2 сентября 2019 года во Владивостоке состоялось открытие Приморского отделения Изборского клуба. Предлагаем вниманию читателей стенограмму круглого стола «Россия Тихоокеанская. Русская мечта в реалиях новой евразийской цивилизации» (в сокращении):

Николай Стариков — постоянный член Изборского клуба, историк, публицист: Уважаемые коллеги! Хотел поблагодарить от имени моих коллег по Изборскому клубу за приглашение в славный город Владивосток и за то, что вы даёте нам возможность пообщаться, поделиться своими мыслями, почерпнуть ваши идеи от местных экспертов. Это очень важно, потому что страна наша — необъятная, и пока идеи доходят с одного её конца на другой, проходит очень большое количество времени. Как сказал Олег Васильевич Розанов (Первый заместитель председателя Изборского клуба — прим.), приезд нашей делегации означает официальное открытие отделения Изборского клуба, я думаю, что это достойно аплодисментов! (звучат аплодисменты). Мне бы хотелось, чтобы первым оратором, открывающим первое заседание Изборского клуба во Владивостоке, стал Андрей Петрович Брик — председатель Думы города Владивостока.

Андрей Брик — председатель Думы города Владивостока: Уважаемые друзья, уважаемые члены Изборского клуба, дорогие коллеги! На самом деле это символично. Дума — это орган, который в давние времена принимал важные и правильные управленческие решения для того, чтобы Владивосток получил статус «города-крепости». На протяжении многих столетий он с достоинством выполняет эту функцию. Если мы говорим сегодня о тех общественных нагрузках, которые Дума Владивостока на себя принимает — то это некий фильтр между общественностью, политикой и властью. С открытием Изборского клуба в нашем городе появилась ещё одна очень важная общественная организация, с тем подходом и теми перспективами, которые будут выстраиваться в политическом раскладе как в самом городе, так и в Приморском крае, и, я уверен, в целом на Дальнем Востоке.

Для нас Тихоокеанская Россия как была, так и остаётся опорой государственности, оплотом непоколебимости и непобедимости. Город Владивосток является Городом воинской славы. И мы с вами в этом убедились, будучи на всех мероприятиях, где вы собственными глазами видели, что опора на тихоокеанском побережье, на Дальнем Востоке у Российского государства была и остаётся. Для нас — Думы города Владивостока в составе 35-ти депутатов — очень важно понимать, какая политика будет проводиться, а также какие задачи будут поставлены государством, как минимум, на ближайшие 50 лет.

Общаясь с населением, с руководителями предприятий, выражая их общее мнение, я хочу сказать, что для нас очень важно понимать дальневосточный вектор развития. Я уверен, что тот экономический потенциал, который был заложен в годы прошлого столетия, является базой, которую нельзя разрушить, её, наоборот, нужно всячески поддерживать. В те далёкие годы на Дальнем Востоке были крупные предприятия, которые достойно себя зарекомендовали и были флагманами таких направлений промышленности, как металлургия, авиационная и оборонная промышленность, рыбопромышленность и производство по всему Дальнему Востоку. Наши рыболовецкие суда и базы были главными на всём побережье Тихого океана. И это была экономическая основа для развития Дальнего Востока. Я, может быть, несколько уклонюсь в сторону, но скажу следующее: если здесь не будет крупных предприятий и производств, тех, которые формировали бы и вели экономику, создавая новые рабочие места, налоговую базу, неся на своих плечах социальную нагрузку, то мы останемся просто декларантами перспектив. И всё, что мы сегодня планируем, останется на бумаге. Могу привести в качестве примера такое крупнейшее объединение, как компания «Дальрыба»: это были десятки, а возможно и сотни судов, которые по объёму добываемой продукции занимали одно из ведущих, если не первое место. Более 40% всей рыбопродукции добывалось именно на Дальнем Востоке. Были очень большие и крупные предприятия.

Я знакомился с идеологией Изборского клуба, и понимаю, насколько важно подчеркнуть правильность мыслей и действий именно на первом заседании, чтобы понимать, как мы дальше будем строить наши контакты и взаимодействие. Ставя на первом заседании такой серьёзный вопрос, как Тихоокеанская Россия, важно понимать — без науки мы не обойдёмся. У нас есть крупнейшее объединение — Дальневосточная Российская академия наук, которая провела громаднейший анализ перспектив развития региона на десятки лет вперёд. И есть серьёзные научные труды, которые нам необходимо учитывать в перспективе развития нашего тихоокеанского региона. Я бы подчеркнул, что мы должны взаимодействовать со всеми регионами Дальнего Востока, должна быть идейная политика, политика промышленная, чего, к сожалению, мы пока не наблюдаем.

Я связываю определённую дальнейшую работу с Изборским клубом — сообществом, которое ставит перед собой конкретные цели. Я искренне обрадовался, когда узнал, что у истоков создания Изборского клуба в нашем регионе стоит Денис Владимирович Дорожкин, которого я знаю с детских лет. Так сложилось, что мы с одного района, с одного посёлка. И для меня, как председателя Думы, сегодня очень важно получить поддержку от всех общественных объединений. Чёткое понимание и декларация своих планов и намерений будут являться следствием того, что мы сможем взаимодействовать в течение длительного времени. И уверен, что мы найдём контакты, установим и найдём те перспективы, которые перед нами ставит сегодняшняя действительность.

Пользуясь случаем, я хотел бы поздравить всех с днём окончания Второй мировой войны 2 сентября. Это окончательная победа Советского Союза, советского народа в Великой Отечественной войне. И в этот день памяти наших предков, наших дедов и отцов, создание Изборского клуба — очень символично. Поэтому я пожелаю всем нам успехов!

Юрий Тавровский — постоянный член Изборского клуба, востоковед, китаевед: Я хотел бы продолжить ключевую мысль Андрея Петровича (Брика — прим.) Нужно понимать, куда мы идём, что нас ждёт впереди, видеть какие-то маяки, на которые следует ориентироваться. И главная идея Изборского клуба, с которой выступает его основатель и руководитель Александр Андреевич Проханов — это Русская мечта. Мы должны сформулировать Русскую мечту как долгосрочное видение будущего России и всех её регионов, которая вбирала бы в себя духовные, экономические и стратегические аспекты.

Я, как китаист, объяснил коллегам по клубу, что такая же национальная идея существует у нашего великого, могучего и опасного соседа — Китая. Называется она «Китайская мечта». Китайскую мечту выдвинул нынешний руководитель Китая Си Цзиньпин в 2012 году, а полная расшифровка этого лозунга звучит так: «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации». Это национальная и националистическая концепция, которая к 2049 году, к 100-летию образования Китайской Народной Республики (ровно через тридцать лет после грядущего 1 октября 2019 года праздника), должна превратить Китай в могущественное развитое социалистическое государство. Мы с Китаем стратегические партнёры, мы идём параллельными курсами. Вопрос о слиянии или о военном союзе пока не ставится. Но если мы стратегические партнёры, если мы намерены идти бок о бок или, как говорит председатель Си Цзиньпин, «стоять спина к спине в отражении натиска Запада», мы тоже должны иметь какие-то ориентиры. Мы должны понимать, где мы хотим быть в 2049 году, и где они хотят быть в 2049 году. И, поэтому, месяц назад, в рамках нашего клуба организован аналитический центр, который называется «Русская мечта и Китайская мечта», который я тут и представляю. В КНР сразу очень большой интерес к нашему центру проявили, предлагают сотрудничество ведущих институтов Академии общественных наук Китая. Сейчас в Китае очень модны вот эти мозговые центры. И они спрашивают: «Над чем вы будете работать?». А я им не говорю. Но вам — членам Изборского клуба, друзьям Изборского клуба я могу рассказать.

