Президентские выборы в Белоруссии, намеченные на август, обещают быть самыми интригующими за несколько циклов. Связано это с несколькими объективными обстоятельствами.
Во-первых, имеющая уже четвертьвековой стаж персоналистская система Александра Лукашенко объективно «устала», по аналогии с техническим термином «усталость материала».
Во-вторых, у значительной части граждан, безотносительно к успехам и неудачам власти, от многолетней несменяемости первого лица появляется чисто психологический запрос на то, чтобы смена все же произошла.
В-третьих, дает о себе знать и рискованное многовекторное маневрирование Александра Григорьевича, подобное тому, что некогда осуществлял румынский лидер Николае Чаушеску между СССР и Западом. Лукашенко уже достаточно обострил отношения с российским руководством, при этом отношения с Европой и особенно США несколько улучшились, но не в той степени, чтобы это полностью компенсировало проблемы на другом фронте, и чтобы Запад предоставил Минску полную геополитическую опеку.
Большие надежды возлагаются на Китай, который в условиях эскалации международных отношений совершает новые ходы сразу на нескольких участках «мировой шахматной доски», и Белоруссия – как раз один из них. Но как раз «веерность» китайской активности вкупе с географической удаленностью мешает Пекину занять место полноценного белорусского протектора.
Внешнеполитическое маневрирование Лукашенко тесно связано с внутриполитическим. Белорусская власть в свете бурной динамики отношений с Москвой давно сделала ставку на местный национализм — сначала умеренную, затем все более заметную. Но данная ставка лишь немного примирила с верхами давних радикальных национал-русофобов (так называемых «змагаров»), вызвав при этом сильное недовольство сторонников неразрывности русского и белорусского народов как частей одного целого.
Александр Григорьевич явно осознает увеличение угроз своей системе и публично говорит об этом, пусть и в своеобразной форме – данные угрозы оспаривая. Так, на днях он заявил: «Не надо нас сравнивать, как недавно газета соседней страны пописывала, что тут у нас появились новые Пашиняны, новые Зеленские и у нас чуть ли не ситуация не то как в Армении, не то как на Украине. Должен сказать, что ситуация по-разному может складываться. Только у нас нет Пашинянов и Зеленских. Как бы там ни происходили в Армении и на Украине события, все-таки это люди талантливые — и Зеленский, и Пашинян. Я уже с ними близко познакомился. Это люди талантливые, безусловно, и главное — патриоты своей страны. Они преданы своей стране».
Это заявление явно проникнуто духом противоречивости – если Зеленский и Пашинян «талантливые и преданные своей стране патриоты», то как понимать утверждение, что «в Белоруссии нет Пашинянов и Зеленских», как то, что в Белоруссии нет талантливых патриотов, включая самого действующего президента? Так или иначе, белорусские «пашиняны и зеленские» все-таки существуют, и уже участвуют в президентской гонке.
Самый, пожалуй, яркий из них – бывший глава правления «Белгазпромбанка» Виктор Бабарико, ушедший со своего поста как раз ради борьбы за государственное кресло №1. Важная новация – вызов Лукашенко бросает представитель элиты весьма высокого ранга. Политические взгляды Бабарико не отличаются полной внятностью. Он известен как белорусский националист среднего накала, финансировавший, например, издание собрания сочинений Светланы Алексиевич, но при этом говоривший: «Если для вас важно сохранить национальное самосознание — платите ухудшением экономики. Если вам важно просто жить, независимо от идеи самосознания — платите суверенитетом. Всё. Мы, увы, не самостоятельны как страна».
Эта противоречивость слов и жестов уже проявилась и в ходе начавшейся президентской кампании. По части внутренней политики Бабарико играет в модном сейчас амплуа технократа, делая упор на повышение экономической и управленческой эффективности и высвобождение низовых общественных инициатив от репрессивных пут. В плане внешней политики он говорит о необходимости наличия «не постоянных партнеров, а постоянных интересов». При этом то допускает вероятность единой валюты с РФ, то опровергает сам себя, то не исключает вероятность признания Абхазии, Южной Осетии и российской принадлежности Крыма («у меня на этот вопрос сейчас нет ответа, потому что я не обладаю полнотой информации, надо иметь полную картину, чтобы решить, какая позиция правильная»), то рисует перспективы белорусского нейтралитета и выхода из ОДКБ.
В какой-то мере этот разнобой можно считать заявкой на преемственность лукашенковской многовекторности, но со стилистической перезагрузкой и новым лицом во главе. Вероятно, поэтому координатор гражданской кампании «Европейская Беларусь» Дмитрий Бондаренко говорит, что экс-банкир может стать компромиссной фигурой для Запада и Москвы.
