Мир вступил не просто в очередную фазу глобальной турбулентности. Происходит нечто неизмеримо более важное – всеми своими частями, полюсами, культурами и этносами он входит в эпоху качественной иной, более высокой и требовательной к нравственности, прежде всего, в отношениях между самими людьми. Никакие технологии и философии «старой политики» более не уберегают его от распада и саморазрушения. И, судя по скорости нарастания глобальной тряски, старый берег мы уже оставили, а нового пока не достигли. Мы на переходе, на шатких мостках через бездну, на переправе.
Каждая часть человечества переходить будет по-своему. Англо-саксонский мир, временно возомнивший себя гегемоном и образцом для подражания, прямо на наших глазах разрывается под давлением накопленных за столетия душевных, расовых и социальных болезней. Иначе и быть не может, учитывая почти тысячелетнюю историю богоотступничества исторического Запада и его погружения в современные пороки растления и изнеженности, самонадеянности и гордыни. Восток ожидают свои испытания на этом переходе. Это связано больше с его безбожием, отсутствием защитного духовного покрова перед лицом безнравственного технического прогресса. А что же Россия?
Мы тоже вступили на этот опасный переход. Неолиберализму в России надеяться больше не на что: западные его покровители сдулись вместе со своим мнимым величием, а Восток должного примера, кроме трудолюбия и тотальной дисциплины, дать нам не в силах. У нас свой путь, и двигаться по нему придётся как бы по инерции, понемногу восстанавливая утраченные исторические и родовые навыки, культурно-духовные коды и отцовские традиции, отсеченные и отброшенные столетним безбожием «красной империи» и либерального сегодня. Простым и линейным этот переход не будет. Либерализм, хотя и серьезно дискредитирован, сразу своих позиций не сдаст. В свою очередь, силы, способные возглавить и обеспечить переход в русское будущее, сами находятся в состоянии первоначального собирания. Мобилизация их только-только началась, а их союзники еще колеблются между старыми привязанностями и иллюзиями, с одной стороны, и тягой к будущему преображению – с другой.
Ядром и застрельщиком перехода в духовно-светское завтра России станет, и становится уже, самый незаметный, но самый внутренне собранный и жертвенно-самоотверженный участник исторического процесса – народ Божий, собирающийся вокруг Русской православной церкви.
Вплотную к нему, теснимые коронобесием, примыкают сочувствующие, готовые вот-вот вступить в ограду Церкви, широкие народные слои. Они еще не приняли идею Бога в свои сердца, но уже отринули как нечто негодное, лживое и гибельное, программы и лозунги «старой политики». Само по себе созревание и возмужание той части нашего народа, которую принято снисходительно называть «условно верующими», только на том основании, что они крещены, но не воцерковлены, уже есть физический и метафизический переход народа из одного состояния духа и истины в другое, более высокое. И пусть эти люди еще малосведущи в тонкостях православного вероучения, зато среди них огромное большинство людей совестливых, чутких на правду, качественно образованных и думающих. К этим людям вполне применимо определение Серафима Роуза: «Наши вероятные братья во Христе».
Впрочем, особо обольщаться не следует. Времени в обрез. Переход должен состояться до того, как с исторической арены России сойдет опорное поколение людей, воспитанных и обученных в СССР. На худой конец, в первое десятилетие либеральной России, когда школьное и вузовское образование еще не успели разрушиться под ударами ЕГЭ и подрывных образовательных стандартов. Какие же новые принципы мы возьмем с собой в дорогу, чтобы, с одной стороны, не смущать высоким богословием еще незрелые умы, а с другой – вооружить наших вероятных братьев во Христе четким и ясным осознанием наших отличий от гнилой и гибнущей либеральной цивилизации?
Предлагаю рассмотреть пять категорий превосходства: духовное выше материального; справедливость выше закона; общее выше частного; общественное выше эгоистического; честь выше прибытка.
Нетрудно заметить, что первые четыре «выше» относятся к общественному укладу, к нормам внутринародных отношений, а последнее – честь выше прибытка – к более частным случаям. Эту категорию много лет назад я встретил в виде надписи на заброшенной могильной плите какого-то псковского дворянина XIX столетия. Прадеды наши уже пытались жить по этим понятиям, и, как мы знаем, добивались великих побед, чего, увы, не скажешь о нас нынешних. Эти моральные законы невозможно вписать в программу какой-либо партии или конституции. Они должны быть вписаны в наши сердца, опытно проверены и признаны не просто приемлемыми, а безальтернативными. Всё, что кроме или помимо этого – увлекает нас в пропасть, в самоистребление. Если же мы примем на вооружение нравственную мудрость предков, наш общий переход в справедливое и чистое русское будущее произойдет быстрее и легче. Мы сойдем с шатких мостков нынешней переправы и вступим на твердый берег торжества духа и истины.
