ТЩЕТНАЯ НАКАЧКА
В минувшем сентябре глобальный экономический кризис вступил в новый этап: кризис ликвидности вынудил США возобновить финансовую накачку экономики, продолжающуюся и по сей день.
До Нового года она обеспечивала рост фондового рынка США, а затем забуксовала. Деньги льются в финансовый сектор рекой, а индекс Доу – Джонса бьется в невидимый потолок уже полтора месяца. Да, новое «количественное смягчение» защитило мировые фондовые рынки от промышленного спада в Евросоюзе (4,1% в декабре) и коронавирусной паники, но оно перестало работать.
А значит, падение неизбежно — вопрос лишь в его глубине. Специалисты по техническому анализу отмечают, что вливание денег перестроило графики: если осенью их динамика совпадала с кануном Великой депрессии, то теперь — лишь с кануном 2008 года.
Падение последней недели февраля (когда индекс Доу – Джонса рухнул на 15%, а индекс S&P показал худшую динамику за всю историю с момента своего создания в 1957 году) вызвано паникой вокруг коронавируса, однако было неизбежно и без него — просто оно было бы менее резким. Многие структурные проблемы мировой экономики и политики просто списали на новую эпидемию, как в 30-е списывали на «вредителей», а в 70-е — на «плохие погодные условия». Наиболее вероятно, через некоторое время рынки успокоятся и после частичной компенсации (от половины до двух третей падения) войдут в новую фазу спада в конце лета – середине осени, в момент «последнего боя», который агонизирующие глобальные либералы дадут побеждающему Дональду Трампу.
«КИТАЙСКИЙ НОЛЬ»?
Дополнительное давление на мировые фондовые рынки оказывает неопределенность ситуации в «мастерской мира» — Китае. Без паники вокруг коронавируса рост ВВП Китая замедлялся с минимального с 1990 года (по итогам которого Дэн Сяопин вынужденно перевел китайские реформы в активную фазу) 6,1% в 2019-м до 5,8% в 2020-м. Помимо коронавируса, этот прогноз не учитывал «долговой бомбы»: кроме 300% ВВП официально признаваемого долга, в Китае существуют колоссальные теневые кредиты, масштаб и динамика выплат по которым не известны никому.
В 2020 году наступает срок погашения облигаций китайских провинций на 2 трлн юаней. Это лишь $286,5 млрд, но в 2,4 раза больше прошлогоднего, втрое — уровня 2017, в 10 раз — среднего уровня 2012–2017 годов. Их придется рефинансировать и выпускать новые, так что объем их эмиссии в 2020-м может вырасти на 28% — до 5,5 трлн юаней ($788 млрд). Эти долги усилят негативное влияние паники из-за коронавируса, которая сама по себе может замедлить китайский рост. Полуофициальные оценки — до 3–4% в первом квартале и 5,4% по итогам 2020 года, а в реальности ситуация будет значительно хуже.
В краткосрочном плане ожидалось, что руководство Китая решит проблему ростом ничтожного дефицита бюджета до более чем приемлемых по мировым меркам 3% ВВП (а разово, как мы помним по опыту США 2009 года, дефицит можно без проблем довести и 10% ВВП в год). Но паника вокруг коронавируса, в отличие от самой его эпидемии, усиливается — и ее последствия могут превысить прогнозы, вплоть до полного прекращения экономического роста в Китае, уже получившего наименование «китайского ноля».
А ведь именно Китай своим спросом вот уже более десятилетия удерживает мир от падения в глобальную депрессию. Если современный Атлант сломается, замены ему не найти и мир рухнет в катастрофу: глобальные рынки распадутся на макрорегионы, ведущие друг с другом хаотическую конкурентную войну без правил (причем ряд территорий будет принадлежать разными сферами своей экономики к разным макрорегионам).
Сегодня сокращение китайского экспорта уже ударило по всей мировой экономике, и адекватные оценки последствий этого удара отсутствуют. В России цена огурцов в Забайкалье подскакивала до более чем тысячи рублей за килограмм, сейчас останавливается мебельная промышленность, а ряд предприятий машиностроения заявил о серьезных проблемах. В мире последствия серьезнее, и отчаянные усилия ряда китайских корпораций, обещающих работникам премии за выход на работу, пока не дают эффекта.
В тихие, комфортабельные времена банкротства Lehman Brothers предполагалось, что срыв мира в глобальную депрессию может произойти при снижении роста ВВП Китая до 4%. Тогда, при торможении роста до 8%, это казалось нереально далеким, но сейчас возможно уже по итогам первого квартала. Впрочем, успешная торговая война Трампа против Китая подорвала бы его рост и без коронавируса: снижение положительного сальдо внешней торговли лишило бы его базы для колоссальной эмиссии юаня, лежащей в основе его стремительного развития.