Еще один видный претендент, Валерий Цепкало, схож с Бабарико и претензиями на технократизм, и принадлежностью к элитному слою – он занимал посты заместителя министра иностранных дел, главы Парка высоких технологий и помощника президента по науке и технологиям. Его внутриполитическая программа – все то же повышение управленческой эффективности. Собственно, и говоря о внешнеполитической повестке, он отталкивается от дел внутренних: «Самой большой угрозой для нас стали не военная мощь НАТО или России. Самая большая угроза для Белоруссии — это неэффективная экономика, архаичная система управления, бедность». При этом Цепкало от Бабарико отличает более явный, четкий и непротиворечивый акцент на необходимость особых связей с Россией и особого положения русского языка.
Из несистемных кандидатов следует отметить блогера Сергея Тихановского, чем-то похожего на Владимира Зеленского – в основном яркой оппозиционной риторикой против Лукашенко без внятного формулирования собственной позитивной программы. Впрочем, похож Тихановский и на другого украинского персонажа, Анатолия Шария, от политической публицистики и расследований в видеоформате перешедшего к прямой политической деятельности и партийному строительству.
Тихановский весьма популярен и явно вызывает определенные опасения у власти. В середине мая ему было отказано в регистрации в качестве участника президентской гонки. Причина — неправильное оформление документов, а именно отсутствие подписи в заявлении. Тихановский не смог поставить ее, будучи под административным арестом за акцию протеста против интеграции с РФ (это и ответ на вопрос о внешнеполитической ориентации). Тихановский заявил о готовности оспаривать решение, но в целом сделал основную ставку на рокировку – выдвинул кандидатом в президенты свою супругу Светлану, сам формально заняв место главы ее штаба.
Отметим пару важных нюансов текущего момента. Первый – Лукашенко не катастрофически и обвально, но заметно теряет популярность среди наиболее активных граждан. По количеству связанных с его фамилией запросов в Интернет-поисковиках он уступает Бабарико и с трудом сохраняет паритет с Цепкало, которому, в свою очередь, дышит в спину Тихановский. Второй – некоторые из основных кандидатов загодя намекают на неготовность признавать вероятную победу Лукашенко, со всеми вытекающими последствиями. В частности, речь о Бабарико, сказавшем: «Я не сторонник никакого кровавого протеста. Но точно могу сказать: если люди выйдут на улицы, то я буду вместе с ними». Заранее высказался и Тихановский: «Мы хотим, чтобы всё это было мирно. Белорусы мечтают о том, чтобы это было как в Армении».
Исходя из совокупности обстоятельств, достаточно высоки шансы на следующий сценарий. В августе Лукашенко все-таки побеждает на выборах, скорее всего, в первом туре. Коалиция почти всех оппозиционных кандидатов, опираясь на активный протестный электорат, объявляет о непризнании итогов и разбивает лагерь в центре Минска. Далее президент либо применяет силовые меры, запуская сценарий киевского Майдана, либо идет на компромисс. Он может, например, заключаться в перевыборах, которые Лукашенко вновь выиграет, но при этом еще до голосования пообещав заметно ограничить свою власть и пригласить в правительство своих оппонентов.
Такой вариант возможен и без перевыборов: оппозиция признает победу Лукашенко и входит в правительство. Его главой и фактически соправителем президента становится, например, ярый западник Владимир Макей, бывший руководитель президентской администрации и глава МИД (3 июня белорусское правительство было отправлено в отставку, поэтому и с этим постом вероятно определение «возглавлявший»). Впрочем, учитывая характер Александра Григорьевича и вытекающий из него характер белорусской системы, перспективы такого компромисса, фактически равного поражению, видятся туманными.
Автор этих строк в свое время ввел термин «Саакоштуница» — гибрид фамилий Саакашвили и Коштуница (сменщик югославского президента Милошевича по итогам «бархатной революции» 2000-го года). В этот термин вложен и сам феномен «бархатно-цветных» революций, и определенный типаж политиков, оказывающихся у власти по их итогам; это, как правило, национал-либералы и технократы, прозападные лично и/или опирающиеся на преимущественно прозападную команду. Случится ли «вариант Саакоштуница» в Белоруссии, каким путем он будет реализован и кто станет в итоге основным действующим лицом, мы узнаем довольно скоро. Недооценивать решительность Лукашенко и его волю к власти нельзя. Но уже сейчас можно сказать – вероятность проблем для нынешней власти высока как никогда.
