В череде развязанных им торговых войн Трамп одержал ещё одну блистательную победу: Китай согласился увеличить импорт из США на $200 млрд в течение двух лет. Прирост промышленного экспорта США составит $75 млрд, энергоносителей — 50, сельхозпродукции — 40, услуг — $35—40 млрд.
Капитуляция — или, по официальной терминологии, «соглашение о первой фазе торговой сделки» — стороны подписали 15 января в Вашингтоне, после чего Трамп «очень скоро» отправится в Китай на переговоры о загадочной «второй фазе сделки». Вероятно, она будет касаться технологий, и далеко не только находящихся «на острие конфликта» 5G.
Уступки Китая, по имеющимся сообщениям, строго односторонни. То, что он исключён из списка валютных манипуляторов (и помещён в список «текущего контроля» вместе с Германией, Италией, Японией, Кореей и Вьетнамом), — не ответный шаг, а всего лишь реакция на последовательное укрепление юаня, то есть на ещё одну уступку Китая. Вероятно, попытка поддержать национальную экономику ослаблением юаня немедленно вернёт Китай в список валютных манипуляторов.
Возможно, в «периметр сделки» явно или неявно входит и судьба КНДР: вряд ли случайно США объявили о расширении санкций против неё именно на фоне сообщений о договорённости с Китаем.
Но главное — укрепление юаня. Китай довольно легко выдержит увеличение расходов на $200 млрд (даже с понятными проблемами для производителей), а вот снижение конкурентоспособности экономики из-за ревальвации валюты — путь, до боли напоминающий дорогу к японской катастрофе.
Депрессия, в которую вошла Япония в начале 1990-х (и из которой так толком и не вышла), была вызвана в том числе подписанием в 1985 году соглашения «Плаза», предусматривавшего укрепление иены для поддержания США, страдавших от торгового дефицита (хотя и меньшего, чем сейчас). Укрепление иены вышло из-под контроля и похоронило японскую экономику, к облегчению и восторгу американских партнёров, всерьёз опасавшихся «японского чуда».
Современная американская элита объединена стремлением к уничтожению Китая как стратегического конкурента и низведению его до уровня современной Японии — и для неё логично применить против него проверенные методы.
Отличие Трампа от Рейгана в том, что он не имеет возможности остановиться. Ведь вожделенное сокращение дефицита внешней торговли снижает вывод долларов из США — в то самое время, когда они могут существовать только за счёт роста их эмиссии (новый этап завершённого было в мае 2014 года «количественного смягчения» — конечно, под другим названием — вынужденно начался в сентябре). Эта эмиссия не обеспечена ничем: если новые доллары не выводить из страны, они вызовут ускорение инфляции, дезорганизацию сложных технологических цепочек и в итоге крах американской (а значит, и всей мировой) экономики.
Каждая победа Трампа сокращает вывоз долларов из США — и обрекает его на новую агрессию, чтобы связать доллары, «застревающие» внутри страны, обслуживанием растущего благодаря торговым войнам производства. Однако при гипертрофированном финансовом секторе необходимая США эмиссия долларов гарантированно выше их объёма, который может впитать даже растущее производство.
Таким образом, серийно развязывая торговые войны и постоянно побеждая в них, Трамп лишь отодвигает крах.
Его логика заключается в усилении поддерживающего его реального сектора в противовес враждебному ему финансовому сектору — чтобы в кризисе последний можно было резко сократить, обессилив тем самым его политических врагов.
Китай в этой ситуации лишь «идеальная мишень», позволяющая Трампу получать поддержку даже своих противников. Война с ним будет вестись до его уничтожения как конкурента США.
Понимает ли всё это китайское руководство?
Вероятно, у него просто нет выбора, так как слишком сильное сопротивление США вызовет внутриполитический кризис в силу прямого выступления проамериканских сил в элите Китая (а он развивался в партнёрстве с США с 1979 года до самого последнего времени) против патриотов, возглавляемых Си Цзиньпином.
Реальное сопротивление станет возможным, лишь когда силы патриотов возобладают, — и здесь каждая победа США над Китаем работает против них, форсированно перевоспитывая привыкшее жить в симбиозе с США китайское общество и особенно его элиту.
Стратегия Си Цзиньпина, вероятно, основана на ожидании срыва США в системный кризис, связанный с ожидаемой попыткой свержения Трампа после его победы на выборах 2020 года стандартными технологиями «цветных революций». Дезорганизация США ослабит их давление на Китай, а падение фондовых рынков расширит конкурентные возможности Китая (хотя и драматически сузит жизненно важные для него рынки США и Евросоюза).
Главным же станет изменение психологического баланса в китайском обществе и политического — в его элите: утрата иллюзий в отношении возможности партнёрства с США и осознание их имманентной враждебности Китаю сплотит его и позволит ему жёстко защищать свои интересы в прямых столкновениях в экономике и в иных сферах.