Через две недели мы проведём в Москве круглый стол, который будет называться «Российско-китайские отношения через 30 лет». Почему через 30 лет? — Потому что через 30 лет в 2049 году и есть окончание поставленного Си Цзиньпином плана. Изборский клуб объединяет около 300 экспертов в самых разных областях — экономике, военном деле, безопасности, интернет-технологиях, религии. В самых разных областях мы способны устраивать мозговые штурмы и выдавать интеллектуальный продукт высочайшего качества. Например, я приезжал в Китай накануне избрания Трампа. Меня спрашивают: «Кто будет избран?» Я говорю: «Трамп». А вся китайская наука дисциплинированно уверяла, что Хиллари Клинтон. И мне говорили: мол, давайте смотреть правде в глаза… Через два дня объявляют: Трамп победил. Они сразу же: «Откуда вы знали? У вас, что, там агенты?». Я скромно так отвечаю, что источники информации, анализ… С тех пор они нас очень зауважали.

Итак, что будет с Китаем через 30 лет? Я как раз буду делать доклад на эту тему. Во-первых, я считаю, что Китай в 2049 году будет существовать. На самом деле, не все в это верят. Президент Трамп, наверное, со мной бы поспорил. Придёт Китай в 2049 год с теми же успехами, с которыми он идёт, я бы сказал даже, прёт, в последние годы? Вот тут есть сомнения. У них начался период невезения. И в эти самые наши сентябрьские дни Китай переживает острый политический кризис. Внешне он связан с событиями в Гонконге, но на самом деле — это прыщ на уже поражённом недугом теле. Когда в 2012 году пришёл к власти Си Цзиньпин, он стал раскручивать маховик национализма. Недаром было заявлено, что нация будет возрождаться. И тогда китайцы стали во внутренней, а затем и во внешней пропаганде говорить о том, какие у них успехи, что они уже всех обогнали. Они назвали это триумфализмом: мол, мы всех давим, всех обошли и т.д. За счёт этого китайцы последние годы ведут себя очень заносчиво и самоуверенно. Это вызывает отторжение, сопротивление и ответную реакцию. Президент Трамп — это и есть материализация вот этого протеста, неприятия.

Три года назад вышло сразу несколько книг о том, что Китай надо останавливать, пока не поздно. И читателем одной из этих книг стал Дональд Трамп. И он пришёл в Белый дом с твёрдым намерением сделать Китаю «укорот», потому что в одной берлоге двум медведям не ужиться. В Китае сначала не поняли, что значит приход Трампа. Китайское научное аналитическое сообщество, внешнеполитическое, разведывательное при всей своей мощности неправильно информировали Си Цзиньпина. Во-первых, они сделали ошибку, предсказав победу Хиллари Клинтон. Во-вторых, когда пришёл к власти Трамп, они ориентировали Си Цзиньпина на то, что к власти пришёл торгаш, бизнесмен, от которого можно откупиться. И когда Си Цзиньпин приехал в общем-то на поклон к американцам (потому что очередь была американского президента приезжать в Китай), он приехал во Флориду на дачу Трампа и привёз сто с лишним миллиардов долларов. Трамп сказал: «Большое спасибо». И вслед за этим начались санкции. Тогда китайцы пригласили Трампа в Пекин. Си Цзиньпин водил его по Запретному городу, по резиденции Политбюро, где, кстати, Путина пока не принимали. Хлопали друг друга по плечу. Трамп уехал и увёз с собой контрактов на 260 миллиардов долларов. И вскоре началась торговая война. Китайцы продолжали надеяться на то, что можно как-то сторговаться. Лучший друг Си Цзиньпина Лю Хэ, который у них руководит всей экономикой, вёл переговоры. Недавно летом в Шанхае была последняя сессия. Она закончилась тем, что должны встретиться ещё раз и уже окончательно подписать всё… Новые санкции, ещё на 10%. Китайцы не поняли, что на самом деле идёт тотальная операция если не по уничтожению, то по сдерживанию Китая. И вот эта торговая война — один из элементов «холодной войны», которую Америка начала против Китая.

Второй элемент — технологическая война. Сначала скандал с концерном ZTE, затем с Huawei, с другими компаниями. Китайцам больше не будут позволять красть интеллектуальную собственность, которую раньше позволяли красть. Просто позволяли, потому что они рассматривались как партнёры по сдерживанию России, а ранее Советского Союза.

Следующий аспект — усиление Тайваня. Продажа оружия Тайваню, поддержка сепаратистского режима на Тайване — это, безусловно, унижение Китая. Китайцы считают, что до тех пор, пока Тайвань не будет воссоединён, Вторая Мировая война для них не кончилась. Потому что все страны восстановили свои границы, а они нет.

Теперь вот Гонконг. Гонконгская ситуация развивается очень тревожно, и мой анализ, моё предсказание, которое есть на сайте Изборского клуба, следующее. За этими мятежниками, бузотёрами, как угодно их назовите, стоят очень умные и креативные люди, которые всё время что-то придумывают. Сначала разгромили Законодательное собрание. Потом стали останавливать городской транспорт, захватили аэропорт, перекрыли подземный туннель, который соединяет остров Гонконг с материковой частью. И им нужно всё время повышать планку. Следующее повышение планки, как я считаю, это сакральная жертва. Кто-то из студентов будет убит во время демонстрации. Я думал, честно говоря, что это произойдёт вчера. Потому что все серьёзные демонстрации происходят по воскресеньям. Вчера ничего, слава Богу, не было. Скорее всего, это произойдёт в следующее воскресенье. Потому что за ними стоят очень серьёзные люди из английской и американской разведки, и их главная цель — ослабить Си Цзиньпина. Его уже критикуют в Китае за то, что он слабину даёт. Вот уже два с лишним месяца продолжается буза, а он ничего не делает. И как бы это не кончилось тем, что произошло на площади Тяньаньмэнь. Там тоже два месяца медлили, а потом пришлось танки посылать. Таким образом испытывают Си Цзиньпина на излом, оказывают давление, и возможны самые разные варианты. На моей памяти двух китайских генсеков убрали товарищи по партии — Ху Яобана и Чжао Цзыяна.

Поэтому наши дни судьбоносные очень интересны. Мы будем 1 октября праздновать 70-летие Китайской Народной Республики. 2 октября будем праздновать 70-летие восстановления российско-китайских дипломатических отношений, но будем трезво смотреть на наших стратегических партнёров. У них тоже бывают очень сложные ситуации. На данном этапе наши национальные интересы совпадают с интересами КНР, поэтому пожелаем им стабильности и выхода из этого кризиса. Но будем очень внимательно смотреть за тем, как развивается ситуация там, и как будет реализовываться Китайская мечта о великом возрождении китайской нации.

