происходить внутри Традиции. Если мы не в состоянии ответить, что является первостепенным, а что второстепенным, если иерархия нарушена в процессе консерватизма и Традиции, то происходит ползучая революция. Она уже осуществлена.
Революция произошла не тогда, когда Ницше сказал — «Бог умер». Это произошло еще в Новое Время, когда Бога и представление о Божественном Космосе стали заменять представлением о материалистической вселенной. Вот когда убили Бога. А Ницше просто обратил на это внимание.
Революция происходит раньше, чем это замечают. На самом деле, и Октябрьская революция, и крушение Империи произошли гораздо раньше. Она рухнула внутренне, потому что потеряла то, что надо передавать. Славянофилы обратили на это внимание, и пытались ее спасти.
Консервативная революция — то, что предложили славянофилы, евразийцы и другие. Это сознательный, активный, агрессивный, потрясающий основы возврат к тому ценному, что мы не передали, не сохранили в Традиции.
Традиция или революция? Вопрос так не стоит. Вопрос в том, как происходит Традиция, и как — революция. Традиция — это не инерция, а усилие — и выбор очень сложный, тонкий. Если ты передал то — это Традиция, если передал «спорт» — ты фактически осуществил революцию, и поставил на место первостепенного — второстепенное.
Если ты сохранишь и передашь не то, то ты будешь не консерватором, а разрушителем. Но если ты хочешь совершить консервативную революцию и считаешь, что забыто нечто важное, и не хочешь нести опыт ошибочного вчера — то можно откатить назад.
Вопрос стоит так: либо это будет разрушающий консерватизм, который транслирует инерцию и все превращает в симулякр (именно это сейчас и происходит: нынешний консерватизм инерциальный, нынешний доминирующий патриотизм — тоже), либо революционный консерватизм. Если он не революционный, он еще хуже, чем простое разрушение, потому что маскирует нигилизм под существующей тенденцией.
Консервативная революция в России произойдет. Она неизбежна по логике вещей — либо России просто не будет.
