— Михаил Геннадьевич, по вашему мнению, почему произошел нынешний обвал цен на нефть и кто более за это ответственен — Россия, «Роснефть», Саудовская Аравия?
— Если вы посмотрите на динамику нефтяных цен, то они падали весь этот год. На 6 января было 69,78 доллара за баррель, на 10 февраля — 53,7 доллара за баррель. Без всякого коронавируса. А потом включился коронавирус, и стало 46,7 доллара за баррель. Общее падение цены — с 67 до 36 долларов — составило 48 процентов. Из них только 15 процентных пунктов пришлось на время после срыва переговоров ОПЕК+. То есть две трети снижения цены к этому срыву отношения не имеют.
В правительстве, насколько могу понять, перед переговорами противостояли две точки зрения. Было понятно, что формат ОПЕК+ себя исчерпал и просто больше не работает. Особенно подобное стало наглядно в этом году. Причем не работал и американский механизм влияния на цены: США вливали доллары в свою экономику, а нефть все равно дешевела. Но для нас формат ОПЕК+ был совсем нелеп: в результате нашего самоограничения предложение нефти в мире не сокращалось — мы просто отдавали рынок конкурентам. Соответственно, если механизм не работает, от него можно отказаться либо попробовать что-то с ним сделать, чтобы заработал.
Могу предположить, что перед переговорами у нас доминировал обычный бюрократический принцип минимизации усилий: мол, давайте оставим все как есть, авось американцы как-то нефть поддержат. Эта точка зрения невыгодна компаниям, стремящимся наращивать добычу (в том числе «Роснефти»), и выгодна компаниям, сворачивающим добычу в России. Но когда наши пришли на переговоры, саудиты внезапно предъявили ультиматум: или соглашаетесь на сокращение добычи еще на полтора миллиона баррелей в день, из которых на долю России придется полмиллиона, или никакого соглашения не будет.
— А если бы соглашение сохранилось, какой бы была динамика цен?
— Если бы соглашение ОПЕК+ осталось, то нефть продолжала бы монотонно дешеветь и стоила бы не 36, а где-то 42 доллара за баррель. Потому что основные факторы снижения ее цены — неопределенность с перспективами Китая, разрыв торгово-логистических цепочек из-за дезорганизации мировой экономики под влиянием коронавирусной паники — никуда бы не делись. То есть цена вопроса на сегодня — 6 долларов за баррель, на завтра еще ниже. Но в этом случае мы продолжили бы терять свою долю на рынках, ОПЕК потянула бы нас за собой в небытие. Напомню: когда она создавалась, ее доля в мире составляла 60 процентов, затем снизилась до 40 процентов, а сейчас — лишь 28 процентов. В 2016 году соглашение ОПЕК+ позволило обеспечить краткосрочную стабильность, но в целом цену нефти определяли американцы вливанием в свою экономику долларов, кредитной политикой, ставкой и манипуляцией финансовыми капиталами.
В тактическом плане мы не могли поддаться шантажу саудитов: это на Западе, если вы уступили шантажу, с вами просто холоднее здороваются. На Востоке в отношении вас в этом случае просто перестают действовать любые правила. Поддадитесь шантажу — и вас можно будет съесть в ходе переговоров. Поэтому поддаваться на шантаж мы не могли.
А в стратегическом плане надо учесть, что, похоже, наше руководство ждет в следующем году срыва мира в глобальную депрессию. Иначе просто нечем объяснить лихорадочную спешку при принятии поправок в Конституцию, которая в обычных условиях непристойна даже при ловле блох. Но если мы ждем глобальной депрессии, все встает на свои места: к ней надо подойти с адаптированной к новому миру политической системой. А жертвовать рынками на входе в депрессию — это безумие! Можно жертвовать рынками на подъеме, когда все понимают, что даже если мы потеряем 5 процентов, то за счет общего роста и расширения рынка наши перспективы светлые. А когда денег нет и не будет (а реалии депрессии именно таковы), то в семье регулярный доход важнее его величины, а в бизнесе доля рынка значительнее прибыли, которую вы с этого рынка снимаете. Когда прибыль маленькая, вам там плохо и тяжело, но вы присутствуете на рынке и, как только ситуация изменится, станете королем. А если вы уходите с рынка, то покидаете насовсем экономическую жизнь. Вот такая у нас была перспектива. Поэтому мы приняли правильное решение. Но если бы саудиты себя повели по-другому, мы, вероятно, остались бы в соглашении.
