Немецкая газета Süddeutsche Zeitung на примере Владимира Путина, Дональда Трампа, Реджепа Тайипа Эрдогана и Сильвио Берлускони проанализировала, как взаимосвязаны большие деньги и политическая власть.
По мнению издания, Путин и Эрдоган входят в число тех «очень богатых людей», которые «используют свое высокопоставленное положение, чтобы обогатиться самим и помочь обогатиться своему окружению».
— Почему РФ управляют миллиардеры, есть ли шансы, что власть богатых пошатнется?
— Следует разделять богатство тех, кто прихватил власть — власть предержащих, и богатство тех, кто пользуется услугами тех, кто прихватил власть. Путин относится к первому разряду. Его состояние оценивали по-разному. Браудер говорил о $ 200 млрд., и Сенат США дважды организовывал расследование по материалам ЦРУ на этот счет.
Вы знаете, чем кончились эти расследования, связанные с офшорами на Кипре, Виргинских островах, и еще в трех местах: каждый раз заявлялось, что гражданина Путина нет в списках владельцев офшорных капиталов.
Это сложные расследования. Напрямую, естественно, ни Берлускони, ни Эрдоган, ни наш президент в таких списках фигурировать не могут. В списках фигурируют подставные лица. Чтобы отследить это и документально доказать, надо вести расследования учредителей, зарегистрированных в офшорах, вплоть до четвертого-шестого колена. Причем вести расследования по трансферам, то есть по переводам — по хождению денег.
Это чрезвычайно трудно. В конце концов, доказать можно, если иметь всю информацию по примерно 20 тысячам офшоров, которые существуют в мире.
Верно и обратное: спрятать деньги, сделать их закрытыми — довольно легкая операция во всем мире. Для этого и существуют офшоры.
— То есть, выяснить истинные размеры состояний элиты РФ невозможно?
— Мы не можем документально предъявить что-либо Путину, чтобы сказать: нам не нужен, в нашей бедной стране, президент, который таким образом обогащается. А с другой стороны, мы видим на каждом шагу, что есть корреляция. Потому что нельзя обогащать Вексельбергов, Чубайсов и Потаниных, и при этом оставаться на одной заработной плате. Как нельзя не замечать, что на одной из дочерей президента якобы — опять-таки, этот факт не доказан — якобы числится около $ 2 млрд. активов.
Есть в России также, как утверждают западные СМИ, около 200 богатейших семей, и 102 супер-миллиардера в долларовом исчислении. Они не могли появиться, если бы власть это все не поддерживала, и не охраняла.
И как нельзя доказать, что у Путина активы на десятки миллиардов долларов, так нельзя доказать, что у него нет этих активов. Потому что он связан с людьми, которые имеют огромные средства — в общей совокупности, около $ 500 млрд. Это равно объему резервов РФ.
В принципе, можно подсчитать: сколько в России денег образовалось, какие активы реально ежегодно прибавлялись, и куда эти активы ушли. Чтобы считать таким образом — по остаточному методу — нужна всеобщая инвентаризация национальных материальных, интеллектуальных и денежных активов.
Так вот, я убежден: такой инвентаризации сопротивляется правительство Российской Федерации. А правительство зависимо от Владимира Путина — следовательно, он боится такой инвентаризации. В таком случае я как ученый выдвигаю версию: пока этой инвентаризации нет, мы не можем утверждать, а, следовательно, привлекать к моральной и физической ответственности лиц, которые распоряжаются национальными активами. Но мы не можем и оправдывать этих лиц!
А ведь президент страны, наверное, должен иметь полные доказательства, оправдывающие не только его финансовую чистоту, но и чистоту помыслов. Следовательно, именно на этом основании и немецкая Süddeutsche Zeitung, и куча других газет спекулируют.
Кроме того, мы видим те активы, которые на виду. Мы видим резиденции, которые были выстроены для Путина как персонального деятеля, а не только как президента РФ. И на этом основании можно выдвигать версии, которые дают основания предъявлять счет и требовать от президента России некоторого отчета, и ответа на сакраментальный вопрос: как при том, что он руководитель социального государства, в этом государстве, при вопиющей бедности, могут существовать те самые 200 кланов, или 102 миллиардера, или примерно 200 тысяч долларовых миллионеров?
Мы также вправе требовать, чтобы этот путь развития был умерен или прекращен.
— Как его можно умерить?
— Можно ввести прогрессивный налог хотя бы на эти 200 богатейших кланов, или на 200 тысяч миллионеров — и таким образом избавить от налогов нищенскую часть населения. И не надо взамен говорить, что перед законом все равны, и потому подоходный налог у нас для всех 13%.
— Как изменить нынешнюю ситуацию с властью богатых, можно ли вообще ее изменить?
— Можно, но тогда нужна другая концепция социального государства, и социально-экономического развития. К сожалению, в России такой силы сегодня нет. И, к сожалению, не предвидится. Жалкие либеральные потуги и ячейки, которые называются партиями, ничего путного сделать не могут.
Разоблачительный фонд Алексея Навального — в том числе. С моей точки зрения, это некоторая избирательная оппозиция, которая направлена не на искоренение порочного ведения государственных дел и собственной жизни. Это избирательная система, чтобы прижучивать отдельно взятых лиц и конкретные движения, которые либеральному крылу не нравятся.
Лечение поэтому — в здоровом обществе, в трезво-взыскательной политике и практике. К сожалению, видов на такую взыскательность и трезвость в России не просматривается. Поэтому приходится мириться с тем, что есть: рассуждать на уровне слухов, выдвигать версии на уровне точек зрения, и ничего не делать, чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки.
— Вы бы ее сдвинули, если бы были, скажем, министром экономики?
— Я бы организовал тотальное расследование всех активов. И сделал бы небольшой баланс: что мы имели, что израсходовали, что у нас осталось, и куда разница ушла. Тогда бы мы могли добраться до муниципалитетов, до отдельных компаний и даже отдельных руководителей. И могли бы конкретно и персонально говорить: здесь нормально, здесь полунормально, а в основном здесь беда: три четверти национального богатства страны уходят мимо кассы.
Я для примера проанализировал данные ФНС и Росстата по экспорту товаров и услуг. Скажем, от нас ушло нефти 240 млн. тонн, а за границей нефти оприходовано 360 млн. тонн. Где разница, эти 120 млн. тонн нефти, как они оказались за рубежом? По сути, это контрабанда, демпинг, «невидимая» торговля. Эту нефть Германия и Белоруссия продают как собственную нефть, но она в этих странах не добывалась. Откуда она?
Ответа на вопрос нет, а казна России из-за этого ежегодно недополучает как минимум $ 100 млрд. Это и есть те миллиарды, которые получает российская элита, наши миллиардеры и миллионеры.
Чтобы это изменить, надо изменить систему таможенного регулирования. И ориентироваться не только на цифры, которые дает ФНС, но и на данные стран-партнеров и организаций вроде ВТО. Тогда все становится прозрачным, и можно предъявить счет.
Я этим занимался вместе с коллегами — даже на уровне Госдумы шло обсуждение, даже президент давал поручение навести порядок. Но закончилось тем, что было решено: данные такого сорта могут расходиться, но не больше, чем — внимание! — на 56%!! Должен заметить, в статистике, если ошибка превышает 7%, эксперимент считается непригодным и его результаты отменяются. В таможне, повторюсь, данные могут различаться плюс-минус на 56%. На простом языке это означает, что в этих пределах можно воровать, и не особенно переживать за свои действия.