ВЫБОРЫ В США: АГОНИЯ ГЛОБАЛЬНОЙ ЛИБЕРАСТИИ
Важнейшее событие 2020 года для Запада (для нас это, понятно, досрочные выборы в Госдуму, а для Китая — преодоление коронавируса) — президентские выборы в США. За три года Трамп взял под контроль исходно враждебные ему госаппарат и республиканскую партию, и после победы использует их для уничтожения «глубинного государства», обслуживающего уходящих с мировой политической арены финансовых спекулянтов и потому враждебного ему. Для американских глобальных либералов в целом (что намного шире истеблишмента демократической партии) это в лучшем будет социальное убийство. Многие же окажутся перед выбором между тюрьмой (за преступления, неприемлемые даже по меркам США) и могилой (в качестве потенциально нежелательных свидетелей; только у клана Клинтонов исследователи насчитывают до 90 таких жертв).
Поэтому победа Трампа для либерального клана США не допустима, но бороться нечем, в том числе в силу полного разложения традиционного истеблишмента, полностью утратившего связь с реальностью в силу предельной идеологизации (а в ряде случаев, похоже, и в силу возрастной деменции). Трампа мог победить на выборах лишь симпатяга Джон Байден, но он полностью дискредитирован соучастием в преступлениях на Украине (среди которых, помимо коррупции и массовых убийств украинцев, легко может всплыть неприемлемое для США потакание разворовыванию денег американских налогоплательщиков). Берни Сандерс для либерального истеблишмента еще хуже Трампа: тот хотя бы капиталист. Поэтому его не пустят на выборы любым способом — хоть прямым преступлением, на который пошел штаб Хиллари Клинтон на прошлых выборах (и для отвлечения внимания от которого раскрутили истерику по поводу «русских хакеров» и ввели против нас санкции).
Медиамагнат и бывший мэр Нью-Йорка, всеобщий любимец 77-летний Майкл Блумберг упустил свое время, подарив его в 2016 году Хиллари Клинтон; «статусный кандидат» демократов 70-летняя Элизабет Уоррен — ее нелепая тень (она умудрилась объявить себя потомком индейцев для получения соответствующих выгод, а потом отказалась пройти ДНК-тест), а 38-летняя яркая Тулси Габбард, действительно способная побить Трампа, просто не воспринимается закоснелой демократической геронтократией. Ее ровесник — гомосексуалист Пит Буттиджич — стал звездой, выиграв первые праймериз демпартии по сценарию комиксов: после многочисленных компьютерных сбоев при подсчете голосов, названных самими демократами технологической катастрофой, — и при его вероятной связи с поставщиком программного обеспечения для этого подсчета.
Таким образом, выборы в США глобальные либералы уже проиграли — и борьбу за самосохранение им придется вести, «опрокидывая столы» по завету героя культового для них сериала «Карточный домик».
Демократы могут использовать страх перед коронавирусом, начав дополнительно разрушать американскую экономику введением карантина в штатах, управляемых их губернаторами, — с тем, чтобы экономические проблемы сломали популярность Трампа и привели к власти кандидата от демократов, как в 2008 году Барака Обаму. Но это слишком откровенный саботаж и слишком опасный шаг. Возможно, они пойдут на организацию антитрамповской «цветной революции»: технологии отработаны, завезти «неизвестных снайперов» из Грузии или с Украины несложно, а отсутствие американского посольства вполне могут компенсировать многочисленные организации вроде соросовских. Эта угроза так очевидна, что Трамп устами генпрокурора США жестко предупредил потенциальных заговорщиков. Но у них нет выхода: в Америке Трампа им нет места, и это едва ли не единственное, что они сознают, несмотря на свою неадекватность.
Дополнительный ресурс им может дать эпидемия коронавируса: они вполне смогут обвинить Трампа в первом в истории человечества масштабном применении бактериологического оружия массового поражения (и втором применении оружия массового поражения как такового). Реальным содержанием обвинения (ибо современные китайцы вызывают у американского истеблишмента не больше симпатий, чем японцы во времена Хиросимы и Нагасаки) может стать создание угрозы глобальной экономической катастрофы, вредящее американским интересам. И в этом случае дело уже не ограничится очередными санкциями против гарантированно безответной России — внезапный переход рутинного марша протеста в Вашингтоне в штурм Белого дома в прямом эфире CNN станет вполне вероятным.
Трамп, если выживет, сохранит власть: ветер истории дует в паруса глобальных патриотов, но дестабилизация США подорвет мировые рынки и сможет стать решающим фактором срыва мира в глобальную депрессию.