Почему они себя так повели? В Саудовской Аравии отражение борьбы американских демократов с Трампом — борьба ориентирующегося на Трампа Мухаммеда бин Салмана с наследными принцами, считающими, что они ориентируются на ЦРУ, а на самом деле служащими глобальным либералам, которых до 2016 года называли клинтоноидами. Обратите внимание, после срыва сделки два принца были арестованы и помещены под арест в отель, а большое количество старших офицеров спецслужб арестовали и поместили, судя по всему, в несколько другие условия. И если с ними будет, как с Хашогги (Джемаль Хашогги — журналист из Саудовской Аравии, критик властей США и своей страны, убит 2 октября 2018 года на территории консульства Саудовской Аравии в Стамбуле — прим. ред.), никто по ним не заплачет. Это внутриполитическая разборка.
— А какой будет реакция США?
— Руками саудитов демократы ударили по Трампу. Потому что сланцевая нефть сейчас под ударом, у нее большие проблемы. А сланцевая отрасль со смежными производствами — это 300 тысяч занятых, с членами семьи — не менее 600 тысяч голосующих, и все это люди Трампа. Он накануне выборов лишается 600 тысяч голосов, которые для него критически значимы. Это удар кирпичом по голове. Понятна его истерика, его отказ ехать к нам на 75-летие Великой Победы. Строго говоря, он и не мог ехать: поедь он в Москву — можно было бы не возвращаться, его объявили бы русским шпионом или вообще двойником, подмененным «проклятыми русскими». Судя по его заявлениям, он это понимал, но ехать хотел, поэтому ничего внятно не говорил, а теперь не поедет. На самом деле ко всеобщему облегчению.
В этой ситуации против нас могут ввести какие-то санкции. Но мы должны сказать американцам: ваш обслуживающий персонал напортачил — вы с ним и разбирайтесь. Мы против вас ничего не имеем, можем и помочь, но не за свой счет. Придумайте, как поднять цену на нефть, чтобы мы при этом не теряли рынки. Вы хозяева мира, вот и выкручивайтесь. А мы вам поможем, хотите — по Йемену отбомбимся, хотите — по Саудовской Аравии. Но мы, судя по всему, этого не сделаем, потому что у нас уже совсем другие, конституционные проблемы.
А с саудитами, думаю, переговоры скоро возобновятся. Как только их министр нефти поймет, что ему не отрубят голову, будем делить освобождаемый американцами и бразильцами мировой рынок. Думаю, на следующей неделе уже и начнем, чего тянуть.
— Насколько опасны последствия этого кризиса для нашей экономики?
— Если посмотреть на последствия, девальвация рубля на 5 процентов — это детский сад. Я не знаю, какие были валютные интервенции, но пока девальвации не случилось, 5 процентов — это ни о чем, особенно на фоне паники, которую в начале недели инициировали либеральные медиа. Цены не вырастут. Не потому что будет дальнейшее укрепление рубля, а потому что цены упираются в нищету людей, а не в курс и не в какие-то там издержки. Прибыли монополий абсолютно чудовищны, они все спокойно могут эти 5 процентов компенсировать. Единственная проблема с товарами, которые нельзя ничем заменить, это лекарства и предметы роскоши. А вот мясо, например… Наши производители мяса российского говорят, что торговые сети завышают цену на него в разы. Для торговых сетей 5 процентов — это ерунда, они легко могут не повышать вообще цены. Я думаю, что с импортными товарами будет то же самое.
— И все-таки что теперь ждет рубль? Ведь нынешний курс пока удерживает ЦБ, а дальше?
— Наши международные резервы абсолютно избыточны, они на 250 миллиардов долларов больше, чем нужно для обеспечения гарантированной валютной стабильности. С другой стороны, все зависит от направления движения капиталов. Когда нефть дешевела в этом году, рубль укреплялся до 61 рубля за доллар. Это было вызвано тем, что сокращение экспортных доходов с лихвой перекрывалось притоком в страну спекулятивных капиталов. Они быстро приходят и уходят, но сегодня Россия является единственным местом в мире для извлечения почти гарантированных и при этом высоких прибылей. Поэтому я думаю, что через короткое время спекулятивные инвесторы вернутся. Да, мировая депрессия будет, но еще не сейчас.
