В. Ворсобин:
— В эфире Владимир Ворсобин. Возвращение программы «По сути дела». Поздравляю вас, Николай!
Н. Стариков:
— Да, здравствуйте. Вот что коронавирус животворящий делает – возвращает Владимира Ворсобина.
В. Ворсобин:
— Беда не приходит одна. Эту программу украшает другой факт. Николай придумал, как спасти страну он подготовил экономическую программу, по которой мы будем, если точка зрения Николая Старикова победит, жить, в этом случае страна встанет с колен. Вы сделали сей труд. Зачем? На что вы надеетесь? И в чем состоит программа?
Н. Стариков:
— Сразу начну вас поправлять. Я очень признателен «Комсомольской правде» за то, что сегодня произойдет некая информационная премьера разработанной экономической программы, которая называется «Курс благополучия». Это первое. Это работа не является моей персональной работой. Здесь целый спектр авторов трудился. Я в данном случае как некий спикер представляю ее. Третье. Зачем мы это сделали? Потому что, на наш взгляд, есть возможность без какой-то серьезной сломки сегодняшнего механизма международного экономического, который у нас тоже в какой-то степени существует, начать экономический рост. То есть в рамках, подчеркиваю, сегодняшней системы. Это то, что делают западные государства. Это то, что на самом деле делает Китай. Это то, что на самом деле мы до сих пор не делаем.
Итак, давайте попробую тезисно объяснить те пункты, которые я считаю важными. Главная проблема сегодняшней российской экономики – это ее безденежье. Отсутствие денег на всех уровнях. На государственном уровне отсутствие денег для выплаты достойных пенсий, зарплат, пособий. Для возможности перевооружить всю армию, а не потихонечку по частям ее перевооружать. Для строительства мощных инфраструктурных проектов. Денег в бюджете, к сожалению, нет. На уровне предприятий отсутствие кредитов доступных. На уровне домохозяйств – отсутствие необходимых средств, которое сейчас особенно остро в эпидемию коронавируса все почувствовали. Вот надо решить эту проблему отсутствия денег. Владимир, скажите, откуда берутся деньги?
В. Ворсобин:
— Я так понимаю, вы предложите из казны, из бюджета взять?
Н. Стариков:
— Да, но в данном случае я имею в виду вопрос, не откуда они берутся в казне, а откуда деньги берутся вообще? Как они создаются? Если в одном предложении.
В. Ворсобин:
— Печатаются в США.
Н. Стариков:
— Вижу грусть в ваших глазах. Я попробую этот сложный вопрос буквально в двух словах объяснить. Существует некий миф о том, что любой банк выдает в виде кредитов те деньги, которые предприятия и люди складывают в этот самый банк. На самом деле все не так. Основная эмиссия денег происходит именно в момент выдачи кредита какому-то предприятию или лицу коммерческим банком. Делается это следующим образом. Есть определенный процент резервирования. То есть рубль кладет коммерческий банк в Центральный банк. И он тут же получает возможность выдать кредит на десять рублей. Вы спросите: откуда берутся девять? Из воздуха. Вот именно так создается денежная масса в мире. В основном даже не Федеральной резервной системой США, а коммерческими банками США. Не Европейским центральным банком, а коммерческими банками. У нас эта схема практически не работает.
Что мы предлагаем? У нас есть государственные банки. Их несколько. Теперь государственным банком в полном смысле станет Сбербанк после покупки контрольного пакета правительством. Так вот, государственные банки должны начать кредитование государства. Вот это очень важный момент, который сегодня практически отсутствует и который существует на Западе.
В. Ворсобин:
— Так.
Н. Стариков:
— Идея понятна. Теперь – необходимость первых важных шагов. Увеличение пенсий, пособий со стороны государства примерно в два раза сразу объявляется. И это должно быть сделано в ближайший месяц. Обнуляется НДФЛ на зарплату меньше 25 тысяч рублей. Большие расходы планируются на строительство инфраструктуры. Заявляется о создании двух новых агентств – Фонда роста и Фонда жилищного строительства, главной задачей которых является следить и выдавать кредиты предприятиям для того, чтобы они расширяли свои мощности. Одновременно вводится достаточно жесткий валютный контроль, задача которого – не давать выводить деньги из страны. То есть каждая операция должна рассматриваться. Если вы хотите что-то купить, вопросов нет, вам разрешат. Если вы хотите, как многие, вывести деньги в Лондон и там обналичить и убежать, вы не получаете этого разрешения.