В АДУ ГЛОБАЛЬНОЙ ДЕПРЕССИИ: ВОЙНЫ ПАТРИОТОВ
Глобальная депрессия лишит мирового доминирования финансовых спекулянтов и обслуживающих их либералов уже хотя бы в результате разрушения их среды обитания: глобальные рынки распадутся, а международные спекулянты сильнее государств только при наличии общемировых рынков. Уже на уровне макрорегионов спекулянты окажутся в подчинении местных властей, то есть патриотов — так, как это произошло во всем мире с началом Великой депрессии. Как и тогда, они сохранятся и как глобальная сила, опосредующая взаимодействие между макрорегионами. Но содержанием истории станет уже не борьба между ними и разнообразными патриотами, как сейчас, а борьба этих патриотов между собой. Как именно это будет происходить, показал Трамп, одержавший молниеносную победу в новом раунде торговой агрессии против Китая сразу же после обеспечения срыва возбужденной против него процедуры импичмента.
В столкновении патриотических сил разных макрорегионов ключевым фактором будет способность взять в союзники хотя бы часть только что поверженных глобальных либералов — как второстепенную, но значимую силу. В межвоенный период Иосиф Сталин модернизировал СССР именно таким партнерством (да и Коминтерн был пусть и крайне самостоятельным и своенравным, но филиалом Финансового интернационала того времени).
Ни США, ни Китай не смогут заключить такое партнерство — прежде всего из-за стремления к мировому господству. Кроме того, Трамп не сможет пойти на союз с либералами, как только что нанесший им историческое поражение, а Си Цзиньпин — как отказавшийся становиться младшим партнером британских элит. Евросоюз до перерождения в еврохалифат не способен на самостоятельную роль, Индия пассивна, Япония лишена творческого духа, а Англия не имеет ресурсной базы для реализации своего стратегического видения.
Только Россия может резко, непропорционально имеющимся ресурсам, повысить свое влияние после разгрома глобальных либералов за счет союза с ними. Впрочем, теоретическое наличие этой возможности отнюдь не означает способность нынешней российской власти реализовать ее. Возможно, противоестественная с патриотической точки зрения и разрушительная для страны и народа верность президента Владимира Путина либеральному клану вызвана не только его формированием как политика в окружении Анатолия Собчака и личной порядочностью, но и предощущением грядущего обострения межнациональной конкуренции. В конце концов, систематически консультировавший Путина Евгений Примаков, выступая против несправедливости однополярного мира, отнюдь не скрывал трудности и опасности мира «многополярного».
РОССИЯ — «ЗАПОВЕДНИК ГОБЛИНОВ»?
Такой союз не только соблазнителен, но и опасен, так как для проведения внутри страны политики, несовместимой с ценностями внешних партнеров, нужна высокая управленческая культура. Иначе Россия может стать Ковчегом, спасающим глобальных либералов до завершения начинающейся эры патриотизма, до преодоления Глобальной депрессии и начала новой реинтеграции мира и формирования нового глобального рынка — своего рода либеральным «заповедником гоблинов».
Тогда либеральная политика разграбления, вымаривания и дебилизации России продолжится (предвестником чего выглядит афера с передачей Сбербанка правительству), а фраза президента Путина о сохранении нормальной семьи становится зловещей (так как прошлый раз в терминах «пока я президент, этого не будет» он говорил в 2015 году о недопустимости повышения пенсионного возраста). В этих условиях Ковчег либерализма может утонуть на полпути, но либералы, даже глобальные, так далеко не загадывают.
А ведь крах доминирования глобальных либералов и конкуренция всех со всеми, помимо опасностей, открывает широчайшие просторы исторического творчества. Так, ради ослабления союза России и Китая США легко поддержат воссоздание в новом виде Советского Союза. Но в российском руководстве об этом некому думать (так как люди в рамках либеральной логики рассматриваются как обуза, а не ресурс), а главное, для воссоздания новой общности нужен позитивный и вызывающий желание присоединиться к нему образ будущего.
Он есть, пусть нелепый, даже у украинских нацистов, но не у российских либералов и коррупционеров. Обратиться к народам они не способны в силу своей грабительской природы, а на глазах дичающим националистическим элитам соседних стран они могут предложить лишь совместное разграбление России. Но оно отнюдь не приманка для националистов постсоциалистического пространства, ибо уже успешно осуществляется даже поляками, и этнические элиты искренне верят в то, что отодвигание их от российского корыта — это и есть тот самый фашизм и расизм, который «прогрессивный Запад» точно и ни при каких обстоятельствах не позволит своим либеральным холопам, захватившим Россию.
Для даже сохранения России нужна ее комплексная модернизация в интересах народа, но это требует оздоровления российской государственности, ее переориентации с разграбления страны на ее созидание.
