Александр НАГОРНЫЙ. Николай Янович, каковы, на ваш взгляд, уроки тех событий, которые происходили на Украине в течение последних 10-15 лет, и каковы перспективы дальнейшего развития ситуации на территории бывшей союзной с нами и братской нам республики?
Николай АЗАРОВ. Начну с того, что президентские выборы 2019 года, которые в двух турах принесли победу Владимиру Зеленскому, — это показатель страшной катастрофы и деградации украинского общества: и по сравнению с 1992 годом, когда был уничтожен Советский Союз, и по сравнению с 2013 годом, когда начался «евромайдан». И если через «лихие девяностые», так или иначе, прошли все бывшие союзные республики — включая Россию и, может быть, за исключением Прибалтики, взятой на почти полное содержание Западом, — то нынешняя украинская трагедия представляет собой принципиально новый феномен, который ещё предстоит осмыслить. Говорю об этом потому, что сейчас в России распространена такая точка зрения, что, мол, Украина «отстаёт на 20 лет», а в Киеве в феврале 2014 года повторилось то же самое, что случилось в Москве в октябре 1993-го, а поэтому «евромайдан» в российской столице принципиально невозможен и так далее. Это понятный, но совершенно необоснованный оптимизм.
Александр НАГОРНЫЙ. Сможет ли Владимир Зеленский продвинуться на политическом поле Украины и стать там самостоятельной значимой фигурой, сопоставимой хотя бы с его предшественником Петром Порошенко, или же его спеленают, скукожат другие политические силы, сегодня представленные в Верховной раде, или ему предстоит, как утверждают многие российские эксперты, роль «марионетки Коломойского» и ассоциированных с ним олигархов?
Николай АЗАРОВ. Хотелось бы надеяться, что у него что-нибудь получится. Прежде всего, потому что он — не Порошенко. Я вовсе не хочу защищать нового президента Украины от какой-то критики в его адрес, но хочу сказать одно: «второго Порошенко» быть не может. Ни из Зеленского, ни из любого другого политика. Почти три четверти украинских избирателей, которые 21 апреля, во втором туре президентских выборов направленно проголосовали против Петра Порошенко на высшем государственном посту — наглядное тому подтверждение.
Главная проблема самого Зеленского сейчас заключается в том, насколько работоспособную и эффективную президентскую команду сможет он подобрать. Потому что в любом случае «короля играет свита», и даже самый яркий, харизматичный и исполненный сверхважных идей лидер не может работать без команды, которая будет воплощать эти идеи на практике и обеспечивать его связь с обществом. Лидер или направляет работу своей команды, или становится её рабом, фикцией, за которой стоят совсем другие люди. Поэтому пока делать какие-то выводы и прогнозы относительно президентства Зеленского, по большому счёту, бессмысленно. Можно сказать только то, что он до момента инаугурации проявлял выдержку и не торопился с какими-то программными заявлениями, что он имеет очевидную поддержку со стороны «большой семёрки», которая призвала Порошенко не препятствовать передаче власти новому законно избранному президенту Украины.
Александр НАГОРНЫЙ. Значит, такие попытки предпринимались?
Николай АЗАРОВ. Что значит: предпринимались? Происходила самая настоящая узурпация власти, когда уходящий президент менял состав Верховного суда Украины, менял состав Высшего Совета правосудия, других органов государственной власти, пытался максимально отсрочить дату вступления в должность победившего кандидата, осуществлял даже не сотни, а тысячи странных награждений и кадровых назначений. И всё это делалось в последние дни президентства Порошенко, когда ясно и очевидно, что подобного делать нельзя, поскольку народ высказал ему полное недоверие. Даже если бы результат был почти «пятьдесят на пятьдесят», с небольшим преимуществом одной из сторон, такая активность вызывала бы вопросы, а при столь сокрушительном поражении она была попросту недопустима!
Александр НАГОРНЫЙ. Вы рассуждаете как порядочный человек, а не как политик.