И самое важное – отказ от бездефицитного бюджета. Это если тезисно, коротко. Обратите внимание, все пункты направлены на то, чтобы деньгами насытить российскую экономику. Рост зарплат – это рост спроса. Рост расходов на инфраструктуру государства – это тоже впрыскивание денег в экономику. Кредиты предприятиям дадут возможность не увеличивать рост цен. Сегодня цена растет, потому что спрос увеличился, а нет предложения мощностей. В этот ключевой момент государство через эти фонды выдает кредиты для увеличения мощности. Причем поддерживает не первого и второго игрока, а третьего, четвертого в каждой сфере.
В. Ворсобин:
— В этом случае вспоминается Глазьев. Давайте послушаем Георгия Бовта, политолога и экономиста, который прочитал программу Николая Старикова и высказал свою точку зрения на это.
Г. Бовт:
— Так называемый «Курс благополучия» исходит из того, что в России как бы не существует рыночной экономики, не существует малого и среднего бизнеса, а существует только государство, крупные корпорации государственные, а также бюджетники. Примечательно, что предлагается повысить зарплату, например, только бюджетникам. А остальных категорий работников как бы не существует. В «Курсе благополучия» не предусмотрено совершенно никакой прямой помощи ни предпринимателям малого и среднего бизнеса прежде всего, ни работникам, которые работают на этих предпринимателей.
Между тем, прежде чем повышать зарплату всем бюджетникам, стоило бы посмотреть, а какие бюджетники нам нужны и сколько. Возможно, у нас разросшийся государственный аппарат, и его нужно сократить в условиях кризиса, сделав упор, прежде всего, на поддержку людей, работающих в медицине, в образовании и других социально ориентированных сферах.
В. Ворсобин:
— Как вам такое мнение, Николай?
Н. Стариков:
— Я признателен, что вы отправили Георгию почитать программу. У меня такое впечатление, что вы отправили что-то другое. Либо он читал очень невнимательно. Потому что ответы на вопросы, которые он там не нашел, они есть. Более того, жирным шрифтом подчеркнуты. Почему предлагается повышать зарплату именно бюджетникам? Потому что государство может поднять зарплату только бюджетникам. А работникам частных компаний государство не может поднять зарплату. Это уже следующий этап. Рост зарплат будет происходить так, как он происходит сегодня. Ведь сегодня государство не заставляет никого на радио «Комсомольская правда» поднимать зарплату. Этот процесс каким-то образом происходит. Судя по тому, что вы сидите на удаленке, трудитесь. И у «Комсомольской правды», я надеюсь, все хорошо.
Что касается помощи любимому малому и среднему бизнесу. В программе написано о снижении ставки рефинансирования до 2 % и создании двух фондов, главная задача которых – выдача целевых кредитов под самые минимальные проценты, для строительства новых мощностей во всех сферах экономики. Вливаются большие деньги в экономику, решается вопрос безденежья. Главная проблема – чтобы при этом не начал расти уровень цен.
Как это достигается? Целевым финансированием сфер для строительства новых мощностей. Причем не первому игроку, чтобы не было монополии, чтобы он не поднимал монопольную цену, а второму-третьему надо в первую очередь помогать. Помогли второму-третьему – разговариваем с первым, который тоже хочет увеличивать свою мощность. Таким образом, экономика наполняется деньгами. Но инфляции практически не будет. В этом смысл проводимых действий.
И отказ от бездефицитного бюджета. То есть государство получает кредитование от государственных банков. Таким образом, процент по этим займам попадает обратно в бюджет. Потому что банки строго государственные. А что касается частных компаний, помогаем, финансируем, стимулируем. Коммерческие банки при этом никуда не исчезают, а работают в общей системе. Но не они являются основными центрами эмиссии денежной массы, которой сегодня не хватает. Поэтому уважаемый Георгий Бовт чего-то не заметил.
