Напомню, что в нашей стране такая ситуация сложилась в результате достаточно сложного процесса. На первом этапе, в конце 80-х — начале 90-х в стране произошла номенклатурная революция, в результате которой к власти пришла средняя часть номенклатуры и торговля (с некоторым количеством антиэлиты в виде организованной преступности). Главными задачами, которые они перед собой ставили были: возможность передать свои привилегии по наследству и отказ от ответственности перед обществом. И эти задачи они, в общем, благополучно решили. Использовав в качестве главного тарана советскую научную интеллигенцию (которую потом истребили, но это уже не относится к теме настоящей статьи).
При этом их совершенно не волновала проблема экономического механизма, предполагалось, что есть какие-то умники, которые этот вопрос решат, им просто нужно будет дать порулить правительством и они все быстро наладят. А вот любовь к Западу у бенефициаров этой революции была всегда, поскольку там есть «священное право частной собственности». Чем оно легитимируется и к кому относится, разумеется, никто у нас не спрашивал и даже таким вопросом не задавался.
Но получившие в свое управление (причем даже не совсем полностью) правительство «молодые реформаторы», то есть одна из тех групп, которая претендовала на решение вопроса об экономической модели, в рамках которой будет развиваться страна, нашла способ резко усилить свои позиции. Для нее это был вопрос принципиальный: в России были и альтернативные группы, даже в либеральной, то есть откровенно прозападной тусовке. Можно напомнить только Явлинского (у которого эта группа была сформирована достаточно явно) и Бориса Федорова (который в личном плане и даже по связям с Западом был сильнее Гайдара-Чубайса, но оказался слабым организатором). То есть, можно было быстро потерять полученные позиции.
Такой «волшебной палочкой» оказалась приватизация. То есть — тотальное воровство государственной (общенародной) собственности, организованное группой «молодых реформаторов» и легитимизированное администрацией президента США Клинтона и рядом конкретных лиц в ней (прежде всего, Ларри Саммерсом). По итогам приватизации в стране появилась новая, «приватизационная» элита (хотя были и люди, которые получили богатство без апелляции к «молодым реформаторам»), которая была полностью ориентирована на Запад и вообще не задавалась вопросом о проблемах развития страны. Личное богатство есть, дружба с Западом есть, ну а МВФ скажет, куда и как рулить.
Такая «идиллия» чуть не закончилась катастрофой, и для стабилизации олигархической вольницы середины 90-х группой, объединившейся вокруг Ельцина (и получившей впоследствии название «Семья»), в элиту стали вводиться силовики. Которые, на первом этапе, не обладали собственными ресурсами, что заставляло их использовать конфликты олигархов для решения, в том числе, и государственных проблем. Понятно, что это не могло понравиться «молодым реформаторам», которых постепенно стали оттеснять от механизмов управления. А усиливающаяся (в том числе, с помощью «Семьи») бюрократия стала всерьез задумываться о том, чтобы отобрать у МВФ рычаги управления государством.
Я оставляю за скобками перипетии 1998-99 годов и роль Примакова-Маслюкова, отмечу только, что базовый акцент на иностранные инвестиции так и не был поколеблен, даже по итогам руководства ЦБ Виктором Владимировичем Геращенко в 1998-2002 годах. Хотя он, конечно, многие перегибы 90-х в денежном управлении устранил.
Собственно, сложившаяся ситуация могла бы длиться еще достаточно долго, но случилась реально серьезная проблема: после 2008 года механизм поддержания экономического развития через привлечение иностранных инвестиций работать перестал. Ну, то есть вообще. И, как следствие, у части элиты (как понятно, силовой) появились мысли, что модель нужно принципиально менять. Беда была только в одном: поскольку у молодых реформаторов с МВФ был плотный роман, всё управление экономикой и финансами находится в нашей стране у этой, достаточно узкой группы.
Соответственно, возникает принципиальный вопрос: как можно решить эту проблему? Есть две элитные группы (условные «либералы» и «патриоты»), первые контролируют экономическую политику, но не могут обеспечить экономический рост. Вторые не имеют экономической команды и побаиваются МВФ (кстати, вполне по делу), хотя много сильнее первой группы внутри страны. Что в такой ситуации можно делать?
Есть несколько вариантов ответа на этот вопрос. Прежде всего, нужно учесть, что «либералы» оказались очень слабы. Они не сумели сформировать самодостаточную элиту, созданные в результате приватизации олигархи оказались плохими предпринимателями (странно, впрочем, если бы это было иначе) и, как следствие, практически все приватизированные предприятия убыточны. Как следствие, они не могут существовать без поддержки из бюджета — отсюда, кстати, и тотальная коррупция в стране. То есть, «либеральная» элитная группировка не может использовать ресурс своих олигархов в борьбе против «патриотов» / силовиков, поскольку олигархи не могут ссориться с теми, без кого выделение им денег невозможно.
Кроме того, связь с МВФ оказалась слишком сильной и ее все время вытаскивают на поверхность, что оказывает крайне негативное влияние на политический имидж «либералов». Тем не менее, именно эта связь пока их защищает во власти, поскольку обеспечить более или менее нормальный экономический рост они категорически не могут. То есть, речь сейчас уже идет не столько о том, чтобы вытеснить «патриотов» из власти совсем, скорее, чтобы как можно дольше держаться за экономические рычаги в России выжать из них максимум с точки зрения личных доходов.