Николай АЗАРОВ. А вы считаете, что политик не может быть порядочным человеком? Лично я в политике с 1989 года, то есть уже тридцать лет. За это время у меня были, наверное, тысячи или десятки тысяч публичных выступлений и высказываний, но мои многочисленные оппоненты уличали меня за эти годы во всем, что угодно, вплоть до неправильного произношения, но ни одного случая вранья или непорядочности мне предъявлено не было ни разу. Помните знаменитую фразу Авраама Линкольна, которого прозвали «честным Эйбом»: «Можно обманывать часть народа всё время. Можно обманывать весь народ некоторое время. Но нельзя всё время обманывать весь народ». Не хочу сказать, что Азаров — такой уж уникум в политике, даже в украинской, но среди всех кандидатов, которые претендовали на президентский пост в 2019 году, Зеленского упрекнуть в непорядочности труднее всего. У него просто нет политического прошлого, пока он — чистый лист бумаги, на котором написана только фамилия. И граждане Украины выбрали его, потому что все остальные кандидаты уже проявили себя и утратили доверие.
Александр НАГОРНЫЙ. Владимир Зеленский — человек безусловно талантливый. Во всяком случае, как актёр и режиссёр. А режиссёр в своей профессии — это Господь Бог, который дёргает за ниточки не только актёров, но весь театр или съёмочную группу. В этом смысле он может оказаться достаточно сильной и творческой политической личностью. Но анализ его нынешнего окружения показывает, что подавляющее большинство «команды Зеленского» — это люди даже не Коломойского, а Сороса, абсолютно прозападные и антироссийские. Но практика показывает, что «европейский выбор» Украины привёл к почти двукратному сокращению её населения, к тем самым деградации и катастрофе, о которых вы, Николай Янович, упомянули в самом начале нашей беседы.
Николай АЗАРОВ. Для необандеровцев, которые пришли к власти в Киеве в феврале 2014 года, это как раз допустимое и нормальное развитие событий. Один из их кумиров, Роман Шухевич, утверждал: «Не надо бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из 40 миллионов украинского населения останется половина — ничего ужасного в этом нет». Лишь бы оставшиеся полностью приняли бандеровские идеи и националистическую власть, рассматривали Россию как своего главного врага.
Дело не в том, что к развалу на Украине привёл «европейский выбор». Разве плохо, если в стране будут законы, которые максимально защищают права человека, будет соответствующая правоприменительная практика, будет система социальных гарантий с высоким уровнем образования и здравоохранения для всех граждан страны, будет стабильная финансовая система и работающий без коррупционной «смазки» аппарат государственной и местной власти?
Думаю, ничего плохого в таком «европейском выборе» нет и быть не может. Ни для Украины, ни для России, ни для любой другой страны современного мира. Проблема только в том, как этой цели достичь, какой будет «дорожная карта» и какой окажется полная «цена вопроса». Не будем забывать, что Европа пришла к нынешнему своему благополучию, которое, кстати, уже размывается миграционным и экономическим кризисом, через пять веков мирового господства, использования колониальных ресурсов, войн и революций. Повторить этот путь мы не можем по определению: для этого нет ни времени, ни пространства. Но есть ли другой путь?
Лично я полагал, полагаю и буду полагать, что такой путь возможен — при правильном использовании даже тех относительно небольших ресурсов, которые имелись у Украины до победы «евромайдана». Напомню, что в 2012 году нам удалось свести инфляцию ниже нуля, то есть наблюдалась дефляция, а в 2013 году инфляция не превышала 0,5%, то есть два года инфляции в стране вообще не было. А рост ВВП за период 2010-2013 годов в среднем превышал 1,4%, внешний долг не только не рос, но даже сокращался. Что теперь? В 2014 году инфляция составила почти 25%, в 2015 году — 43,3%, в 2016 году — 12,4%, в 2017 году — 13,7%, в 2018 году — 9,8%, экономика (ВВП по номиналу) составляет меньше 80% от показателя 2013 года — 131 млрд. долл. вместо 177,8 млрд. долл., государственный долг, внешний и внутренний, вырос с 73 до более чем 135 млрд. долл. Это, что ли, «европейский путь»? Это имитация!
Александр НАГОРНЫЙ. Но, значит, есть силы, которым такая имитация выгодна?
