Китай – уникальное общество, которое, участвуя в глобалистских проектах, не утрачивает своей идентичности. Это непредставимо для других культур: когда это делают западные страны, Россия, исламские, латиноамериканские государства, они меняют свою идентичность на западную, принимают основные параметры глобализации и становятся ее жертвами.
Возможно, успех КНР объясняется глубинной устойчивостью китайской идентичности. За это отвечает, конечно, государство.
Но кто же тогда ответственен за структуру сохранения идентичности в China town? Часть китайцев в США даже не говорят на английском. Мы имеем дело с особой формой самосознания, которая даже погружаясь в чужое общество, сохраняет свои признаки.
Китай не утрачивает суверенитет – напротив, он прагматично использует возможности, которые открывает глобализация. Это стратегия консервативной революции, а не либерализма или догматического коммунизма. Китай следует своей собственной судьбе – и этому посвящена вся интеллектуальная сила компартии. Компартия мыслит себя как продолжение единой китайской цивилизации. В центре политического внимания современной китайской культуры – конфуцианский кодекс, соотношение конфуцианства и даосизма, стратегические принципы Сунь-цзы. Современный Китай – тот же самый вечный Китай, который пользуется элементами Модерна для укрепления собственного суверенитета.
Если в Иране была проведена консервативная революция под эгидой исламского мировоззрения, жестко и в оппозиции Модерну, то в Китае это провели более мягко, гибко.
Китайская цивилизация использует все, что попадает под руку, в своих интересах. Это и есть консервативная революция, это и есть Четвертая Политическая Теория. КНР заинтересована в том, чтобы даже китайский капитализм приносил пользу – например, олигархи обременены большими социальными и политическими обязательствами. То есть, это капитализм с социальной ответственностью. Даже если у них есть состояние, оно до конца им не принадлежит – это общее для китайской цивилизации. Если они будут думать только о себе, они выпадут из системы. Местные олигархи – «коммунистические», и частично выполняют долг государства. Они «менеджеры» Великого Китая.
Это успешная версия того, чем мы могли бы и должны были быть – с нашими ценностями. Китай сохранил принцип социальной справедливости, сильного государства, этических норм. Для глобализации установлены границы – когда она может навредить и нарушить эти принципы (например, запрещены глобалистские сервисы, социальные сети и пр).
Китайский капитализм – это капитализм за вычетом лжи и ненависти к другому. Это этический капитализм. Китайцы любят принцип win-win. Западная модель капитализма – это «человек человеку волк».
Сейчас важно выстраивать с китайцами консервативно-революционный диалог. В ближайшее время вся архитектура мира будет зависеть от китайского сотрудничества. Между тем, Китай выходит на новый уровень конфронтации с Западом: он исчерпал все позитивное, и сейчас делает аккуратный сложный вираж.