В. Ворсобин:
— Мы обсуждаем программу выхода из кризиса, в который мы еще пока полностью не вошли. Но надо думать о том, как из него выбираться. Мне показалось подозрительным в программе валютное регулирование. Вы говорите, что можно будет покупать валюту, но валюта, которая выводится за рубеж, здесь государство будет контролировать. Вот какие опасения у меня есть. Недавно пошли слухи, что в банках страны будут изымать деньги. Мы помним, к чему привело в конце 90-х годов то, что люди побежали в банки снимать свои деньги. Здесь дело касается валюты. Бовт заметил, что тоже опасается банковского кризиса, когда государство начнет сильно регулировать валютные вещи, как это было при Советском Союзе.
Вы не видите в этом угрозу? Западные инвесторы, которые работают здесь на биржах, и те инвесторы, которые вкладывают в Россию деньги, они не думают о том, чтобы здесь жили хорошо. Они хотят заработать деньги. И эти деньги они хотят вывезти. Для этого они сюда деньги и завозят. А вы не боитесь таким образом вообще обрушить наш валютный рынок и оставить страну без денег? И мы снова вернемся к деревянному рублю?
Н. Стариков:
— Сегодня наше валютное регулирование практически отсутствует. Оно представляет из себя некую емкость с отсутствием дна. В результате что происходит? Государство вливает денежные средства в банки, в экономику, в те же самые инфраструктурные проекты? Они же и сейчас осуществляются? Например, строительство того же Крымского моста. Что происходит дальше? Дальше эти деньги очень часто, в основном с мошенническими схемами, ведь вывод – это не частный человек и даже не компания, купившая что-то, это в основном прямое воровство.
Господин Минц взял несколько пенсионных фондов, вывел их в Лондон. Как это делается? Очень просто. Пришли, купили деньги, нажали кнопочку на компьютере, деньги очутились на Каймановых островах. Вот здесь появляется валютный контроль. Он не касается частного человека, вклада в банке. Все точно так же. Он только спрашивает: вы куда переводите эти несколько миллиардов долларов? Получите разрешение. И тогда жуликам будет не вывести деньги.
В. Ворсобин:
— Очень коррупционная штуковина. Если такие разрешения получать у наших чиновников, вы представляете, как сильно обогатится человек, который будет выдавать такие разрешения? Он будет мультимиллиардером.
Н. Стариков:
— Думать, что все исключительно кругом жулики, это неправильно. Люди, которые выдают такие разрешения, существовали в России. Сейчас есть этот валютный контроль в других государствах. У них просто должна быть высокая зарплата и высокая ответственность. Если украдут, ну, вплоть до высшей меры. Или что там в Уголовном кодексе. Так что это не касается жизни 99,99 % наших граждан. И этот валютный контроль будет потихонечку либерализовываться. Не то что запрещают инвесторам выводить деньги. Но жуликам точно будет не вывести.
Сегодняшняя же проблема – бочка без дна. Сколько ни вливайте туда средств, они сразу на валютный рынок, покупка денег, вывод их в оффшоры. С этим надо заканчивать.
В. Ворсобин:
— Сейчас очень много споров на тему, где проходит граница между жуликом и нормальным предпринимателем. Бизнес-сообщество страны критикует правоприменительную практику Следственного комитета. Они утверждают, что то, что считают жульничеством, на самом деле таковым не является. А вы в это дело вносите инвестиционную привлекательность России, которая будет сильно зависеть от долларов и евро, особенно после кризиса. Это лично моя точка зрения.
Виталий из Москвы:
— Поймите одно, что мы никогда не уйдет от этой воровской банды. Потому что мы отправляем все на Запад. И эти олигархи… Они управляют финансовыми потоками. Они безнаказанные. Путин ничего сделать не может. Пока страну разграбляют, он не может банкирам сказать слово какое-то.
В. Ворсобин:
— А почему не может? У него армия, ФСБ, Следственный комитет.
Виталий:
— А почему он этого не делает? Почему у нас не работают все эти…
Н. Стариков:
— Давайте я вас рассужу. Позвонивший выразил одни эмоции. А вот Владимир Ворсобин в прямом эфире предложил спецслужбы и армию использовать для валютного регулирования. Так вот, в программе «Курс благополучия»…
В. Ворсобин:
— Николай, вы передергиваете. Я этого не предлагал.