Николай АЗАРОВ. Конечно. Но что ещё тут нужно понимать? Сейчас, когда наши люди в течение уже многих десятков лет свободно ездят за границу, и все мы знаем, что в какой-нибудь Франции уровень жизни в среднем значительно выше, чем у нас. И попробуй ты докажи простому человеку, что не надо так жить, как живут в Европе, а нужно что-то свое, исконное и посконное. Поэтому не надо противопоставлять путь сотрудничества с Россией «европейскому вектору». На мой взгляд, это абсолютно неправильно и дезориентирует людей. Вот сейчас на этом играют. Порошенко построил всю свою политику на «остаточнэ прощевай!» с Россией. То есть он проповедовал отрыв, а мы проповедовали единое экономическое пространство — есть разница? Это было совместное решение четырех президентов: Путина, Назарбаева, Кучмы и Лукашенко, — о создании единого экономического пространства. Вот это и являлось европейским путём. Потому что ЕС шёл по какому пути? По пути создания единого европейского рынка. Они создали это единое экономического пространство, а мы его между бывшими союзными республиками разрушили, надеясь непонятно на что — на то, что мы будем где-то кому-то нужны… Вот же логика националистов: что Украина — это такое бесценное сокровище, которое, оторвавшись от России, будет где-то пригрето, получит за это колоссальные субсидии и прочие блага жизни, посыплется манна небесная.
На самом деле, кроме самой себя, Украина никому не нужна. А если она хотя бы себе нужна, то мы должны понимать, что истинно европейский вектор — это следование своим интересам, а не против них, это создание общего рынка со странами, которые близки нам по уровню развития. ЕС, исходя из политических соображений, подтянул под себя восточноевропейские, бывшие социалистические, страны. И что? Да, уровень жизни там повыше, чем у нас, но он и был повыше. А где там промышленность, чья она? Та же Прибалтика потеряла треть своего населения — даже без «евромайдана» и гражданской войны. Литву заставили закрыть Игналинскую АЭС, и теперь она не экспортирует, а импортирует электроэнергию. Точно так же её заставили отказаться от природного газа из России и построить терминал для приёма СПГ, но это оказалось экономически невыгодным решением, газ теперь почти в полтора раз дороже — тем более, что терминал работает на треть своей проектной мощности.
Александр НАГОРНЫЙ. Получается, что ЕС и США — не друзья и не союзники Украины, а её враги?
Николай АЗАРОВ. Там просто рассматривают Восточную Европу и бывшие союзные республики — повторюсь, включая Россию, — в качестве источника ресурсов и рынка сбыта для своих экономик. Такие «внутренние колонии», «зависимые территории». Что, мы должны закрывать на это глаза?
Когда в 1997 году был заключен так называемый Большой договор между Россией и Украиной, из него вытекала необходимость заключения около двухсот межгосударственных соглашений и договоров, которые определяли бы все сферы нашего взаимодействия. И больше сотни таких договоров было подписано. Наш товарооборот достиг в 2012 году 55 млрд. долл., Украина была крупнейшим торговым партнером России. Премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю, с которым я неоднократно встречался, говорил мне, что Украина должна смотреть на Запад, но лицом быть повернута на Восток. То есть все наши интересы связаны с Россией, но вот как их реализовывать, — этому мы должны учиться у Европы. Вот таким должен быть по-настоящему «западный», «европейский» вектор для Украины.
Александр НАГОРНЫЙ. Если от этих фундаментальных объективных моментов вернуться к итогам президентских выборов на Украине, то есть такое впечатление, что Владимир Зеленский, несмотря на феноменальное количество полученных им голосов, может действовать только в очень узком коридоре возможностей. Так ли это, на ваш взгляд?
Николай АЗАРОВ. Повторюсь: того, что у нас называется «европейским путём», на самом деле ни одна страна Европы не делает и такой дорогой не идёт. Если Зеленский этого не сможет осознать и не будет учитывать в своей дальнейшей деятельности, его президентство станет новым гигантским провалом.
И не политические интересы должны определять экономические решения, а наоборот: политика должна исходить из национальных экономических интересов. Образно говоря, сколько можно из условных ЮАР ли Пенсильвании уголь возить, когда мы в Донбассе добывали по 80 миллионов тонн? По газу мы добываем 20 миллиардов кубометров, промышленность стоит, поэтому реальная потребность около 35 миллиардов — и 16 миллиардов покупаются «по реверсу», то есть у европейских посредников по завышенным ценам. Если это не прикрытая соображениями «высокой политики» коррупция, то что это такое? Но украинцев уже настолько зомбировали: мол, Россия это враг, с которым нельзя иметь никаких дел, кроме войны, — что выйти из данной «матрицы» новому президенту будет очень трудно. Хотя, судя по его заявлениям и даже первым практическим шагам, он в таком выходе заинтересован достаточно сильно, сразу, уже во время инаугурации, «взяв быка за рога».
