Никто не обратил внимание на, в общем-то, очевидное. В этом году исполнилось 150 лет со дня рождения Ленина, и в этом году исполняется 75 лет Победы в Великой Отечественной войне. И есть особый смысл в кратности дат.
Собственно, если бы Ленин не умер в 54 года – возрасте, когда умерли и Иван Грозный, и Петр Великий, и, даже, хотя уж не чета им, Егор Гайдар, — в 1945 году Ленину было бы как раз 75 лет – возраст, до которого дожили многие и иные реформаторы. Черчилль, Дэн Сяопин, Ли Кван Ю, Фидель Кастро дожили до 90 и в 75 лет были вполне политически дееспособны, де Голль – до 80, но расцвет его политической карьеры пришелся на возраст 69-79 лет. То есть в 45 году победителем в Великой Отечественной войне вполне мог быть сам Ленин, если бы не сжег свой мозг, превратив его в бесперебойно выдающую продукцию фабрику идей и новых решений.
Впрочем, он и оказался, потому что победило в 45 году именно созданное им государственное и социально-политическое устройство, доказав свое превосходство над конкурирующими.
Полуторавековой юбилей Ленина прошел на фоне коронавирусной эпидемии, хотя и не выпал, как кто-то надеялся, из зоны повышенного общественного влияния. И хотя политические группы и партии, заявляющие о себе как о продолжателях дела и идей Ленина, не представили практически ничего яркого и оригинального в ознаменование даты, как ни парадоксально, именно представляющие власть федеральные информационные каналы вспомнили о юбилее относительно доброжелательно: с оговорками, но с признанием заслуг, масштаба личности и с проявляющимися время от времени напоминаниями, что Ленин – крупнейшая в мировой истории фигура, что он часть российской истории и как подобная колоссальная фигура принадлежит России. Дмитрий Киселев в воскресной программе сформулировал и более яркий тезис: о том, что нужно сегодня не бороться с памятью о Ленине, а энергетизировать его идеи и его опыт, чтобы направить их на решение стратегических задач, стоящих сегодня перед Россией.
На этом фоне забавно выглядело, когда внук Вячеслава Молотова Вячеслав Никонов в передаче Владимира Соловьева, заявив, что он теперь единственный в России человек, который прочитал 55 томов Полного собрания сочинений Ленина, поставил Ленину в вину, что тот уничтожил все, на чем держался мир: Собственность и Мораль. Тут уже изумился Соловьев и начал объяснять внуку ленинского соратника, что Ленин уничтожал буржуазную собственность и буржуазную мораль, что вряд ли можно ставить ему в вину, поскольку это и отвечало сущности его антибуржуазной идеологии.
То есть получалось, что, прочитав Полное собрание сочинений Ленина, Никонов об этом ничего и не узнал. Тогда он объявил, что, ниспровергая все и вся, Ленин закончил ниспровержением самого себя, отказавшись от политики военного коммунизма и осуществив переход к НЭПу. После чего стало понятно, что либо как минимум ленинских работ, посвященных этой теме, Никонов все же не читал, либо пока дошел до них, так устал от чтения примерно четырех десятков томов ПСС, предшествующих томам с работами о НЭПе, что уже потерял способность усваивать читаемый материал.
В целом основная претензия к Ленину со стороны тех, кто его ненавидит, что он сумел победить. А те, кто симпатичен им, победить не смогли. Всегда до этого они побеждали – а тут победить не смогли. Побеждали потому, что никогда не стеснялись применить по отношению к восставшим низам откровенное и грубое насилие. И верили, что в этом отношении их, сильных мира сего, никто никогда превзойти не сумеет.
А тут выяснилось, что если верить в себя, свои цели и встать на сторону бедного большинства, то можно на насилие со стороны старых властных групп и классов ответить превосходящим насилием. Ленин в отношении имущих классов просто не постеснялся сделать то, что последние всегда делали по отношению к основной массе общества. Ответил насилием на их историческое насилие, тем самым посягнув на почти святое для них – их монополию на насилие. А Ленин показал им, что у них этой монополии нет.