Н. Стариков:
— …Есть валютный банковский контроль. У какой-то компании есть необходимость провести операцию за рубеж. Вы приходите и подаете заявку в эту организацию. Вам ее одобряют или не одобряют. В 90 % случаев одобряют. В 10 % случаев, когда чистый вывод, поймите, что финансовые операции – у нас есть финансовая разведка. Это мы с вами – журналисты, политологи, историки, экономисты, простые люди, которые с этим не сталкиваются. Для работников финансовой разведки отмывание денег – это просто видно по тому, кто и куда передает. Если есть подозрения – пока не получите разрешение. Придите, побеседуйте. Не должно быть возможности вывести любые колоссальные суммы куда угодно.
Сергей из Белгорода:
— Вы поднимаете очень серьезную проблему. Но это, к сожалению, следствие. Причина в том, я кадровый военный, я офицер ВМФ в отставке уже. Дело в том, что у гражданского населения неадекватное отношение к военным. Военные: сказали – сделал. Не обсуждая. Сейчас такая ситуация, когда гражданское население вместе с нами, с военными, выполняет правительственную задачу самоизоляции. Я одобряю то, что предложил Стариков. Но дело в том, что мы могли избежать всего этого. Была бы наша нация более дисциплинированной. Вы посмотрите, что в Китае произошло, но так как у них жесткий военный коммунизм, как они быстро вылечились от этой заразы.
Н. Стариков:
— Я вас поправлю. Что касается Китая, то эпидемия там не закончилась. Ее просто остановили. И мы перестали получать статистику оттуда. Что касается программы, то коронавирус – это всего лишь информационный повод для изменения экономической политики в России. Чтобы вывести руководство страны из-под западной критики. А почему вы так действуете? Ну, у нас экономика в сложном положении, как у всех государств. И вот принимаются определенные меры. Государственные банки кредитуют государство. А что делать? Надо же как-то преодолевать. Речь не идет о том, что коронавирус послужил единственной причиной к этому. Или мы плохо сидим в карантине. Не так.
А что касается армии, то армию мы любим, ценим и, конечно же, уважаем тех людей, которые свою жизнь отдали служению страну. Так что спасибо вам, уважаемый военный пенсионер.
В. Ворсобин:
— «Всегда все проблемы решают за счет простого человека, за счет меня. Так что ноги в руки – и в банк, пока последнее не отобрали», — это просто голос из 90-х. Я помню те времена, когда начинались всякие реформы. Помню, товарищ Павлов тоже хотел чего-то отрегулировать с помощью валюты. А потом все как рванули! Уже не слушая аналитиков. Они поняли, что если в России начинаются реформы и где-то начали крутить валютную тему, все побегут в банки. На всякий случай. Все будут прятать под матрасы. Может, и обойдется. Но в этом случае банковский бизнес рухнет. Как он рухнул в 90-е годы. И чем это все закончилось.
Н. Стариков:
— Если вы будете рекламировать банковский кризис так же, как вы активно рекламируете коронавирус, может рухнуть что угодно. А на самом деле все очень просто. Валютный контроль касается компаний. Для обычного гражданина никакой разницы нет. Для него в рамках программы «Курс благополучия» увеличение МРОТ, увеличение зарплаты бюджетникам сразу. Это один из первых шагов. И жесткая политика государства на контроль за ростом цен. Но не через какие-то механизмы насилия, а через предоставление кредитов бизнесу на увеличение мощностей в этой сфере. Так что беспокоиться вообще не о чем.
В. Ворсобин:
— Ситуация накаляется. Сейчас мы думаем о том, что делать России, как выбираться из этого кризиса экономически.
Н. Стариков:
— Могу предложить, как это сделать, на конкретном примере. Вот сейчас была информация о том, что уже банки принимают заявки по новой ставке ипотеки, о которой говорил президент, 6,5%. Понятно, что 6,5 лучше, чем 10. А теперь представим, что в рамках курса благополучия ипотека выдается под 3%. Первый вопрос возникает: каким образом? Мы сейчас этот механизм видим на примере того, что и сегодня можно снизить процент по ипотеке. Это первое.