Владимир Останин — эксперт Приморского отделения Изборского клуба, доктор экономических наук, профессор Российской таможенной академии: Дорогие друзья! Я действительно нахожусь под большим впечатлением, сегодня очень знаковое событие, подчеркну, не только для города Владивостока, но и для всего Приморского края, для всей Тихоокеанской России. Поэтому особая благодарность организаторам за то, что вы приехали к нам и поддержали идею открытия Изборского клуба в крае. Я полагаю, что это будет иметь какие-то очень серьёзные для всех нас последствия.

Вопрос, который был задан, хотелось бы расширить: кто мы и куда идём? Я сошлюсь на Канта и немного перефразирую некоторые императивы: кто мы, Тихоокеанская Россия, здесь, в России, и в Тихоокеанском регионе? Кто мы в плане международного разделения труда, каких-то геоинтересов и т.д. Второй императив: что мы можем знать? Третий императив: что мы должны делать? Ну и, наконец, последний: на что мы можем надеяться?

Так вот, уважаемые друзья, на эти важнейшие вопросы мы и должны найти ответ. Я полагаю, что работа Изборского клуба поможет нам в этом.

К сожалению, что бы мы здесь ни декларировали, но ситуация складывается печально для всех нас. Статистика 2017 года говорит, что люди уезжают. Да, темпы снизились, но люди продолжают уезжать. Это характерно не только для Приморского края, но и всего Тихоокеанского региона в целом — для Хабаровского края, Амурской области и т.д. Конечно, за последние годы, десятилетия сделано многое. Городу Владивостоку и Приморскому краю стали наконец-то уделять больше внимания: возникли культурные центры, площадки для обмена мнениями, которые превращают город в центр международного обмена коммуникациями. Мы построили здесь хорошие сооружения, мосты, у нас большие планы. Но, я повторяю, люди уезжают.

И даже если сейчас реализовать какие-то крупные инвестиционные проекты, не надо думать, что большие финансовые вливания спасут нас в долгосрочной перспективе. В той ситуации, которая сейчас наблюдается, эти миллиарды придут, а затем с лёгкостью, достойной удивления, они точно также могут уйти. Но вот сейчас будет ещё один проект, и я задумался: а кто будет его реализовывать? Деньги мы найдём. А где люди? Китайцев приглашать, узбеков, чтобы реализовывать крупные инвестиционные проекты? Я думаю, что это большой вопрос.

Обратимся к истории. Раньше население нашего Дальневосточного региона, в частности, Забайкалья, Приморского края, росло. Я нашёл цифры, которые показывают, что в отдельные годы население увеличивалось в 18 раз. Были серьёзные программы — Столыпина, например, и так далее. Да, во время русско-японской войны население прирастало не такими темпами. Потом произошла революция, а затем те известные события, которые здесь были. Вы знаете, что 1930-е, 40-е, 50-е годы Приморье, Забайкалье — были стороной зон. Тогда вся страна была зоной ускоренного развития.

Что происходит сейчас? — У нас требуются люди высоких квалификаций, сварщики, специалисты. Более того, у нас требуются менеджеры, главные бухгалтеры с окладом в полмиллиона рублей в месяц (правда, в Магадане). Требуются руководители структурных мощных подразделений с высокими окладами. Но если вы наберете людей на такие высокие оклады, думаете, вы получите специалистов нужного уровня? — Нет, вы получите, в лучшем случае, ещё один скачок цен здесь. То, что сейчас делает правительство, имеется в виду по развитию Дальнего Востока, всё это идёт в верном направлении. Но я не склонен полагать, что мы получим какие-то быстрые результаты.

Михаил Делягин — академик РАЕН, доктор экономических наук, постоянный член Изборского клуба: Большинство из нас смотрится в зеркало каждый день, мы к себе привыкаем и обычно не понимаем свою специфику, не понимаем, чем мы отличаемся от всех остальных людей.

Я в Приморский край попал в первый раз в срочную службу более 30 лет назад. С того времени я был здесь ещё несколько раз и всё время обращал внимание на большое отличие именно жителей Приморского края, Камчатки (и ещё города Томска) от всех остальных жителей Российской Федерации. Это сочетание очень высокой инициативности, энергии, гибкости, а, самое главное, — оптимизма. То есть, обычно человек интуитивно, инстинктивно ищет в окружающем мире проблему: это плохо, вот это плохо… А вот у вас непропорционально большая часть людей, которая в окружающем мире ищет возможности. То есть людям интересно говорить не о преградах своим планам, а о самих планах, — и это большая редкость. Безусловно, когда утром человек просыпается с мыслью, что бы такое сегодня сотворить, то для управляющей системы это очень большой вызов и достаточно большая проблема. Потому что управлять такими людьми сложно. Но это открывает достаточно большие и достаточно серьёзные возможности.

Важно говорить о Тихоокеанской России не только потому, что центр мировой экономической жизни переориентируется на Тихий океан, а значит, за этим пойдут в Тихий океан центры политической, культурной и всех остальных хороших и плохих аспектов человеческой жизни. Но ещё и потому, что ваш тип культуры наиболее соответствует требованиям эпохи. Я аналитик. И когда я вижу окружающий мир, первый вопрос, который у меня возникает: что происходит? А вот у большого числа людей из Приморского края первый вопрос, который возникает: что здесь можно делать? И даже ещё конкретнее: я хочу вот это, как мне это сделать? — Это для основной части мира необычно и очень здорово, большое конкурентное преимущество!

Ну а теперь о самих этих требованиях эпохи. Планировать на 30 лет замечательно, обязательно нужно этим заниматься, просто чтобы лучше понять, чего мы хотим. Мы 20 лет назад вступили в период очень большой неопределенности, и эта неопределённость нарастает. А изменений такой глубины, которые переживаем сейчас, не было никогда. Известная книжка Нассима Талеба «Чёрный лебедь» на русский просто неправильно переведена. По-русски этот термин означает «жареный петух». Первые изменения, которые происходят — меняется сам характер развития человечества. Мы живём в информационную эпоху с 1991 года, когда в США впервые объём информационных закупок превысил объём материальных, и работа с информацией, соответственно, стала важнее, чем работа с материалами. На протяжении всего своего существования человечество занималось изменением окружающего мира. Мы приспособлены к этому биологически, физиологически, интеллектуально, морально, как угодно. Последнее поколение мы занимаемся противоестественным и несвойственным для себя делом — вместо окружающего мира мы занимаемся изменением своего сознания. Что с этим делать, не очень понятно, потому что человеческий мозг — главный инструмент познания мира находится под очень сильным постоянным информационным воздействием, с одной стороны хаотическим, а с другой стороны — весьма и весьма корыстным.

