Президент Российской Федерации в полной мере использовал свои полномочия, провозгласив в ежегодном федеральном послании настоящую конституционную реформу. К грядущим переменам в Основном Законе страны он добавил целую программу повышения социальных расходов, направленных на решение демографических проблем нашей страны. И далее, уже спустя два часа после завершения его выступления, было объявлено об отставке правительства Дмитрия Медведева — того самого правительства, работу которого президент в своём послании назвал «последовательной» и «продуктивной», а также призвал к решению задач нового уровня. Наконец, в завершение событий этого бурного дня после новогодне-рождественской паузы пришла весть о выдвижении главы Федеральной налоговой службы Михаила Мишустина на пост премьер-министра.
Во всяком случае, важные сдвиги в государственном строительстве, заявленные Путиным 15 января 2020 года, а также последующие решения главы государства поставили перед российским обществом больше вопросов, нежели внесли ясности относительно дальнейшего направления движения страны. По-разному эти решения оцениваются в разных политических сегментах. От криков о «государственном перевороте» в среде «либеральной оппозиции» до подготовки к «личностному уходу» действующего президента РФ со своего нынешнего поста при сохранении полного контроля над всеми ветвями государственной власти по «модели Нурсултана Назарбаева», опробованной в Казахстане в 2019 году.
При этом факт остаётся фактом: данные решения Путина, хотя они ожидались давно, тем не менее, оказались внезапными и для правительства, и для общества в целом. Уровень их проработки и секретности, откровенно говоря, даже вызывает недоумение: для чего и от кого всё это надо было настолько скрывать? Зачем было устраивать гром среди российского неба, которое сегодня при всём желании не назовёшь чистым?
Согласно имеющимся данным, никто ни в правительстве, ни в президентской администрации ничего не знал о готовящихся изменениях в тексте федерального послания, связанных с «конституционной реформой», а об отставке правительства — вплоть до 17.00 15 января 2020 года. Федеральное послание было закончено в 13.15, встреча Путина с Медведевым началась в 15.10, примерно тогда же до членов правительства довели информацию о срочном созыве кабинета министров в Белом Доме. Все эти вопросы, несомненно, находились и находятся в личной компетенции главы государства. Тем более, что российский лидер, оставив вопрос о новом составе высшей исполнительной власти в «подвешенном» состоянии, на выходные отправился сначала на «малую родину», на празднование 77-й годовщины прорыва ленинградской блокады, а затем — в Берлин, где провёл целый ряд важнейших международных переговоров, результаты которых, видимо, должны были каким-то образом отразиться на утверждении тех или иных кандидатур, а также на конфигурации нового правительства в целом.
Суммарный вектор предложенных президентом изменений в Конституцию РФ 1993 года никаких сомнений не вызывает: это укрепление государственного суверенитета России с выходом из-под систем глобального управления: как финансово-экономического (дедолларизация экономики страны»), так и структурно-правового («поправки к Конституции»).
Среди путинских «конституционных» новелл центральное место заняло положение о верховенстве отечественных законов над международным правом. Тем самым отменялось положение, введённое при Ельцине в Конституцию 1993 года после расстрела Верховного Совета и, по сути, закреплявшее полуколониальный политически-правовой режим, в котором действовала российская система власти. В дополнение и развитие этого фундаментального изменения Путин поднял вопрос о запрете для высших чиновников страны иметь двойное гражданство или вид на жительство в иностранных государствах. Реализация этих положений, несомненно, резко обострит отношение Запада к самому Путину и к российской государственности, не говоря уже о том, что поведёт к уходу многих депутатов и высших правительственных чиновников со своих нынешних постов. Более того, сама отставка правительства Медведева с определённых позиций могла выглядеть как «ответный демарш» обладателей иностранных паспортов по отношению к президенту страны.
Зададимся простым вопросом: что же всё это означает? Эволюционное изменение власти в рамках прежних либеральных категорий или же системный прорыв, который некоторые оппозиционеры: как «слева», так и «справа», — называют «государственным переворотом»?
Если к отставке правительства добавить расширение полномочий федеральных органов законодательной власти: Госдумы и Совета Федерации, — при назначении министров и других деятелей власти исполнительной, а также придание конституционного статуса Госсовету, то напрашивается вывод о крупных структурных изменениях в деятельности всей «властной вертикали». У любого внимательного наблюдателя возникают мысли о формировании контуров чего-то принципиально нового и неожиданного как в политической системе Российской Федерации, так и в её экономической основе.
Эти мысли отчасти подтверждаются и кандидатурой нового премьер-министра, которым оказался глава Федеральной налоговой службы (ФНС) Михаил Мишустин, и тем, что позицию первого вице-премьера, на которой находился министр финансов РФ Антон Силуанов, занял помощник президента России по экономике Андрей Белоусов, известный своей последовательной, хотя и достаточно мягкой антилиберальной позицией.
Во всяком случае, пришедший на смену Мишустину новый руководитель ФНС Даниил Егоров уже заявил о том, что видит главную задачу возглавленного им ведомства в том, чтобы платить налоги стало удобно и чуть ли не приятно. Над этим заявлением немало посмеялись, но ничего смешного на самом деле в нём нет: это типичная демонстрация логики «от противного» — подразумевается, что очень скоро НЕ платить налоги будет, наоборот, очень неудобно и дико неприятно, так что нынешние 63% поступления доходов в федеральный бюджет через ФНС — далеко не предел.
Но вернёмся к фигуре нового премьер-министра. Надо сказать, что все, кто рассчитывают сохранить и укрепить свои позиции в действующей «властной вертикали», активно выступили в его поддержку, а те, кто на это не рассчитывает, или отмалчиваются, или «дали отмашку» на публикацию разнообразного «компромата».