При этом Зеленский в политике — абсолютно новый человек, который при более-менее нормальной ситуации в стране никогда не был бы избран на пост президента. Но что случилось, то случилось — и сейчас вокруг него строятся самые разные комбинации тех политических сил, которые получили власть путем государственного переворота в 2014 году и которые довели Украину до её нынешнего состояния.
Александр НАГОРНЫЙ. Если бы Зеленский каким-то образом обратился к вам за советом, с учётом вашего опыта и знаний, что бы вы ему посоветовали?
Николай АЗАРОВ. Я не могу рассматривать такие гипотетические ситуации. Тем более, что я всю жизнь не давал кому-то советы, а делал всё сам, своими руками и головой. Сейчас такая возможность, на мой взгляд, исключена. А советчик из меня, скорее всего, никакой. Я очень надеюсь на то, что здравый смысл в нынешней ситуации всё-таки должен возобладать. Но для этого тот же Зеленский должен не полагаться на советников, а самостоятельно разбираться в том, что представляет собой страна, которая доверила ему высшие политические полномочия, как ею управлять, какие цели достижимы, а какие — нет. Нельзя просто так со сцены шоу-программы пересесть в кресло президента и сразу добиться каких-то позитивных результатов.
Александр НАГОРНЫЙ. Очень похоже на то, что на выборах в Верховную Раду, когда бы те ни состоялись, 73% поддержки пока еще виртуальная политическая партия Зеленского «Слуга народа» не получит. Скорее, результат ее будет близок к итогам первого тура президентских выборов, в котором этот кандидат набрал чуть больше 30% голосов. Максимально он может рассчитывать на 40-45%, а это означает необходимость вступать в какие-то коалиции с другими политическими силами и договариваться с ними. Какие коалиции, на ваш взгляд, возможны, а какие — нет?
Николай АЗАРОВ. Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понимать, что такое, собственно говоря, Украина. Реально она состоит из двух больших частей, это Юго-Восток и Запад. И так исторически сложилось, что почти вся промышленность, вся энергетика были сосредоточены на Юго-Востоке. В этом отношении ситуация начала немного изменяться только в последние годы советской власти. Тот же Львов до Второй мировой войны не имел ни одного крупного промышленного предприятия. Только после 1945 года там начали строить автобусный завод, предприятия электроники и так далее. В результате переворота 2014 года из политической жизни страны была практически вытеснены все те силы, которые представляли интересы промышленного Юго-Востока. Отсюда возник тезис, что Украина должна стать «аграрной сверхдержавой», «житницей Европы», а то и всего мира.
Помню, как мы обсуждали эту проблему с известным ученым, лауреатом Нобелевской премии по физике Жоресом Ивановичем Алфёровым — в контексте того, как можно поднять национальный валовой продукт Украины в 5-10 раз. Нам ведь именно такой рост был нужен, чтобы не на словах, а на деле стать европейской страной. Вот производство зерна было 60 миллионов тонн, предположим, что мы увеличим его вдвое, или там подсолнечника — не получится за счёт этого нужного роста. Даже если мировые цены на продовольствие тоже вырастут вдвое. И за счёт металла не получится. Единственный путь — это резкое увеличение производства высокотехнологичной продукции. А как это сделать? Нужно поднимать уровень образования, уровень науки, вкладываться в инфраструктуру и новые технологические цепочки, найти рынки сбыта. Кто это может сделать? Только те политические силы, которые в этом заинтересованы. То есть представители Юго-Востока. Политики Западной Украины в этом не заинтересованы от слова «совсем». А они с 2014 года стоят у власти. Зеленский, который получил на Юго-Востоке добрую половину своих голосов, тоже интересы этой части Украины не представляет. Следовательно, те политические силы, которые заинтересованы в развитии страны, на предстоящих парламентских выборах должны поднять голову и предложить свою политическую программу. Если этого не сделать, если пропорционально Юго-Восток в органах власти представлен не будет, то нынешняя ситуация сохранится — не скажу, что навсегда, но последствия для страны окажутся очень тяжёлыми, даже — катастрофическими. Темы Крыма и войны в Донбассе остаются весьма болезненными для украинского общества, но они специально раздуваются националистами, которые были главным источником этих проблем и на деле препятствуют их решению. Но это очень застарелая болезнь. Мы помним, какое одобрение Горбачёва получало создание националистических движений в союзных республиках: все эти «народные фронты», «Саюдис» в Литве, «Народный рух» в Украине и так далее. Во время встречи, когда шли забастовки шахтёров в Донбассе, Горбачёв говорил нам: «Вы — слепые. Вы не видите, как народ пробудился, как он почувствовал себя хозяином на своей земле, хозяином своей судьбы!» И первые «руховцы» у нас в своё время появились под покровительством союзного КГБ, кстати. Поэтому они очень быстро набрали силу. Как принималась та же декларация о независимости Украины летом 1991 года? Многие депутаты тогда колебались — и бандеровцы подогнали на площадь полный бензовоз, угрожая его взорвать, если декларация не будет принята. А в КГБ на этот, по сути, террористический акт смотрели сквозь пальцы. Уже тогда это должно было всех насторожить: что за демократия, которая внедряется такими методами?