Мы впервые с эпохи Возрождения оказались в мире, который становится всё менее и менее познаваемым. И мы это ощущаем. Соответственно, мы видим систему управления, которая уже поколение не адаптируется к новой реальности. Когда более двадцати лет назад мы зафиксировали эту проблему, то говорили: ну конечно, информационная революция только-только началась, и через некоторое время инфосистемы управления адаптируются к этой информационной революции. Мы видим, что системы управления освоили цифровую сферу. Они освоили всё, но при этом они делают те нарастающие ошибки, что и четверть века назад. Мы сейчас слышали от Юрия Вадимовича (Тавровского — прим.) замечательные слова про ошибки китайской системы управления. Напоминаю, что китайская система управления вместе с американской — это две самые эффективные и самые передовые системы управления в мире. Но это не наша проблема. Это изменение всего мира, и общество, которое первым научится действовать в условиях этих изменений, получит огромное, колоссальное, ни с чем несоизмеримое конкурентное преимущество.

И, соответственно, поменяв систему управления, которая перестала быть адекватной, мы видим на Западе полное разрушение традиционной западной демократии. Она просто перестаёт работать. Что с английским парламентом, который не может принять решение, что с замечательными европейцами, которые через 30 лет превратят Европейский союз в Европейский халифат, и, по-хорошему, нам пора готовить кадры для этой замечательной организации, потому что иначе их будут готовить те, кто обычно для неё готовит. Мы видим очень большую проблему в Штатах. Традиционная западная демократия, которая чудесно была разработана на основе опытов XVIII века для XIX и начала XX века, сейчас нуждается в замене институтов, причём, принципиально и качественно. К сожалению, когда эти институты начинают заменять, как в Штатах, это выглядит как новый тоталитаризм, просто на основе современных технологий.

В мировой экономике мы видим, что сложился единый глобальный рынок после уничтожения нашей страны. И на этих единых глобальных рынках, как положено, сложились монополии, которые начали медленно загнивать. Загнивание монополий — это нехватка спроса. Соответственно, все начали дружно за этот спрос бороться. И сейчас они разрывают единый мировой рынок на части. Те экономические проблемы, которые начались в 2007 году в Штатах и в 2008 году в мире, на самом-то деле, если убрать фондовых аналитиков, этих профессиональных авантюристов, то международное аналитическое сообщество, крайне стесняясь и крайне стыдясь этого, на самом деле старается не говорить, что этот кризис изжит. Потому что он не изжит. Можно привести в пример великолепную Италию, которая два года назад, наконец, достигла уровня ВВП 2007 года, но, тем не менее, в целом, мир довольно уверенно идёт к новому кризису. Единые глобальные рынки будут распадаться на макрорегионы. Нам это может, безусловно, не нравиться, потому что старый мир был привычным. Но этот старый мир уходит. Когда мы плачем, что в «Фейсбуке» цензура или что новостная выдача «Гугла» в среднем на 20% не соответствует новостной выдаче «Яндекса», а если брать по отдельным темам, то не соответствует совсем, то мы, конечно, можем кричать про цензуру. Это цензура с точки зрения свободы слова, прав человека и других замечательных вещей. С точки зрения экономики, это распад даже информационных рынков. Ещё пять лет назад мы не могли себе представить, что эти информационные рынки тоже могут распадаться.

Ключевой вопрос, который вас касается больше всех: сможет ли Российская Федерация создать свой макрорегион? Если Россия не создаст свой макрорегион — то есть большой кусок территорий и экономик, которые на неё ориентируются, то нас разорвут на части. 145 миллионов не самых богатых потребителей — это не та экономическая масса, которая может удержаться сама вокруг себя. Или мы нарастим эту массу, или нас разорвут на части. При этом нас ждёт срыв в глобальную депрессию, которая будет намного страшнее «великой депрессии» конца 1920-х — начала 1930-х годов, когда у нас была коллективизация, а в Штатах аналогично происходил дефармент. И они решили проблему с большим количеством погибших очень просто: они просто не стали собирать статистику за соответствующий год. То есть, если у нас можно было искажать статистику, то у американцев её просто не было. Это очень грамотная и очень демократичная система.

Кроме того, в условиях сжатия рынков сегодняшние технологии создаются монополиями. Они избыточно сложны и ориентируются на избыточное количество людей. Например, телевизор с 300 программами — классический пример избыточных технологий. Эти технологии слишком сложны и слишком дороги. Когда глобальные рынки будут распадаться на макрорегионы, часть этих избыточных технологий просто погибнет, у них просто не будет должного количества потребителей. Проблема заключается в том, что так погибнут некоторые технологии жизнеобеспечения. Простой пример: если вы 10 лет не создаёте новое поколение антибиотиков, ещё через 10 лет вы попадаете в средние века, где любая царапина может быть смертельной. Мои любимые США соединяют очень хорошую статистику с большим количеством сильно бедных людей, а в позапрошлом году 23 тысячи человек погибли в США от бактерий, которые были устойчивы ко всем известным антибиотикам. И это число растёт.

Соответственно, старые технологии будут погибать, и мы будем испытывать от этого большие проблемы. Но будут появляться новые технологии. Скажем, в рамках нашего ВПК нечаянным образом создался класс так называемых закрывающих технологий, которые сочетали абсолютную простоту, дешевизну и в некоторых случаях примитивность со сверхпроизводительностью. У нас они были подавлены бюрократией и монополистами, в мире они были подавлены монополистами, но они существуют в порах общества. И тот, кто ими владеет — тот владеет ключом в будущее. В этом, на самом деле, главная задача человечества. И поскольку мы лучше других понимаем, как это работает, то на самом деле это наша главная задача.

К сожалению, в нашей стране мы испытываем достаточно большую проблему. Если во времена Вольтера и до 10-х годов XX века либерализм — это было про свободу и ответственность суверенной личности, то после этого, начиная с нашего Керенского, либерализм — это учение, которое исходит из того, что государство должно служить глобальным финансовым спекулянтам против своего народа. А когда в 1998 году либералы довели нашу страну до банкротства, просто украв федеральный бюджет и потом честно сказав, что «денег нет», они потеряли значительную часть власти. Но они сохранили контроль за социально-экономической сферой и за социально-экономической политикой, они набрали вес и жир, и сейчас они хотят вернуться в 90-е годы для того, чтобы вернуть себе всю полноту власти. Если мы сейчас посмотрим на нашу замечательную экономическую политику, то мы увидим, что она с жизнью не совместима.

Можно было бы говорить о добросовестной ошибке в 2012 году, когда мы присоединились к ВТО и началось падение реального уровня жизни, а не того, который показывает Росстат. Но сегодня мы имеем искусственно созданную ситуацию, когда процентная ставка выше уровня рентабельности большинства отраслей. Соответственно, развивать бизнес нельзя. Когда правила игры подавляют реальный сектор в пользу спекуляции, когда мы имеем абсолютно ненужный рост налогов, потому что федеральный бюджет не знает, куда девать деньги, и даже нефтепереработка в стране стала убыточной с начала этого года. Мы имеем ликвидацию социальной сферы во всех ее видах, мы имеем ситуацию, когда народ сознательно доводят до восстания, до бунта, чтобы людям стало не жалко не только себя, но и своих детей, чтобы, как на Украине, эти отчаявшиеся люди привели к власти наших замечательных либералов. Это реальная повестка сегодняшнего дня, допустить которую мы не имеем права, потому что в этом случае у нас не будет не только 30-ти, но и 10-ти лет.