— Есть ли связь между тем, что происходит с ценами на нефть, и тем, что творится во внутрироссийской политике? Вопрос о досрочных выборах парламента и выступление президента, касающееся поправок в Конституцию, случились именно в день обвала наших рынков.
— Скорее всего, это совпадение. Хотя, возможно, отказ от досрочных выборов вызван чьим-то необоснованным испугом перед дестабилизацией рынков.
Внешне это производит впечатление размена — Дума получила еще год работы без перевыборов, а президент — возможность избраться еще на два срока по поправке Терешковой. Но я думаю, что Госдума не является самостоятельной структурой и если бы президент вежливо попросил их самораспуститься, они бы сделали это добровольно и с песней. Возможно, решение о досрочных выборах Госдумы еще будет принято. Время для этого есть до конца мая.
Если же от досрочных выборов отказались всерьез — это драматическая, трагическая переоценка стабильности мира и России. Возможно, это решение было принято под влиянием нефтяного кризиса и реакции на него Трампа. Потому что мы видим только внешние проявления истерики американского президента, а какими они были на самом деле, не знаем.
Я считаю, что устойчивость и стабильность ситуации в мире и нашей стране в следующем году будут ниже, чем в этом. И Госдума, избранная сейчас, стала бы более стабильной, более управляемой, чем Госдума, которую изберут в 2021 году, если выборы вообще не отменят по тем или иным причинам или не перенесут куда-нибудь. Потому что могут быть такие события в следующем году, что все согласятся с необходимостью переноса выборов.
— А какой тогда смысл теперь имеют поправки в Конституцию, если вопрос трансфера, условно говоря, как минимум на какое-то время отложен?
— Поправки в Конституцию дают высокую степень свободы рук: Путин может остаться президентом еще на пару сроков, причем не подряд. А в промежутке запустить какого-нибудь Медведева. Или прямо 23 апреля он может возглавить Госсовет, далее — новые выборы президента и какой-то другой технический президент. Вот возможность перспектив.
— То есть это сделано, чтобы развязать руки Путину, а там видно будет?
— Да. А слова Путина о том, что он не станет возглавлять Госсовет, конечно, важны, но вспомните, как он за три года до повышения пенсионного возраста торжественно обещал, что не будет его повышать.
— По-вашему, как к этому всему отнесется население?
— У Путина было много проблем на протяжении его политической карьеры. Но одной трудности ни разу не было — он никогда не выглядел мелким шулером. А нынешние изменения могут его в глазах части населения и политической тусовки выставить именно так. Человек чуть не 20 минут рассказывал про то, как важна сменяемость власти, а потом сообщил, что, возможно, останется. И на самом деле подобное — большая ошибка, потому что это можно было бы сделать более элегантно. Но они там очень сильно спешат. Отчаянно торопятся. У них, правда, нет времени, это надо понимать при оценке их действий.
— Скорость, с которой меняют Конституцию, отчасти даже пугает.
— Потому что они видят, что впереди мировой хаос и надо успеть создать новую систему власти для жизни в этом хаосе, ее отработать, отладить, посмотреть, как ее звенья друг с другом взаимодействуют. Если что-то не будет работать, успеть быстро поменять. Власти нужен новый механизм, более гибкий, поэтому они хотят успеть отладить его устойчивость к моменту срыва в глобальную депрессию. Я не сомневаюсь, что они это обозначают другими терминами, но смысл именно в этом — впереди жуткая нестабильность. Не российская — мировая: сравните, например, отношение к тому же коронавирусу в России и Европе. И то, что президент отказался от думских выборов в сентябре этого года ради выборов в сентябре следующего года, несмотря на страх нестабильности, вот это меня напугало на самом деле больше всего. Потому что невнимание к тому, как ты выглядишь, — это плохо, но не катастрофично. У нас однажды Михаил Михайлович Касьянов все официальное мероприятие простоял с расстегнутой ширинкой, но фотография эта появилась только после его ухода с должности. Так что можно не обращать внимание на то, как ты выглядишь, а вот неверные системные решения вроде отказа от досрочных выборов Госдумы — это уже серьезно, подобное тревожит.
