— Шамиль Загитович, турецкая лира быстрыми темпами стремится вниз. Насколько экономическая ситуация в стране влияет на политическую?
— Если говорить про экономическую ситуацию, конечно, она не очень хорошая. Удивительная вещь, но даже по итогам первой половины этого года Турция показала темпы роста в 7,3 процента ВВП, то есть выше, чем у Китая. Это можно объяснять разными причинами. И то, что был избирательный процесс, за счет чего правительство пошло на хорошие уступки, в том числе разрешало льготное кредитование.
Тут же проблема не в том, что шла интервенция Соединенных Штатов или вводились санкции, на которые пытается сейчас сделать ставку Эрдоган. Вопрос заключается в том, какова экономическая стратегия правительства при переходе к президентской республике. То, что в последний год темпы роста так или иначе сохранились при ослаблении финансовой системы, — это тоже компонент стратегии Эрдогана. Он хочет поставить под контроль турецкий Центробанк. В рамках тоталитарного государства это логичный шаг. С другой стороны, в мире, в Европе, которая является главным экономическим партнером Турции, это не очень приветствуется.
Почему такова политика? Анкара исходит из того, что Запад оценивает особую геополитическую ценность Турции. Несмотря на разные противоречия между Анкарой и Брюсселем, Анкарой и Вашингтоном, в конечном счете турецкий президент рассчитывает, что его условия будут выполнены, поэтому он ведет такую рисковую экономическую политику.
— А каковы его условия?
— Они заключаются в том, чтобы Турцию воспринимали не просто как ключевую региональную державу, но и как одну из важных в мировом масштабе экономических держав, ведь в амбициозных планах Эрдогана — и он об этом говорил публично — через пять лет Турция должна войти в десятку крупнейших экономических держав мира. Сейчас она 13-я, если я не ошибаюсь.
Это очень интересная ситуация. Одни обвиняют его в слишком рискованной политике, другие — в том, что он вообще подрывает турецкую экономику и возвращается к той политике, которая была в стране в 70–80 годы, когда экономические законы макроэкономики вообще не учитывались. Но у меня такое ощущение, что Эрдоган хоть и рисковый парень, но все эти риски играют в большей части в его пользу.
— А не получится так, что он заиграется, люди почувствуют падение экономики на себе, тогда и до очередной революции недалеко. Или санкции, наоборот, сплотят общество?
— Главный рубеж он перешел. Избирательная компания прошла, следующие реальные выборы будут через четыре года. Эрдоган — это большой геополитический игрок. Значение Турции не только на Ближнем Востоке, но и в мировой политике усиливается. Возьмите любопытный пример. Российская политика на Ближнем Востоке связана с тем, что у нее появилось два ключевых союзника: Иран и Турция. Причем это такие союзники, от которых Россия стала зависима. С другой стороны, никакая политика США на Ближнем Востоке не будет возможна без отношений с Турцией, особенно в контексте обостряющихся отношений с Ираном. Американцы зависят от Турции сильнее, чем Турция от американцев. В то же время Турция играет важное значение и для среднесрочной стратегии Евросоюза. Поэтому Эрдоган исходит из того, что у него настолько могущественные союзники и в любой ситуации они его не бросят.
Плюс ко всему турецкая экономика экспортозависима. И логика этих макропроцесов очень проста. У всех негативных процессов есть и позитивные. Снижение лиры укрепляет экспортные возможности.
— Чего можно ожидать от экономики Турции в ближайшей перспективе?
— Кризис в Турции отчасти связан с общими процессами. Укрепляется доллар, и многие капиталы развивающихся стран оказались под ударом. Там происходит снижение курсов и девальвация валюты, включая Бразилию, Аргентину, ЮАР и так далее. Потому это общий процесс, связанный с политикой Соединенных Штатов, политикой федерального резерва. Я думаю, процесс приостановится, но во многом это связано с внутренней политикой США. Трамп, в отличие от федерального резерва, исходит из того, что Америка не должна стремиться к укреплению доллара. Если на ноябрьских выборах в конгресс Трамп проиграет, а к этому дело и идет, и демократы возьмут под контроль Палату представителей, то курс федерального резерва на укрепление американской валюты сохранится, период тяжелого положения для развивающихся стран, в том числе и для Турции, продолжится.