Максим Кривелевич — эксперт Приморского отделения Изборского клуба, кандидат экономических наук, преподаватель Дальневосточного финансового университета, старший научный сотрудник Приморской лаборатории Института экономических исследований Дальневосточного отделения РАН: Уважаемые коллеги! Очень интересная развернулась дискуссия относительно экономических оснований нашего будущего развития в глобальном плане. Я как приморец — избыточно оптимистичен (как верно было отмечено), поэтому у меня есть планка победить.

Я хочу сказать об ответственности больших держав. Дело в том, что у крупных стран есть мощное гравитационное воздействие. Приведу один пример: в 2008 году в России был очень хороший урожай пшеницы. В 2009-м он ухудшился, а в 2010-м стал ещё хуже. Несмотря на то, что он не был кошмарно мал, профильные министерства испугались отрицательной динамики и существенно уменьшили вывоз зерна из России через систему культивации и административных запретов. Казалось бы, локальное решение в одной локальной отрасли сделано властями одной из локальных стран. Но к чему это привело? — Это привело к свержению законной власти в Египте. Бедное население, много молодежи, очень большая безработица… Пшеница составляла очень существенную часть продовольственного баланса. Российская пшеница с рынков ушла, и режим, существовавший вполне себе продуктивно более 30 лет, за неполные полтора месяца был сметён. Это очень важный, хоть и частный пример того, как действия крупных стран влияют на глобальные процессы.

Поэтому, когда мы говорим о наших действиях, нужно понимать, что их последствия могут быть трудно прогнозируемыми на этапе планирования действия. В макроэкономике нет абсолютной истины, есть только полезные заблуждения, подобно тому, как 3,14 — это полезные заблуждения относительно числа π. То есть для решения школьных задач этого хватает, а для решения университетских задач нужно добавлять ещё несколько знаков.

Точно также мы можем на уровне полезного заблуждения решить вопрос, что нужно развивать в Тихоокеанской России, на что нужно делать ставку для создания максимального эффекта, как запустить этот самый кейнсианский мультипликатор автономного спроса, как можно одним действием или несколькими связанными действиями поставить регион на рельсы экономического роста и процветания.

Я думаю, коллеги, вы все согласитесь, что для нашей страны, для нашей истории и психологии многолетние аккуратные связанные контролируемые действия — это не наш путь. Он ранее не наблюдался, и вряд ли будет наблюдаться в будущем. Наш путь — прорывной. Прорывные технологии и проекты, которые могут всё за собой вытащить. Если вы посмотрите на сегодняшнее состояние региона, то увидите, что сегодня это прежде всего транзитный регион, окно из Европы в Азию и из Азии в Европу. Это даёт очень неплохой эффект в краткосрочной перспективе. Логистические проекты сейчас являются наиболее рентабельными.

Но есть и обратная сторона. Мы пристегнули себя к локомотиву китайского экономического роста. Если он летит вперёд, то мы летим вперёд ценой очень малых усилий, и мы можем постоянно показывать феноменальный результат. Точно также как наши коллеги, занимающиеся туризмом, постоянно показывают лучшие результаты в стране. Почему? Девальвация рубля. При 25 рублях за доллар из Владивостока было выгодно поехать в Китай, чтобы просто пообедать, а при 67 рублях за доллар из Китая выгодно приехать во Владивосток для того, чтобы купить буквально всё по алфавиту — косметику «Шанель», золото, еду, лекарства. Список бесконечен.

Сейчас наше текущее процветание, безусловно, связано с азиатской экономической динамикой. А я с коллегами соглашусь, что экономическая динамика макрорегиона скорее находится на периоде замедления роста, с некоторым шансом уйти в полноценное пике, но не 100%. Нам нужно отстёгиваться, нам нужна какая-то контрциклическая идея, которая позволит предложить рынку что-то, чего ещё никто не предложил. И здесь я позволю себе поспорить с коллегами, которые предлагают ориентироваться на крупные сборочные производства, крупные промышленные проекты.

Коллеги, кто из вас хотел бы жить в Детройте? Вот два варианта — Детройт или Сингапур? Я думаю, очень мало будет желающих жить в Детройте даже в период его экономического расцвета. А количество желающих жить в Сингапуре будет гораздо больше. Неоднократно уже отмечалось сегодня докладчиками, что мы — регион с очень высокой квалификацией кадров. У нас, в принципе, качество человеческого капитала выше среднего. Обучаемость, дух последнего фронтира, способность принимать решения, способность вставать после того, как ты упал. Так давайте этот ресурс использовать! Нет у нас избыточной безработицы, нет у нас той природы, которой можно пожертвовать ради сталелитейных заводов, нет у нас тех ресурсов, которые стоило бы продавать сегодня в период, когда мы входим в полосу, наверное, десятилетнего последовательного снижения стоимости сырьевых товаров. Сырьё сейчас на пике цены. Если сейчас начать строить заводы, то они будут выпускать то, что будет дешеветь. Этот путь уже прошла Япония. Это «зомби-банки» и настоящая депрессия. Они из-за этого даже размножаться перестали. Я не хочу нам такой судьбы.

Поэтому я предлагаю подумать вот над чем: чего нет в Азии, что противно их духу? — Это удивительный товар, который называется риск. Торговля риском. Если создать на территории Тихоокеанской России такой глобальный порто-франко, где будут предлагаться экспорт финансовых услуг, экспорт страховых услуг, крупный биржевой центр, который возьмёт под контроль ценообразование по сырьевым товарам, газ и уголь, которые идут в Азию, зерно — всё то, что так или иначе Азия всегда будет закупать, то мы получим сочетание уникальных преимуществ. С одной стороны, очень высокие зарплаты, очень высокая производительность. Один работник в такой логистической структуре может приносить компании миллионы долларов в месяц. Поэтому он не будет соглашаться на зарплату в 37 тысяч, у него зарплата будет приличная. Квалификационные требования — китайский, английский, японский язык как необходимая данность для людей, занятых в этих отраслях. Подключение сюда тех проектов в области образования и здравоохранения, которые уже созданы, но пока работают не в полную силу. И, наконец, самое главное, доступ к самому ценному ресурсу — информации. Представление того, кому и сколько в Азии на период 5-10 лет нужно угля, стали, меди, алюминия и зерна позволяет, собственно, этот рынок контролировать. Подобно тому, как сегодня было отмечено в докладе: верит ли Дональд Трамп в то, что Китай будет жить через 40 лет? — Верит. Почему? — Да потому что сегодня блокировать Китай эффективно можно через Малаккский пролив. Но завтра, когда Китай получит доступ к Северному морскому пути, единственный вариант удержать Китай, имплементировать режим санкций в отношении Китая потенциальный — это авиация с Аляски и военно-морской флот в районе Гренландии. Ничего не напоминает? В свете последних переговоров вокруг Гренландии…

Мы живём в мире, где информация становится самым ценным ресурсом. Либо мы встраиваемся в торговлю информацией, и тогда нашим небольшим населением — двумя неполными миллионами человек мы можем давать такой же продукт, как даёт Сингапур. Либо мы не встраиваемся, готовимся к прошедшей войне и пытаемся создать у себя новый Детройт. Детройт, как я уже сказал, выглядел очень грустно в период процветания, а в период кризиса он выглядел кошмарно. Выбор за нами!

