Любимое развлечение наследников ментальности авантюр Горбачева – утверждение, что свобода по определению означает «свободу от всех и всяческих запретов».
Борис Вишневский – безусловно, один из субъективно наиболее честных, порядочных и интеллигентных людей, которых когда-то давно в партии «Яблоко» было чуть ли не большинство. Потом их становилось, по ряду причин, все меньше – одних изгоняли, другие уходили сами. И таких там остались считанные единицы.
Борис Вишневский, депутат Законодательного собрания Северной столицы, безусловно, один из них. Но — среда сказывается.
Как реакция на Керченский инцидент – он разместил пост, в частности на сайте пресловутого «Эха Москвы», где со ссылками на договор между Россией и Украиной по Азовскому морю (текст договора, по счастью, он тоже разместил) обвинил Россию в его нарушении. И претенциозно назвал свой пост «Пусть Путин, Лавров, Шойгу и Косачев не делают вид, что не читали этого договора».
Доводы:
— по преамбуле Договора, стороны заключают его, «будучи убеждены в том, что все вопросы, касающиеся Азовского моря и Керченского пролива, должны решаться только мирными средствами совместно или по согласию России и Украины»;
— по пункту 1. Статьи 2: «Торговые суда и военные корабли, а также другие государственные суда под флагом Российской Федерации или Украины, эксплуатируемые в некоммерческих целях, пользуются в Азовском море и Керченском проливе свободой судоходства».
— по Статье 4: «Споры между Сторонами, связанные с толкованием и применением настоящего Договора, разрешаются путем консультаций и переговоров, а также другими мирными средствами по выбору Сторон».
При этом добавляет «Конституция РФ, статья 15, часть 4.
Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
И делает вывод: «По-моему, все предельно ясно. Ключевые слова — «свобода судоходства» и «мирные средства разрешения конфликтов». … Свобода судоходства цинично ограничена. Мирные средства столь же цинично отброшены. В полной уверенности, что за это ничего не будет».
Хорошо, что добавил «по-моему»: то есть, все же на высшую истину не претендует.
Тогда — к этим пунктам, и уже не «по его», а как на самом деле.
Да, этим договором, как для российских, так и для украинских судов и кораблей, установлена свобода мореплавания в Азовском море и Керченском проливе. Даже если оставить за скобками то, что 25 ноября корабли киевского режима нарушили территориальные воды России не в Азовском, а в Черном море и были задержаны в водах, которые являлись российскими и до воссоединения с Крымом, свобода судоходства не означает «свободной неурегулированности» судоходства.
Любимое развлечение наследников ментальности авантюр Горбачева – утверждение, что свобода по определению означает «свободу от всех и всяческих запретов».
Иначе: скажем, те или иные граждане России, например, не согласные с точкой зрения Бориса Вишневского, могут рассматриваться как вполне имеющие право, на основании свободы выбора местожительства и передвижения по стране приехать к нему в гости и поселиться в его питерской квартире. Даже не выгоняя его самого из этой квартиры. А на его апелляцию к статье о неприкосновенности жилища ответить ссылкой на Всеобщую Декларацию прав человека, основывающую все права на непременности отношений друг к другу в духе братства…
И если проще – свобода судоходства, например, не предполагает права того или иного корабля находиться в одном и том же месте в одно и то же время с другим кораблем. Или сотне кораблей одновременно, толкая друг друга, проходить один и тот же пролив. Равно как то же самое право на свободу передвижения не означает права ездить по городу, нарушая правила движения.
Вообще, понимание свободы как «свободы от всех и всяческих запретов» характерно для состояния дикаря. И в отличие от этого свобода цивилизованного человека – это всегда свобода действия в рамках существующих норм и правил.
Второй довод Вишневского – «мирные средства отброшены». Мирные средства действительно были отброшены – кораблями киевского режима. Потому что мирные средства предполагали бы как предварительное уведомление о проходе и консультации по его регулируемому осуществлению, так и режим консультаций и переговоров в спорных случаях, возможность которых предусмотрена выше цитированной 4-й статьей договора: «Споры между Сторонами, связанные с толкованием и применением настоящего Договора, разрешаются путем консультаций и переговоров, а также другими мирными средствами по выбору Сторон».
25 ноября, как минимум, возник именно спор, связанный с толкованием и применением данного договора. Некие военные суда вошли в воды, которые мы, Россия, считаем своими территориальными водами. Мы предложили остановиться и дать объяснения – то есть начать консультации и переговоры. Корабли это сделать отказались. После этого погранслужба уже имела право на их уничтожение. Чего, к сожалению, не сделала.