И именно этого покушения на их «святое» они и их симпатизанты простить ему не могут. Впрочем, как и покушение на святость их собственности, лицемерие их морали и их исключительное право устанавливать выгодные им законы и образцы жизни.
Впрочем, на самом деле, в осмыслении Ленина это важно, но не это главное. Ленин, когда-то сакрализованный, а позже проклинаемый, ещё не познан и не осмыслен до конца. Именно в силу своей колоссальности.
По сути, эта фигура разделяет две исторические эпохи, обозначив окончание старой и начало новой. Он изменил мир — и создал новый. Но при этом он всему миру предложил не терпение, смирение и самопожертвование, а путь борьбы и строительства. Он сказал людям: «Не верьте тем, кто говорит, что мир неизменен. Вы сами — его творцы и архитекторы. И вы можете всё изменить».
То есть главное даже не в том, что удалось сделать ему лично — хотя удалось изменить не только Россию, но и весь мир, — он утвердил в человечестве веру в свою способность созидания, основанного на научном познании мира.
Конечно, Ленина родила эпоха. Конечно, его родило изменение производительных сил во всем мире. Конечно, его родила Россия, со всеми её противоречиями. Но Ленин смог всё это осознать и выразить в революционном действии. Что такое революция? Это — отказ от трансцендентной детерминированности и деятельное признание права человека менять мир — на основании познания законов мира и в соответствии с высшими идеалами человека и мира.
Ленин сказал: «Коммунистом можно стать, лишь усвоив всё богатство знаний, накопленных человечеством». И добавил: «Вы имеете право на борьбу и на созидание».
Лозунгом тех, кто пошёл за Лениным, стали великие слова: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
Ленин — рубежен. Он, конечно, стоял на плечах предшественников и, опираясь на их знания, на их опыт, сумел эти знания и опыт претворить в собственное действие. Ставшее действием и надеждой миллионов.
Дело не в пресловутой социальной справедливости: у каждого народа и у каждого класса они свои. Дело в признании права каждого человека быть творцом и быть равным среди равных в борьбе, счастье и созидании. В праве на единство равных и неповторимых. Как в романтическом лозунге: «Один за всех и все за одного!»
Безусловно, Ленин — одна из ключевых фигур в истории человечества. Мир был изменён его деятельностью. Ставить его в один ряд не с кем. Многие меняли мир своей военной деятельностью, но он изменил его своей интеллектуальной деятельностью, политической борьбой, эмпатией и соединством с миллионами: он умел их чувствовать и выражать то, что чувствовали и чего ждали они.
Что касается отечественной истории, то Ленин — фигура, возвышающаяся даже на фоне крупнейших её деятелей: Владимира Святославовича, Александра Невского, Дмитрия Донского, Ивана Грозного, Петра I и Екатерины II.
Что касается истории мировой, то Ленин — один из несомненных преобразователей мира, чьё имя стоит в одном ряду с именами разве что Христа, пророка Мухаммеда, Будды…
В этом отношении Ленин, конечно, фигура колоссальная. Он был ориентирован на создание нового мира. Он истово верил в человека, в то, что, если человека сделать свободным от политического и экономического угнетения, от недостатка информации, от культурного неравенства, то человек может стать творцом, созидающим новый мир.
Может быть, не самая фундаментальная, но важная деталь. Первой книгой, которую он запросил из библиотеки после переезда из Петрограда в Москву, была книга Жюль Верна «Из пушки на Луну».
А мечта, которой служил Ленин, она ведь не уходит. И чем дольше власть имущие будут пытаться увести Ленина в тень и его очернить, тем громче и зазывнее в некий ключевой момент набатом над страной пронесутся старые и ожившие слова Маяковского: «Под работу, под винтовку — на ладони обе! — Приходи, заступник и расплатчик!»
И мечта о том, что хотел сделать Ленин, что ему удалось сделать, и о том великом, что было разрушено отечественной мещанской изнеженностью и закормленностью три десятилетия назад, обернётся Мечтой о Новом Ленине, который в какой-то момент придёт, но уже и как мститель, как мститель за разрушение страны и за разрушение того великого будущего, к которому шли, о котором мечтали и всегда будут мечтать люди.