Олег Вельгодский — депутат Законодательного собрания Приморского края, эксперт Приморского отделения Изборского клуба: Заявленная тема дискуссии «Россия тихоокеанская. Русская мечта в реалиях новой евразийской цивилизации» с одной стороны объёмна, многопланова и крайне неоднозначна, как в истории проблемы и анализе присущих ей противоречий, так и в возможных целях, задачах и методах решения поставленного вопроса. С другой стороны — она предельно проста, реально осуществима и понятна для дальневосточников и приморцев в особенности.

Основной момент, который нам необходимо отдельно выделить, и без точного понимания и глубокого осознания которого сама дискуссия станет простым разговором о благих намерениях, — это тот факт, что европейская, западная цивилизация и цивилизация Востока, Азии — диаметрально противоположны прежде всего, по системе ценностей, заложенных в их основе. По культурной составляющей. По приоритетам развития. И по методам решения вызовов, возникающих в процессе развития.

Если мы говорим о Западе, то обязаны сказать, что главным в культуре, унаследовавшей принципы и достижения Древних Эллады и Рима, предельно логичным, и, наиболее естественным результатом их развития, с точки зрения нынешних отцов западной масс-культуры, стал упор на крайний индивидуализм. Тот самый либерализм, взращённый под лозунгами о свободе, равенстве и братстве, но ставший воплощением людоедского принципа «человек человеку — волк», когда права одного отдельно взятого гражданина стали важнее всего остального, в том числе и обязанностей гражданина перед обществом вообще и всеми остальными отдельно взятыми гражданами.

Примеров тому масса — и анархисты с их теорией необходимости разрушения государства, как аппарата принуждения, подавления личности, и насилия человека над человеком; и либертарианцы, фактически отказывающие гражданам в праве на любой вид социальной защиты государством и обществом их интересов под предлогом абсолютной и самодостаточной ценности прав отдельного человека. По их мнению, такие формы государственного вмешательства, как налогообложение и антимонопольное регулирование, являются примерами воровства и грабежа, а потому подлежат упразднению. Защита же граждан от насилия объявляется личным делом каждого отдельного гражданина, а помощь неимущим определяется как продукт частной благотворительности.

Уместно в этой связи вспомнить и ведущее религиозное течение Запада — католицизм. При всей жёсткой иерархичности структур Римской католической церкви, при всей отлаженной веками безусловной вертикали власти со строгим подчинением нижестоящих клерикальных чиновников вышестоящим, тем не менее необходимо помнить, что глава католиков, папа римский, как человек, обладает практически неограниченными личными правами. В подтверждение сошлюсь на печально знаменитые «Диктат папы» Григория Седьмого, провозгласивший, что никто не имеет права судить папу и никто не вправе изменить решения папы; и догмат о непогрешимости римского папы, утверждающий, что, когда папа определяет учение Церкви, касающееся веры или, что для нас тут особенно важно, — этики, морали и нравственности, римский папа обладает абсолютной непогрешимостью (безошибочностью), и ограждён от самой возможности заблуждаться, так сказать, по занимаемой должности.

Неподсудность, а значит, безнаказанность за любые свои действия, непогрешимость суждений, как невозможность заблуждаться по определению, для отдельно взятого человека — согласитесь, уважаемые коллеги, именно эти доктрины сегодня усиленно пропагандируются западными либералами. И именно эта безответственность человека перед обществом, логично ведущая к полному пренебрежению правами других, вплоть до полного отрицания у других самого права на наличие собственных интересов, и вызывает столь резкое отторжение у противников либерализма по всему миру.

Говоря о Востоке, в разрезе заявленной темы обсуждения, считаю правильным напомнить нам всем, что восточная культура до сих пор демонстрирует нам фактическое отрицание прав отдельного гражданина на самостоятельные решения, в пользу доминанты прав клана, общества и государства на управление отдельным человеком. Лучший тому пример — конфуцианство, на философии которого, в том или ином виде, построены фактически все современные нам общества государств Востока. Нельзя забывать и о Кодексе Бусидо, как об основе культуры нынешнего общества Японии.

Конфуцианство, даже в его самом лучшем, неискажённом виде, предполагает безусловное и полное подчинение отдельно взятого гражданина интересам клана, общества и государства. Любой и каждый человек в этой системе ценностей, имеет, как говорят у нас в народе, свой шесток, своё место в огромной схеме, где для каждого изначально прописаны права и обязанности, своды правил и суждений, установлены надлежащие реакции и действия. А неповиновение канонам невозможно по определению.

Да, в конфуцианском государстве, в обществе существуют и успешно действуют общедоступные социальные лифты, правила пользования которыми широко общеизвестны, но даже при самом успешном результате человек вовсе не приобретает право на своё личное мнение, на свой личный взгляд. Он всего-навсего передвигается по служебной и социальной лестнице вверх или в стороны, меняя одну инструкцию жизни и поведения на другую. Поневоле начинаешь представлять себе конфуцианское общество, государство, как механизм, машину, где для человека уготована роль винтика. Пусть и высокооплачиваемой, но детали. Легко заменяемой, при необходимости.

Что же до Кодекса Бусидо, с его утверждением постоянной готовности человека к личной смерти во имя интересов других, то наиболее ярко и широко известно он проявил себя во Второй Мировой войне, когда использование смертников, камикадзе, было попросту поставлено на поток в промышленном масштабе.

Хочу подчеркнуть, мы сейчас не оцениваем успешность восточной или западной систем жизни, полезность для человека и общества западного или восточного общественных укладов. Мы всего лишь делаем вывод о принципиальной несовместимости диаметрально различных способов жизни двух ветвей человечества, где с одной стороны во главу угла ставятся интересы личности в ущерб обществу, а с другой — постулируется приоритет общества над правами отдельной личности.

Не зря Редьярд Киплинг, англичанин до мозга костей, апологет «бремени белых», но выросший в Индии, впитавший с молоком кормилицы восточные правила и устои общежития, заметил предельно точно: «Запад есть Запад, Восток есть Восток! И им никогда не сойтись!»

Позволю себе не согласиться с маститым поэтом. Вся проблема Киплинга в том, что он ничего не знал о России. О стране, где удаль, своевольство и бунты отдельных личностей становятся песнями и былинами, такими, например, как новгородский эпос о Василии Буслаеве, и которая тысячелетия подряд легко собирается в единый кулак, потому что «раньше думай о Родине, а потом о себе» — этот принцип заложен в нас на генетическом уровне.

Для нас, русских, сформировавшихся между этими двумя крайностями — Западом и Востоком, регулярно отстаивавших и от Запада, и от Востока свою самоидентичность, своё право жить так, как мы считаем правильным, — для нас нормально и привычно уважать и защищать права каждого из нас в отдельности. Но в критической для всей страны ситуации, при необходимости — жертвовать своими интересами ради общего блага.