То есть от использования мирных средств отказалась именно сторона Киева.
Но, строго говоря, важнее и иное: сама апелляция к «мирным средствам». Носители того же «анархо-правозащитного» менталитета трактуют мир исключительно как отсутствие непосредственно традиционных военных действий: выстрелов, взрывов и открытого физического насилия.
Но мир – вообще не в этом. В определенных условиях все названные силовые действия являются не нарушением состояния мира, а его защитой: силовой захват террориста, готовящего диверсию на значимом объекте, это действия по защите мира и мирного населения.
Но с точки зрения «анархо-правозащиты» — это немирные действия. Поскольку насилие применяется к террористу до проведения им диверсии. то есть тогда, когда он к насилию еще не прибег. А стало быть – есть нарушение его гражданских прав и свобод.
Но еще важнее то, что мир – это не только «мирное время» как отсутствие войны. Мир – это «состояние спокойствия, покоя, согласия; отсутствие вражды, войны». Мало отсутствия войны – нужно еще отсутствие вражды и наличие спокойствия, покоя и согласия.
Проход боевых кораблей киевского режима не носил ни характера спокойствия, ни покоя, ни согласия.
А еще «мир» определяется словарем как «полный покой и согласие между людьми». Характеризовать проход киевских катеров как «полный покой и согласие между людьми» можно только в рамках циничной наглости. Проход создавал напряжение – и значит, уже заведомо не был мирным.
Вишневский апеллирует, как это часто любят делать представители ментальности «Эха Москвы», к верховенству Международных договоров над российским законодательством. Не вполне понятно зачем – но он откровенно лжет либо наивно заблуждается.
Действительно, пункт 4 статьи 15 Конституции РФ, в частности, гласит, «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Но, во-первых, пункт 1 этой же статьи устанавливает: «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации».
То есть Конституция по определению выше и законов, и иных правовых актов. А это значит, что, во-первых, некий акт, скажем, договор, признанный высшим по отношению к закону, не является автоматически высшим по отношению к Конституции.
Во-вторых, что еще важнее, поскольку никто не может отрицать, что Договор либо норма международного права есть иной правовой акт (кроме закона), то названный пункт напрямую прописывает верховенство Конституции над подобными актами.
И пункт 3-й Статьи 4-й Конституции прямо указывает: «Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории».
Так что и Борису Вишневскому, и иным членам несуществующей, но официально зарегистрированной политической партии «Яблоко», как гражданам России, скорее нужно было бы заботиться о целостности и неприкосновенности территории страны, а не о поддержке пронацистской диктатуры в Киеве.
И есть еще один момент, присутствующий в договоре, но исключенный Вишневским из числа названных им «ключевых слов» документа. Это именно те слова, с которых Договор начинается: «руководствуясь отношениями дружбы и сотрудничества между народами России и Украины, исторически сложившимися братскими узами между ними…».
Руководство Украины давно уже никакими отношениями дружбы и сотрудничества с народом России не руководствуется. А тогда – к чему все остальные слова? Без этого – о какой свободе судоходства и мирных методах может идти речь, если руководство киевского режима не первый год твердит, что оно ведет против России войну? И если оно ведет войну, а «Яблоко» и даже такие, казалось бы, честные его ветераны, как Вишневский, его поддерживают – значит, и они объявили и ведут войну с Россией.
И наконец, уже не про Вишневского и тех или иных российских «политических неонацистах».
Да, официальная позиция Киева – непризнание факта воссоединения народа Крыма и Севастополя с Российской Федерацией. С этой точки зрения, относительно той временной части прохода их катеров по Черному морю, когда они проходили в российских водах Крыма, они логично могли сказать, что не признают их российскими.
Но если ты считаешь некую территорию частью своей страны, «временно оккупированной страной-агрессором», то что ты посылаешь своих бойцов шляться по этой территории? Ясно же, что их остановят с применением оружия. А если так, то тот, кто это делает, именно на это применение силы и рассчитывает. Как и на последующий скандал.
Что, собственно, и называется «провокация».
В данном случае осуществляемая пронацистским режимом в Киеве при поддержке групп его «политически-неонацистской агентуры» в России.
Потому что тот, кто сегодня в России поддерживает неонацистскую диктатуру в Киеве, так или иначе является ни кем иным, как «политическим неонацистом». И именно это объясняет, почему именно эти же лица и группы постоянно поднимают тему «осуждения репрессий» и «ужасов ГУЛАГа» — потому что обеспечивают для себя атмосферу безнаказанности в своей пронацистской деятельности и пропаганде в России.
