Главное на минувшей неделе в международных отношениях – взвинченная напряженность в отношениях США и Ирана. Если посмотреть на проблему внимательнее, то мы видим уход на второй план всех других внешнеполитических приоритетов США: северокорейского вопроса, украинского, вопроса смены власти в Венесуэле. Американцы сконцентрировались на одном вопросе и, похоже, застыли в шаге от войны. Точнее, в 10 минутах.
К силовому сценарию в отношениях с Персией Дональда Трампа подталкивает как его окружение, так и известное израильское лобби, заинтересованное в ликвидации иранской ядерной программы. Удары по Ирану также поддержали бы суннитские монархии Персидского залива. Однако сам Трамп, похоже, не горит желанием влезать в очередной военный конфликт на Ближнем Востоке – на этот раз не с аморфным Ираком или Афганистаном, а с идеологически заряженной и относительно развитой Исламской Республикой.
Почти единственный невоенный выход для США на данном этапе – договориться о втягивании в антииранскую коалицию России. Возможно, еще и Турции. Если бы Иран под давлением Москвы отказался от своей ядерной программы и доверил бы полный цикл обогащения урана российской стороне, то Трамп вышел бы из конфликта, не потеряв лицо.
Видимо, именно этот вопрос будет обсуждаться 28-29 июня в Осаке на встрече G20, где уже договорились о встрече президенты России и США. Трамп, конечно, как умелый бизнесмен будет пытаться продавить свои условия в обмен на абстрактные обещания. Владимир Владимирович как политик высочайшего класса на многообещающие посулы не клюнет. Устраивающий всех компромисс мог бы быть найден, если бы не жесткое информационное давление на американского президента у себя на родине, где его за любой намек на договоренности с Москвой сразу же обвиняют в предательстве национальных интересов.
Скорее всего мы будем свидетелями затянутого желания встречаться, потом сокращения статуса и формата встреч, как это уже было много раз. В лучшем случае: дружеские рукопожатия, демонстрация готовности диалога – и ничего более.
Пока иранский вопрос в фокусе, эта неопределенность и недосказанность будет сохраняться долго. Возможно, через год-два все-таки ядерная программа Ирана уйдет на второй план – тогда можно будет вести вменяемый диалог. В то же время Вашингтон вряд ли в качестве карт в игре с Россией выложит на стол возможный уход из Украины или Грузии, что для Кремля было бы потенциально интересно.
Пока же диалог России и Америки напоминает известную поговорку: «Намеки тонкие на то, о чем не ведает никто».