Как пример, достаточно привести многовековые традиции народной демократии в России, прежде всего — сказать о Новгородской и Псковской вечевых республиках, упомянуть о вечевых собраниях великого множества других городов Руси, где задолго до пресловутых западных демократий на деле осуществлялось народоправство как образ жизни, где уважение к мнению каждого отдельного горожанина являлось обязательным условием. В том же Господине Великом Новгороде дело ведь не ограничивалось созывами общегородского вече. Вечевой уклад пронизывал быт новгородцев сверху донизу — все вопросы и проблемы обсуждались и решались горожанами сначала на уличных сходах, потом мнение жителей каждой отдельной улицы собиралось и аккумулировалось на собраниях отдельных районов Новгорода, концах, как их называли, и только потом звонил вечевой колокол, призывая граждан Великого Новгорода к принятию решения.

Необходимо сказать и о традиции проведения казачьих кругов, на которых ответственно и вдумчиво защищались права каждого отдельного казака и казачки, но в тоже время, жёстко и последовательно обеспечивалось благо всего общества.

Уместно тут вспомнить и ещё один факт, который на самом деле широко известен, и для нас, россиян, привычен и неудивителен, и который всегда замалчивается нашими оппонентами. Я говорю о веротерпимости, о взаимном уважении представителей различных религий, населяющих Россию. За всю нашу тысячелетнюю историю, если и существовали конфликты между разными конфессиями, то они всегда искусственно подогревались властью. Как пример, приведу статью 40 Свода законов Российской империи, которая гласила, что «первенствующая и господствующая в Российской империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного исповедания».

Нельзя не упомянуть и Приложение к ст. 67 Свода законов Российской империи, требовавшее «чтобы лица других исповеданий, вступающие в брак с лицами православного исповедания, дали подписку, что не будут ни поносить своих супругов за православие, ни склонять их чрез прельщение, угрозы или иным образом к принятию своей веры и что рожденные в сем браке дети крещены и воспитаны будут в правилах православного исповедания».

На бытовом повседневном уровне религиозная нетерпимость в России всегда отсутствовала, простите за каламбур, как «классовое явление».

Это и есть тот синтез культур, который, на мой взгляд, сегодня является определяющим для процветания и развития, для выживания всего человечества — когда мнение каждого гражданина является условием свободного развития всего общества, в том числе и прежде всего потому, что каждый гражданин, сам, по своей воле, всегда готов отказаться от части своих прав и свобод для достижения общего блага.

Особо подчеркну особенности России тихоокеанской. Наши предки по пути из Великого Новгорода до Владивостока не просто прошли через тысячи километров пространств Евразии, но и органично впитали в свой геном и в свою культуру, в свой язык обычаи и уклады сотен других народов, уважение к которым у нас и в крови, и в обычной жизни.

Умение и желание искать и находить компромиссы, устраивающие всех участников диалога или, не дай Бог, конфликта, способность увидеть нестандартные, неординарные способы для решения проблем, патриотизм при врожденной терпимости к другим — это отличительные черты характера дальневосточников и приморцев, впечатанные в наш генофонд на долгом пути России с запада на восток.

Надо помнить и то, почему наши предки проделали этот великий путь «встреч Солнца». Наряду с чисто экономическими причинами, их вела тяга к свободе, извечная русская мечта о справедливости. Считаю, что именно эти качества России тихоокеанской должны быть востребованы в реалиях новой евразийской цивилизации.

Николай Стариков — постоянный член Изборского клуба, общественно-политический деятель, писатель, публицист: Позволю себе поделиться некоторыми мыслями, которые возникли у меня в ходе внимательного прослушивания тех идей, которые сегодня прозвучали.

Во-первых, сразу хочу сказать, уважаемые коллеги, очень хорошо, что прозвучали разные мнения. Фактически, у нас здесь началась такая мини-дискуссия. Её инициатором выступил уважаемый Максим Евсеевич (Кривелевич — прим.) Это действительно совершенно разный подход к развитию экономики края, что говорит нам о том, что не только такая разница в подходах существует, но и о том, что одновременно их, наверное, выполнять сложно. И поэтому, как всегда в перспективе, мы с вами приходим к точке зрения, что нам нужно понимание того, что мы хотим получить. Что тоже сегодня неоднократно звучало. Наш идеолог, наше «Всё» Изборского клуба Александр Андреевич Проханов это формулирует как «Русская мечта в реалиях новой евразийской цивилизации».

Я позволил бы здесь вставить свои пять копеек. Наша страна огромная. Каждый раз, когда мы летим во Владивосток, мы это понимаем наиболее отчётливо. Каждый раз, когда вы летите в Москву, вы это чувствуете точно так же, как и мы. Из этого вытекает два положения: страна огромная, и есть, к сожалению, её части, которым центральная власть внимания в силу исторических, политических, геополитических причин места и времени уделяла меньше. Собственно говоря, русский язык, великий и могучий, нам сам об этом говорит. Как называется замечательный русский регион, в котором мы сегодня находимся? — Он называется Дальний Восток. Говорит о том, что это Восток нашего государства, который находится очень далеко от центра принятия решений. И, поэтому, многие, наверное, не самые лучшие решения и действия, которые производил так называемый «Центр», что федеральный, что монархический, что коммунистический, были связаны именно вот с этим отношением и этими колоссальными расстояниями.

Поэтому, мне кажется, что для развития региона должны быть учтены два важных фактора. Первый фактор — это стратегия, которая вырабатывается, безусловно, в первую очередь с пониманием того, как развитие этого региона видит сам регион. И, поэтому, те статьи, те идеи, те доклады, которые мы просим вас транспортировать в Москву — это не просто занятие полос или страниц журнала. Это как раз формирование мнения у Центра на основе тех материалов, которые мы публикуем. Информация через Изборский клуб будет попадать на те столы, на которые мы с вами хотели бы, чтобы она в результате попала. Это первое, то есть понимание на месте, как развивать регион. Здесь разные точки зрения, и это, наверное, хорошо.

И второе — понимание уже самого Центра, который обладает информацией о происходящих геополитических процессах вокруг России — это важно. Что будет происходить вокруг нашего Дальнего Востока — это тоже не менее важно. Вот мы видим с вами, что, действительно, экономика Китая, других государств региона активно развивается. Но мы видим, что наши геополитические соперники в лице США принимают срочные меры, чтобы этот процесс прекратился и пошёл вспять.

Совершенно согласен с оценкой уважаемого Максима Евсеевича, что, пристёгиваясь к экономике Китая, мы становимся вторичными, и это плохо. Во-вторых, становимся сильно от этого зависимыми. Если экономика растёт, мы растём вместе с ней. А если американские меры остановят рост этой экономики, если все замечательные китайские туристы в результате девальвации юаня уже не смогут приезжать сюда покупать, что они хотят? Китайские туристы стали сегодня ландшафтом Москвы и Петербурга. Поверьте, их там больше, как это ни странно. Я на поезде езжу из Москвы в Петербург, и 90% — это китайцы. И отношение к ним как бы такое специфическое. Потому что для Центральной России большое количество китайских товарищей — это новинка. Здесь вы с ними уже давно сжились, привыкли, а вот для москвича это — экзотика полная. Поэтому выработка стратегической линии уже самого государственного развития региона в зависимости от того, что хочет государство — это вторая часть той самой головоломки, которую мы сегодня с вами экспромтом пытаемся решить.