Александр НАГОРНЫЙ. Думаю, здесь не только КГБ несёт ответственность за уничтожение Советского Союза, а большая часть партийной и государственной номенклатуры того времени. Взять хотя бы Леонида Кравчука, первого секретаря украинской компартии, или Леонида Кучму, который был директором «Южмаша», крупнейшего оборонного предприятия СССР. Почему тот же Янукович не решился разогнать «евромайдан» до февраля 2014 года?
Николай АЗАРОВ. Все лидеры Украины, начиная с 1991 года, разными путями пытались сшить свою страну, поскольку, как я уже сказал, есть не одна Украина, а две или даже три Украины. Поэтому громадные средства изымались у Юго-Востока и через Центр вкладывались в развитие Запада. Поэтому всегда шли не на конфликт, не на обострение, а пытались примирить Запад с Юго-Востоком, найти какой-то компромисс между ними. Возможно, это была главная наша ошибка. Потому что те политики, которые возглавляли «евромайданную» оппозицию, не стремились к компромиссам — они при поддержке внешних сил и по их команде рвались к власти любым путём и любой ценой.
В развитии самого этого кризиса, который привёл к государственному перевороту, было несколько этапов. В начале всё можно было легко ликвидировать, без каких-то осложнений и тяжёлых последствий. Но президент занял позицию, что нужно договариваться с оппозицией.
Александр НАГОРНЫЙ. Это происходило под воздействием американского посольства в Киеве?
Николай АЗАРОВ. Это происходило не под воздействием американского посольства, а под личным контролем вице-президента США Джозефа Байдена. Уже к середине декабря было очевидно, что Яценюк, Тягнибок и Кличко, эти евромайданные клоуны, которых я так и называл, когда разговаривал с Януковичем, — вообще никого и ничего не представляют, а протестами управляют из штаба, где были Турчинов, Пашинский, Аваков. Когда появились боевики, нужно было решаться на подавление протестов — уже кровавое подавление, а военное положение должна была утверждать Верховная рада, где у нас не было большинства. К тому же, Байден гарантировал Януковичу сохранение власти, если Азаров перестанет быть премьер-министром. Янукович на это согласился, но гарантии Байдена после 28 января, когда я ушёл в отставку, просуществовали всего три с половиной недели. Эта отставка стала сигналом для всего управленческого аппарата Украины, что президент не управляет ситуацией, а ситуация управляет президентом. Всё начало разваливаться, и развалилось очень быстро.
Александр НАГОРНЫЙ. Большую роль в победе «евромайдана» сыграли украинские средства массовой информации, которые — особенно телевидение — были полностью подконтрольны олигархическим структурам и постоянно освещали ситуацию в выгодном заговорщикам свете. У президента и правительства Украины в критический момент не оказалось ни одного канала медиа-коммуникации с обществом.
Николай АЗАРОВ. Влияние олигархов на постсоветские страны — это отдельная и особая тема. На Украине такое влияние оказалось максимально значимым. Я с самого начала, когда пошла приватизация основных телеканалов, не понимал, почему государство полностью отказывается от контроля над ними, почему теряется важная информационная составляющая работы правительства.
Александр НАГОРНЫЙ. Николай Янович, а Российская Федерация как-то участвовала в этих процессах? Или её представители только наблюдали за происходящим? Я помню такую формулировку, которая тогда широко использовалась в кремлёвских кругах: «Мы доверяем украинской власти, мы с ней работаем…», — в то время как американцы и их союзники работали с украинским обществом.