Второе. Сразу возникают опасения. Если ипотека будет недорогая, вырастут цены на жилье. Нет, не вырастут. Почему? Потому что одновременно два новых фонда (Фонд жилищного строительства и Фонд роста) работают со строителями, застройщиками жилья и говорят им: мы дадим вам кредит под 2%, под 0%, а вы должны увеличить строительство жилья. И это объявляется, что жилье будет увеличиваться в производстве, будет больше квартир. Поэтому деньги дали, в экономику они ушли, строительство началось, цены не растут, и при этом люди получают качественное жилье. Вот это один из секторов, как это работает. Просто сегодня мы дотируем деньгами эту ипотеку, а в нашем варианте этого не нужно будет делать.
В. Ворсобин:
— Николай, а почему в вашей программе нет ни слова про то, как… Ну, есть же институциональные условия, для того чтобы экономика росла. Это независимые суды, это избегание того, что контролирующие органы кошмарят бизнес, и т.д. То есть некое упорядочение, и чтобы нельзя было отнять бизнес в регионах. Если вы спросите рядового бизнесмена, он вам назовет первые две проблемы, связанные с местными властями. Если ты мелкий, тебя не замечают, если ты вырос, то тебя, скорее всего, будут давить разными способами. Но если в судах у нас правды не добьешься, то грош цена всем этим реформам, которые еще неизвестно, до чего доведут. Почему вы не включили вот это в вашу программу?
Н. Стариков:
— Владимир, просто аплодирую вам. Вы сейчас сделали очень большой комплимент программе «Курс благополучия». Потому что, раз вы не нашли больше, к чему придраться, а зашли сбоку, через независимые суды, это значит, что программа действительно хорошая. Я скажу так. В экономической программе не может быть места про суды. Мне кажется, это вам должно быть совершенно очевидно. Если бы мы с коллегами писали новый Уголовный кодекс, мы могли бы с вами обсуждать размеры наказания и всего остального.
В. Ворсобин:
— А одно без другого работает? Без политики экономика работает? Без политических условий экономика может работать и быть успешной, по-вашему?
Н. Стариков:
— Государство создает структуры, главной задачей которых является рост экономики, кредитование под минимальный процент. И если в рамках этой программы у какого-то предприятия возникнет какая-то проблема, эта проблема будет не так крупна и серьезна на фоне того, что исчезнут проблемы с расширением бизнеса – строй новые предприятия, вводи новые мощности. Есть государственная структура, которая именно этим занимается. Растет зарплата у сотрудников, растет зарплата у бюджетников, растет спрос. Вот что происходит на Западе. У нас же нет денег в экономике, поэтому экономика буксует. Давайте решим главную проблему – насытим экономику деньгами, но так, чтобы не было инфляции. Наша программа это позволяет.
В. Ворсобин:
— Армен из Пятигорска нам дозвонился.
Армен:
— Знаете, самая первая проблема, почему у нас в России экономика не поднимается, это проблема, что очень давно у нас во главе Владимир Владимирович Путин. Он должен уйти в отставку, а вместо него должен прийти хозяйственник. Почему? По моим расчетам, есть выход для экономики. Ипотечный кредит будет 0 процентов. Я вот захожу в магазин – там только иностранные продукты, в нашем большом государстве нет даже картошки российской. О чем можно говорить?
В. Ворсобин:
— Это неправда. Картошка-то есть. «Здравствуйте, — пишет наш слушатель. – А можно поподробнее о причинах кризиса конкретно в России? Может быть, из-за бездарных переговоров по цене на нефть, в результате чего они обвалились?»
Н. Стариков:
— Давайте не будем путать следствие с причиной. Что касается того, что говорил Армен. В 1917 году объяснили, что главная проблема России (она сразу выиграет войну, и все наладится) – это Николай II. Вот только не будет Николая II – и сразу все наладится. Я не буду говорить, что дальше произошло. Это абсолютная иллюзия. Один человек не может ни развивать экономику, ни ее тормозить. В чем сила Запада? В том, что там построена система, где вне зависимости от фамилии руководителя, эти механизмы, которые мы предлагаем применить у нас, они начинают работать. И в чем еще прелесть предлагаемых мер? Мы камуфлируемся в рамках сегодняшней либеральной экономики. Нужно понять, что Запад не хочет усиления ни Китая, ни России. Если какие-то серьезные изменения, национализация всего и вся прямо сейчас, начнутся противодействия. Мы же будем потихонечку двигаться в рамках сохранения якобы того либерального курса, с подменой, изменением его смысла, и будем развивать нашу экономику. Потом усилимся и будем с нашими партнерами разговаривать уже совсем по-другому.