Наша проблема заключается в том, что эта стратегическая линия государства либо не выработана, либо до нас с вами не доведена. По крайней мере, мы с вами её не знаем. Мы не можем исключать ситуации, когда Владимир Владимирович Путин знает, что нужно делать, но не говорит, потому что… И дальше мы опять должны с вами как-то попытаться понять, почему он этого не делает. Но в любом случае, наша задача — побуждать федеральный центр, побуждать руководство государства сформулировать эти задачи, сформулировать эту программу, потому что без неё развиваться сложно. Особенно в ситуации, когда государство у нас монархическое и, в общем, благословение Царя-батюшки является важным элементом развития любого региона, вплоть до строительства любого предприятия. Понимание нужно.

В качестве примера приведу позицию нашего государства в отношении развития сельского хозяйства. Неоднократно подчёркивается на самых высоких трибунах о том, что введённое ограничение на поставку сельхозпродукции в Россию — это не санкции, это всего лишь ответные меры. То есть, всё время вторичность: вот прекратит Запад вводить свои меры, и мы прекратим свои вводить. Ну и как в этой ситуации развивать сельское хозяйство? Если бы я был крупным сельскохозяйственным промышленником, я бы хотел, наверное, какие-то большие гарантии того, что не откроется рынок и не хлынет опять дешёвый западный продовольственный импорт. Даже в этом не сформулирована государственная позиция, которая бы говорила: мы будем поддерживать нашего производителя в любой ситуации; поэтому, товарищи, не волнуйтесь, есть санкции — нет санкций, не будет французского сыра на нашем столе. Вот не будет и всё. Стройте сыроварни и производите его.

Это маленький, крохотный эпизод большого противостояния между игроками, который разворачивается вокруг нас. Поэтому без понимания стратегической цели государства, которая может быть сформулирована только руководством страны (конечно, при анализе экспертных мнений, точек зрения, но всё-таки, как говорится, с анализом информации нашей разведки, которую мы с вами не получаем) — вот без этого нам, конечно, будет сложно всё это сформулировать. Поэтому, коллеги, я хочу ещё раз поблагодарить всех экспертов за высказанные точки зрения, и теперь давайте мы поработаем немножко в режиме дискуссии, обсуждений, вопросов.

Геннадий Турмов — профессор, президент Профессорского клуба ЮНЕСКО, председатель Приморского отделения Союза пенсионеров России, житель Приморского края: Уважаемые коллеги! Спасибо доктору Делягину за то, что он так красиво отозвался о жителях Приморского края. Это очень хорошо. Но дело-то в том, что они отсюда уезжают. И многие не возвращаются. Каждый год уезжает до десяти тысяч человек. Если в самом начале, когда я пришёл в научный мир, у нас в Приморье было более двух миллионов человек, а число жителей города Владивостока подбиралось уже к 800 тысячам, то сейчас таких цифр вам никто не приведёт.

В своё время я вывел формулу: на каждого инженера довольно двух техников и десять квалифицированных рабочих. А что мы сделали? — Мы взяли и уничтожили профессиональное образование. Напрочь. Осталось оно только в отдельных областях. А нет рабочих, не будет и инженеров… Дошло до парадокса: в Большом Камне строится огромный судостроительный завод, а студенты на кораблестроительное отделение не идут. Как развиваться дальше?

Валерий Калюжный — президент бизнес-клуба «Авангард», член Общественного совета города Владивостока: Все говорят об интересах Америки, интересах Китая и других стран. Вопрос об интересах России за границами страны. Здесь прозвучала идея о Российской мечте. Есть вообще концептуально какая-то идея, обобщение? Или вот Изборский клуб для этого и существует, чтобы формировать эту повестку?

Ответ Николая Старикова: Концепция Русской мечты сейчас является одним из направлений, над которым работает Изборский клуб. И, конечно, приезд во Владивосток и сегодняшнее заседание является одной из частей той мозаики, из которых мы формируем понимание Русской мечты, ту идею, о которой Изборский клуб, Александр Андреевич Проханов достаточно давно уже говорит. И эта концепция будет нами сформулирована, представлена и будет докладываться не только в форме общения с представителями общественности через СМИ, за которыми вы следите, но и через доклады руководству нашего государства.

Татьяна Заболотная — лидер движения «Матери России» по Приморскому краю: Задачи, которые мы полагаем и видим, будут реализовываться и внедряться Изборским клубом. А вот чтобы линия жизни не менялась, мы будем заниматься и говорить о вопросах гражданско-патриотического воспитания подрастающего поколения?

Марина Якубовская — директор Медиа-образовательного центра Изборского клуба: Большое спасибо за этот вопрос! Действительно, мы сейчас можем посмотреть друг на друга в этом зале и поймём, что мы разговариваем с людьми от… и старше. То есть, то, о чем говорят эксперты Изборского клуба, хорошо понятно и близко всем людям среднего и старшего возраста. Но все это бесконечно далеко от детей и молодёжи. Именно поэтому в год пятилетия Изборского клуба, в 2017 году было решено открыть Медиа-образовательный центр и, объединив вокруг себя организации с патриотическим ориентированием, методологов, психологов, специалистов сферы образования и науки, разрабатывать и развивать направление, которое условно так и назвали — Программа патриотического воспитания, рекомендованная Изборским клубом.

Программа основана на очень глубоких, серьёзных темах, которые из поколения в поколение объединяли наших людей, делая нас одной страной и одной нацией (таких как героическая история страны, войны и победы; русский Север, освоение Арктики, история Крыма и России) в красочном и интересном образовательном контенте, со вступительными словами Александра Андреевича Проханова — прекрасными как песня, как музыка, очень глубокими, вдохновляющими, мотивирующими. Мы предлагаем использовать эти учебно-методические комплекты при образовательном и воспитательном процессе в средних и старших школах, техникумах, кадетских корпусах. Считаем, что это очень важно. Обязательно нужно кому-то, глядя детям и молодёжи в глаза, говорить об этих вещах как можно чаще. Завтра с помощью наших коллег, руководителей Изборского отделения в Приморском крае, состоится отдельное мероприятие, посвящённое презентации образовательных проектов Изборского клуба. Мы будем очень рады видеть всех здесь же, потому что эти программы будут представлены, показаны на большом экране, и будет рассказано, как и где их можно использовать.

Николай Стариков: Если вопросов больше нет, то предлагаю подвести итог нашего круглого стола. Я хотел бы ещё раз и от лица Московского, то есть центрального Изборского клуба, и от вновь организованного Приморского отделения Изборского клуба поблагодарить всех тех, кто сегодня выступил и высказал свою точку зрения. Ещё раз хотел бы поздравить нас всех с тем, что Изборский клуб теперь, как говорит Александр Андреевич, «свил ещё одно гнездо», в Приморском крае.

Хотел бы ещё раз напомнить, уважаемые коллеги, что мы ждём ваши идеи, мысли, предложения, доклады не только по важнейшей теме экономического развития региона, которую мы сегодня с вами обсуждали, но и другим темам, которые укладываются в эту поистине безграничную тему — «Россия Тихоокеанская». Будем рады видеть вас в Москве, и будем очень рады, если вы будете приглашать нас во Владивосток. Спасибо большое!