Николай АЗАРОВ. Не могу с вами согласиться, поскольку американцы организовывали этот переворот и прямо им руководили, направляя действия Турчинова, Пашинского, Авакова и других лидеров «евромайдана». А с кем должно было работать правительство России? Конечно, оно работало с официальными властями Украины. Ситуация не только обсуждалась, но и предоставлялась реальная помощь. В достаточно сложной ситуации мы получили кредит, который позволил стабилизировать ситуацию в стране. Ведь тогда уже большинство областных администраций на Западе были захвачены, прекратили работать отделения казначейства, по Украине пошла смута. Работал Юго-Восток, работал Центр, а Запад — встал, оттуда были заморожены все перечисления в государственный бюджет. Это были абсолютно незаконные действия заговорщиков, из-за которых ситуация в стране резко обострилась. И мне даже говорили: «Прекращай платить пенсии, прекращай выдавать зарплату в западных областях!» — вот как стоял вопрос. Янукович говорил российским коллегам, что держит ситуацию под контролем, но это уже не полностью соответствовало действительности. И глава СБУ, и министр внутренних дел, с которыми я общался практически ежедневно, тоже докладывали мне, что держат ситуацию под контролем. Это было до моей отставки. А после неё, за эти три недели, Янукович полностью потерял контроль и над силовыми структурами, и над Верховной радой. Там сформировалось большинство, которое поддерживало действия заговорщиков, поэтому развитие событий стало приобретать необратимый характер.
Конечно, это трагедия. Трагедия и украинского народа, и тех политических сил, которые выступали за сохранение мира, стабильности и развитие отношений как с Россией, так и с Европой. В истории Украины после обретения независимости, то есть с 1991 по 2019 годы, было только три периода, когда она развивалась, то есть росла экономика, рос уровень жизни населения. Это 2002-2004, 2006-2007 и 2010-2013 годы. Всё.
Возникает вопрос: почему так? А потому, что это — периоды пребывания у политической власти в стране сил, представляющих Юго-Восток Украины.
Александр НАГОРНЫЙ. А что, на ваш взгляд, должна сделать сегодня Россия на украинском направлении, какие действия предпринимать?
Николай АЗАРОВ. Я — русский человек, но украинский, а не российский и не «пророссийский» политик, поэтому высказываться на данную тему считаю не вполне корректным, поскольку для меня национальные интересы Украины стоят на первом месте. Могу сказать только то, что сейчас момент, который можно назвать поворотным, в отношениях двух наших стран еще не наступил. Одного только избрания Зеленского недостаточно для того, чтобы маятник качнулся в сторону от «западенского» ультранационализма. И очень многое будет зависеть от того, как пройдут выборы в Верховную раду. Потому что, согласно конституции Украины, правительство назначается не президентом, а парламентом, — следовательно, и политику страны определяет её высший законодательный орган. Даже министра обороны и министра иностранных дел, кандидатуры которых вносятся президентом, утверждает всё-таки Верховная рада. И если там снова не будет представлен Юго-Восток Украины — даже безотносительно к тому, какие именно партии и люди будут представлять его интересы, катастрофа и распад Украины окажутся неизбежными.
Ведь предприятия закрываются сейчас в основном на Юго-Востоке, и люди уезжают тоже оттуда. Причем уезжают высококвалифицированные специалисты. Например, Украину после 2014 года покинуло 70 тысяч врачей. Что такое 70 тысяч врачей? Это пять лет работы всех наших медицинских вузов. Это громаднейшие деньги. И принципиально та же картина — по большинству других специальностей. Получается, что система подготовки кадров работает «на дядю»: хоть западного, хоть восточного. И с чем, с кем мы остаёмся? Я вот такую цифру ещё назову. К началу 2014 года на Украине было 23,5 миллиона человек экономически активного населения. Сейчас осталось 11 миллионов. Было 14 миллионов пенсионеров — сейчас пенсионеров тоже 11 миллионов. Даже с учётом «заробитчан» социально-экономическая ситуация в стране ухудшается с каждым днём, и продолжать евромайданные скачки становится уже смертельно опасным, самоубийственным занятием.
Александр НАГОРНЫЙ. Спасибо, Николай Янович, за эту беседу. Думаю она окажет определенное позитивное воздействие на развитие событий по обе стороны российско-украинской границы.