Мишустин за долгие годы своей карьеры всегда позиционировал себя как «технократа», «дающего результат» на любом участке порученной ему работы, да ещё с минимальным уровнем конфликтности. На предыдущем месте работы он отличился серьёзными достижениями в деле собираемости налогов и, соответственно, в деле выстраивания контактов с финансовой средой и главными олигархическими структурами современной России. Не случайно одной из первых озвученных им инициатив стало создание «полного реестра доходов домохозяйств», в котором «каждый доход будет отслеживаться от начала и до конца». Подразумевается, что реализация этой инициативы сделает «прозрачными» не только доходы населения, но и — через них — доходы бизнеса, выводя их из «теневого сектора» в «белый». «Безработные» миллионеры и прочие миллионы самозанятых в «гаражной экономике» — такие же родимые пятна российского капитализма, как использование бесправных мигрантов и «серых» зарплат в конвертах, а самое главное — вопиющее социальное неравенство. Тут, как говорится, не трубы, а всю систему надо менять, начиная с итогов «трёх волн» приватизации 90-х годов. Не без исключений, но начинать оздоровление и модернизацию российской социально-экономической системы нужно «с головы». Ситуация, при которой на оплату труда идёт всего лишь около трети национального дохода (а за вычетом окладов топ-менеджеров и долгов населения — не более пятой части), не может считаться ни нормальной, ни даже терпимой. Всё это в президентском федеральном послании 2020 года обозначено — пока пунктиром, но вполне чётко. С этой точки зрения Михаил Мишустин — «премьер на час», типа Михаила Фрадкова и Виктора Зубкова: специалист, призванный быстро решить самые насущные вопросы и расчистить площадку для дальнейшей работы. Впрочем, это не исключает и возможности того, что он проработает на этом посту и гораздо дольше.
Во всяком случае, у ряда наблюдателей возникло ощущение, что наконец-то страна получила некий новый импульс и вектор энергии, которые могут привести к формированию более жёсткой и эффективной структуры государственного управления, вплоть до некого «левого поворота», поскольку «социалка» поднимается на более высокий качественный уровень в ряду приоритетных задач «властной вертикали», а экономика, в силу намеченных больших социальных и финансовых затрат бюджета, хотя бы отчасти переводится на некие плановые начала. И действительно, в определенном смысле Путин как бы провозгласил некий «новый курс», с дальнейшей политической демократизацией, что и нашло своё отражение в расширении полномочий органов законодательной власти и большего представительства региональных и местных интересов на федеральном уровне — со встречной унификацией правовой системы страны.
Попробуем разобраться в мотивировочных элементах и шансах на успех предложенных Путиным инициатив.
Во-первых, легко предположить, что сделанные президентом предложения, которые тут же начали «обретать плоть и кровь», в первую очередь, являются трансформацией не только всей политической системы России, но и задают новый вектор её взаимодействия с зарубежными «партнёрами», в том числе — «поворота на Восток» и сближения с Китаем. Особенно важно, что в предложенных Путиным поправках к Конституции содержались положения об исключении верховенства международного права над национальным законодательством, а также запрет на двойное гражданство для чиновников высшего уровня и депутатов, что автоматически меняет состав как правительства, так и законодательных органов. Другими словами, затрагивает сферу формирования российской политической элиты.
Во-вторых, эти изменения должны сохранить для Путина в «новом балансе власти» всю полноту контроля над президентскими, правительственными, парламентскими и судебными структурами даже при уходе с поста президента РФ. Воможно, именнно поэтому одними из первых шагов, предпринятых после отставки правительства Медведева, стала смена на посту Генпрокурора РФ Юрия Чайки известным борцом против коррупции Игорем Красновым.
В-третьих, всё описанное выше было подготовлено и осуществлено под покровом абсолютной тайны, вполне сопоставимой с секретностью работ над новыми системами российского оружия. И подобный подход к замене правительства, вероятно, имел своё объяснение. Здесь логично предположить, что отставка действующего правительства, при определённых обстоятельствах, могла вызвать широкое противодействие со стороны мощных групп транснационального капитала и компрадорской олигархии, которые действуют в РФ и постоянно поддерживали Медведева как формального лидера российских «западников». Одновременно в процесс сохранения Медведева и его кабинета министров могли подключиться и западные политики, которые, исходя из опыта 2008-2012 годов, явно предпочли бы иметь дело с Медведевым как «проверенным наследником» Путина.
В-четвёртых, действующий президент России в течение последних нескольких лет с нарастающим беспокойством ощущал резкое падение своей популярности, что требовало от него неких действий, способных компенсировать падение уровня жизни населения страны. Тем более, что кабинет Медведева, несмотря на гигантский рост бюджетных доходов, так и не смог обеспечить хотя бы близких к мировым темпов развития страны, что также вело к падению уровня жизни широких масс населения России и растущим протестным настроениям по всей стране.
В-пятых, объявленные поправки к Конституции формально расширяют полномочия органов законодательной, региональной и местной власти, а потому не могут трактоваться на Западе как «усиление диктатуры Кремля» внутри страны, давая дополнительный фундамент для диалога, и должны были интерпретироваться Кремлём как фактор стремления к улучшению отношений с Западом, который нацелен на дальнейшее движение к ослаблению центральной власти в РФ.
Возможно, у Путина имелись и некие дополнительные соображения для осуществления смены кабинета министров.
В итоге мы стали свидетелями крупных изменений, которые можно охарактеризовать как «пять путинских ударов» по российскому политическому истеблишменту. В определённом смысле они потрясли всю «вертикаль власти» и пока что озадачили общество, которое ещё не определилось с оценкой баланса новых возможностей и проблем, во многом находясь под впечатлением от пенсионной реформы 2018 года и стойким ощущением того, что «сверху» можно ждать для себя только неприятностей.