В. Ворсобин:
— Николай, вопрос слушателя, конечно, немножко резковатый, но пусть даже придумают новую идею, возьмут даже вашу программу, но реализовывать будет то же самое правительство. Скамейка запасных у Владимира Путина очень маленькая, он перетасовывает туда-сюда своих министров. По сути, медведевский кабинет министров мало чем отличается от нынешнего. Реализовывать будут те же, извините, криворукие чиновники, которые берут хорошие идеи (кстати, мне ваша идея понравилась) и делают ее ровно противоположной. Товарищ Павлов, если его реинкарнировать и спросить, он бы сказал, что на самом деле идеи были прекрасные. Но в итоге это разрушило страну. Поэтому, может быть, дело не в идеях, а в правительстве, во власти, которая не может реализовывать даже то разумное, что есть?
Н. Стариков:
— В валютном банковском контроле должны быть не чиновники, а люди, работающие сегодня в финансовой разведке, по сути, банкиры по профессии. Это первое.
Далее. Я хочу сказать, что кадровый вопрос всегда самый сложный вопрос любого руководителя любой власти. Но если либеральный курс не меняется, в этом и логика, тогда те же самые министры выполняют тот же самый курс. Мне кажется, что если будет принято решение (на что мы надеемся) об изменении экономического курса, вот тогда и реализовывать его будут новые люди. Обратите внимание, что премьер-министр уже поменялся, да и само правительство отчасти тоже изменилось. Это в рамках сохранения сегодняшнего либерального курса. Если мы меняем его смысл и суть, к чему и ведет программа «Курс благополучия», тогда мы увидим и новые фамилии, и новых людей, и увидим новые результаты.
В. Ворсобин:
— Переходим к следующей теме. Посольство России в Праге решило отказаться от навязанного почтового адреса. Я напомню, что площадь Бориса Немцова на месте, где находится посольство, это название было принято местными властями. Видимо, в знак протеста посольство сменило почтовый адрес. Николай, не мелковато? У нас Немцов – не государственный преступник, вообще-то он бывший член правительства, считается политиком, часть страны его уважает.
Н. Стариков:
— Это какая часть его уважает? Очень незначительная часть. И не забудьте указать, что Борис Немцов был министров ельцинского правительства.
В. Ворсобин:
— Может быть, слова «путинского правительства» лет через 10-15 будут иметь точно такую же брезгливую коннотацию, как вы сейчас говорите про ельцинское правительство.
Н. Стариков:
— А вот через 10-15 лет и поговорим.
В. Ворсобин:
— Слова «медведевское правительство» звучат именно так же мерзковато, как и «ельцинское правительство», для наших слушателей.
Н. Стариков:
— Давайте не будем уходить от сути вопроса. Нет, не мелковато. Я напомню, что это не первый такой жест, и не чехи это придумали. Еще во времена Советского Союза небольшая даже не то, что площадь, кусочек мостовой в Вашингтоне перед нашим посольством был назван: площадь Сахарова. Сделано это было для того, чтобы как бы подкалывать Советский Союз и в каждой передаче говорить: площадь Сахарова, площадь Сахарова, площадь Сахарова… Советский Союз на это никак не реагировал. Вот чехи назвали площадь именем Немцова. А зачем им помогать в информационной войне? Наше посольство сказало: мы теперь будем по другому адресу вести прием. Мне кажется, что это хороший выход из ситуации (в информационной борьбе, конечно). А вообще я услышал предложение переименовать метро «Пражская» в метро «Маршала Конева». Метро, может быть, и не стоит менять, а вот улицу, на которой находится чешское посольство, я бы точно назвал бы улицей, проспектом, переулком маршала Конева.
В. Ворсобин:
— А вы напомните, какое сейчас название улицы, на которой находится чешское посольство.
Н. Стариков:
— Вы у нас к Москве ближе. Я-то, собственно говоря…
В. Ворсобин:
— Я в Твери.
Н. Стариков:
— А я в Ленинградской области. Давайте попросим москвичей позвонить и напомнить.