А вот что в такой ситуации должны делать «патриоты»? Ну, прежде всего, с точки зрения теории Власти, они должны были предложить «уходящей» элитной группировке (ну, точнее, нескольким группировкам, которые можно было бы объединить общими либеральными интересами) некоторые отступные и место «на общем празднике жизни». Не такое замечательное, как раньше, но, все-таки, в элите. И я думаю, что такое предложение сделано было. Но ответом на него был отказ.
Почему? Причин тут, скорее всего, несколько. Одна состоит в том, что элита «Западного» проекта, которая через МВФ руководит российской экономикой, совершенно не заинтересована в том, чтобы этот контроль отдавать. И, соответственно, когда получила от своей «Дочерней» структуры, «либеральной» российской группы вопрос о том, можно ли принять предложения от «патриотов», велела отвечать жестким отказом.
Вторая в том, что санкционный конфликт поставил российских олигархов 90-х, которые активно вывозили украденные (простите, приватизированные) капиталы за пределы своей страны, в сложное положение. Если сотрудничать с «кровавым режимом» (а принятие от него конструктивных предложений и есть сотрудничество), то можно лишиться своих капиталов на Западе. Ввозить их обратно в страну тоже сложно, поскольку в рамках предложений контроль над финансами придется отдать. И что остается делать? Они и выбрали единственный (пусть и временный) вариант: изображают борьбу с «кровавым режимом», при этом в кулуарах объясняют «силовикам», что ничего пока открыто сделать не могут.
Ну а третья причина совсем простая. Одно дело пиар (особенно, если на него выделять много денег), совсем другое — реальная оценка. То, что олигархи демонстрируют, как миллиардное состояние, может на деле оказаться значительно менее убедительным активом. И когда пришло конкретное предложение от «патриотов», олигархи обнаружили, что не так уж много им останется. И начали долгий, хотя и бессмысленный торг.
Что «патриотам» (напоминаю, что в данном контексте — это элитная группа, которая ориентирована на развитие собственной экономики и минимизацию внешнего контроля над страной; при этом она на сегодня не имеет согласованной в рамках консенсуса экономической политики) делать в такой ситуации? Нужно максимально давить на «либералов», в том числе «откусывая» у них часть собственности и постепенно готовить политическую реформу, которая позволит легитимизировать новую революцию в части отношения к собственности и роли государства. Ну и, совершать политические маневры во внешнеполитическом поле, с учетом роли «Западного» глобального проекта.
И что мы видим на практике? А ровно это и видим! По мере ослабления роли «Западного» глобального проекта «патриоты» усиливают давление на «либералов». Разумеется, в рамках либеральной модели, созданной в 90-е годы, ну так другой пока нет, ее даже предложить пока невозможно, поскольку это неизбежная война с Западом. Сам Запад все время наращивает давление на «патриотов» (изображая их «кровавым режимом»), при этом отчаянно обиваясь от собственных патриотов (Трампа, в том числе).
При этом у «патриотов» есть очень слабое звено, которое не позволяет пока окончательно вытеснить либералов. Я, кстати, не знаю, действует ли предложение, о котором я писал выше, до сих пор, или оно уже отозвано. Но очевидно, что место для «либералов», по мере развития ситуации, становится всё менее и менее завидным. Слабость эта состоит в том, что у них нет ни единой идеологической позиции (одного патриотизма мало), ни согласованной экономической политики, ни экономической команды. То есть, в «час Ч» занять освободившиеся от либералов кабинеты просто некому.
Но и ждать слишком долго тоже нельзя. Поскольку «либералы», с учетом внешней поддержки, сопротивляются достаточно долго и упорно, в бой бросаются всё новые и новые силы. Как показывает опыт, в такой ситуации в какой-то момент одна из сторон не просто сдается, а исчезает, поскольку у нее просто не остается никаких резервов. Не вызывает сомнений, что такой стороной станут именно «либералы» (хотят бы потому, что у них в стране нет общественной поддержки), что в этой ситуации будут делать «патриоты»? Это напоминает ситуацию 1991 года: КПСС устранилась, а дальше-то что делать? Совершенно непонятно…
Да и внешние силы патриотического толка (Трамп, Си, «старые» континентальные элиты Западной Европы) будут требовать поддержки. А на каком ресурсе, кто его будет обеспечивать и поддерживать? Беда в том, что «патриоты» в России слишком увлеклись чисто аппаратными методами борьбы (в которых они, кстати, достигли вполне впечатляющих успехов), а вот к открытому захвату власти явно не готовы. А пора бы, время явно поджимает.
Отметим, кстати, что именно из-за такого аппаратного, тактического характера схватки двух элитных группировок, крайне сложно оценить конкретные действия конкретных государственных лиц (в том числе и Путина). Мы не знаем, в какой конкретной ситуации он делает те или иные действия, а поскольку тактика явно превалирует, то попытки описать его локальные метания за счет стратегии успеха не дают. Но долго так продолжаться не может: поскольку «либералы» на внутриэлитные договоренности не пошли, они рискуют вообще лишиться элитного статуса в России.
Связано это с тем, что у них нет базового экономического ресурса: приватизация закончилась, олигархи 90-х частично забыли, кому они должны быть благодарны, частично сидят в убытках, экономический рост закончился и возобновляться не собирается. И это значит, что, не исключено, что в результате нынешних разборок «либеральная» часть российской элиты 90-х — 2000-х уйдет в небытие…
