Как следует из поступившего ко мне обращения, опирающиеся на российскую бюрократию мошенники, создали новый механизм грабежа граждан, основанный, насколько можно предположить, на совместных действиях коррумпированных судей и сотрудников Федеральной службы судебных приставов (ФССП).
Основной механизм, по-видимому, — задержка средств должника на счетах ФССП без передачи их кредитору, что позволяет последнему без уведомления должника организовать его банкротство и продать принадлежащее ему имущество (вероятно, через «своего» финансового управляющего).
А теперь конкретная история москвички Л., рассказанная ею самой: взяли с мужем кредит в банке, а тот был ликвидирован. Платить стало некому, пытались заключить договор реструктуризации с Агентством страхования вкладов (которому перешло право требования долга), его представители сначала вроде пошли навстречу, но затем долг был предъявлен к оплате через ФССП (насколько можно судить, пока шли переговоры о реструктуризации, произошла просрочка).
По требованию ФССП долг был выплачен полностью, и Л. решила, что все в порядке, и проблема закрыта.
Однако ФССП, насколько можно судить, не перевела полученные средства по назначению, а задержала на своем счету. Кредитор же переуступил долг некоему новосибирскому обществу с ограниченной ответственностью (производящей по участию в этом деле впечатление профессиональной рейдерской организации), которое немедленно подало в суд иск о банкротстве Л. При этом никаких извещений Л. не получала, так как в суд был передан, насколько можно предположить, ее фальшивый адрес (а сайт ФССП честно предупреждает, что отсутствие на нем данных о вашей задолженности отнюдь не означает ее отсутствия).
В отсутствие Л. Московский арбитражный суд принял решение о её банкротстве и передал управление всем ее имуществом управляющему — жителю Новосибирска Г., члену Саморегулируемой организации Союз арбитражных управляющих Северо-Запада, находящейся в Санкт-Петербурге.
Случайно узнав о решении Московского арбитражного суда, Л. подала апелляцию, которая должна быть рассмотрена 1 июня, — однако реализация ее имущества (двух квартир в Москве) назначена Г., аккуратно выполнившим все необходимые процедуры (кроме извещения жертвы данного процесса), на 19 мая.
Нахождение на «самоизоляции» значительной части сотрудников правоохранительных структур, как и географическая разделенность процесса, производящего впечатление откровенного грабежа (московские квартиры изымаются в Новосибирске представителем саморегулируемой организации Санкт-Петербурга) по понятным причинам крайне затрудняют противодействие этому, насколько можно понять, уголовному преступлению.
При этом сама Л. и её муж — отнюдь не олигархи, а обычные люди (площадь квартир — по 30 кв.м.), не обладающие соответствующей правовой грамотностью и в принципе не могущие противостоять подобной махинации.
По сути, мы, насколько можно судить, видим механизм, в 90-е применявшийся против предприятий, когда их банкротство и захват их имущества осуществлялись при помощи искусственного создания фиктивного долга (иногда копеечного в прямом смысле слова) и слаженной работы коррумпированных судей и сотрудников «правоохранительных» органов. Теперь он применяется против граждан России, а государство спокойно не обращает на них никакого внимания, по сути, поощряя действия жуликов.
Банкротство же физлиц, которое мы привыкли воспринимать как способ наглого и циничного обмана богатыми людьми их наивных кредиторов (при помощи искусственного раздувания долга и назначения финансовым управляющим полностью контролируемого ими человека), при полном попустительстве государственной бюрократии на глазах превращается в инструмент грабежа и лишения граждан России их имущества.
