Опасная рациональность Путина
Сергей Черняховский
Состав приглашенных гостей на "Валдайский клуб" действительно несколько противоречивый, потому что можно понять участие Ройзмана и Рыжкова, и с этой точки зрения, даже логично было бы присутствие Навального, но абсолютно непонятно присутствие Собчак и Гудкова, потому что Гудков провалился на выборах, а Собчак – просто никто. Встреча победившей оппозиции с президентом, в общем, логична. Пару дней назад президент говорил, что губернаторы должны сотрудничать с оппозицией. Проблема же заключается в том, что происходит легитимация людей, боровшихся против Путина напрямую. Бывает, что идут на союз с теми, кто, с одной стороны, что-то представляет, а с другой, не особенно опасен, но такой сигнал демобилизующим образом будет воздействовать на определенную часть сторонников Путина, тех, кто объединился вокруг него в этом противостоянии. Встает вопрос – ведь они объединились именно для того, чтобы не пропустить "Болото". А если Путин заключает союз с "Болотом", тогда за что боролись? Таким образом, Путин создает повод для разложения собственной политической армии, потому что понятно, что "Единой России" все равно с кем объединяться, и как Путин скажет, так и будет, но "Единая Россия" не могла бы сама победить в этом противостоянии.
Что-то подобное было весной 1991 г., когда выиграли референдум о сохранении СССР, инициированный Горбачевым. И тут же Горбачев встречается с лидерами республик, начиная с тех, кто был против сохранения союза. Это такая ситуация, когда идущий на переговоры считает "я выиграл, я показал свои силы, и буду с ними разговаривать", но тем самым, он дает повод усомниться в своей победе. Это все равно как если бы Сталин начал переговоры с Гитлером в апреле 1945 г. на тему неприкосновенности границ СССР и соблюдения условий договора 1939 г.
Словом, это опасный для самого Путина шаг.
Я понимаю, что он хочет выступить "президентом всех граждан" и выступить арбитром, стоящим над схваткой. Но дело в том, что непонятно, схватка эта — между кем и кем? Если не он лидер противников "Болота", то тогда противники "Болота" рано или поздно создадут своего лидера. Однажды на переговорах Ельцин задал вопрос Горбачеву: "Михаил Сергеевич, а Вы, собственно, президентом какой страны являетесь? Мы здесь представляем каждый свою республику, а Вы что представляете?". Попытка встать над схваткой – очень полезна, но зачастую крайне опасна.
Во всем этом есть некая опасная рациональность Путина. Он встречается с теми, кто заявил свою силу. Он не встречается с теми, кто ее не заявил, с теми или иными представителями своих сторонников. Кто-то из них участвовал в выборах, кто-то нет. И он как бы говорит: я с сильными буду говорить, а вы слабые. Тем самым он показывает: станьте такими же сильными, то есть он побуждает их выступить против него. Это тоже ситуация, которая была после 1989 г., когда оказалось, что для того, чтобы быть во власти, лучше власть критиковать, чем власть защищать. Если до этого карьеру делали, выполняя волю компартии, то сейчас карьеру можно было делать, критикуя компартию. В результате известно, что получилось. И Путин создает посыл: для того, чтобы чего-то добиться в политике – бейте меня! И это сомнительный шаг.
Что касается линии, которую продвигает Володин, то взята установка на пересмотр форматов 2000-х гг. Там шла речь о том, чтобы вывести всех потенциально неудобных за реальное политическое поле. Выводили-выводили, но в таком случае, надо просто уничтожать, а так выводили и накопили потенциал для полувзрыва 2011 года. Сейчас установка другая: мы же можем побеждать, так давайте соревноваться честно, давайте будет конкурентная система, в которой мы с вами пойдем на выборы и готовы победить. Логика в этом есть.
Другой вопрос, что в рамках логики конкуренции не надо поощрять своих противников, даже покупать их надо весьма осторожно, поскольку следуют разные последствия. Да, власть готова принять любых победителей, потому что она на сегодняшний день чувствует себя достаточно уверенно, чтобы терпеть их в легальном поле, она уверена, что она может их побеждать на честных выборах, и это правда. Проблема заключается в том, что если бы с ними встречался Володин или Иванов, это было бы действие института власти. Когда Путин встречается с ними как институт власти, как президент, это тоже логично. Но Путин, как лидер определенной стороны в этом противостоянии, он больше, чем президент. Власть Путина заключается не в том, что он президент, а в том, что он Путин, что он олицетворяет определенные ожидания, настроения, интересы – определенный политический блок. А он встречается с теми, кто отвергает главное из того, что создает его образ, с теми, кто отвергает национальный суверенитет, теми, кто исходит, по большому счету, из идеи подчинения России международным организациям.
Не надо забывать, что, по большому счету, все эти люди представляют 10%, как политический фактор, за Путина в этом противостоянии 90%. Но если он отходит от этого противостояния в какой-то другой формат, то разбивается его лагерь, потому что этот лагерь объединяет одно – что Путин за национальный суверенитет, а "болото" – против национального суверенитета.
В настоящее время в стране порядка 22% сторонников нынешней системы, около 37% сторонников советской системы, 14-16% сторонников модели западного типа, порядка 10% сторонников глубокого традиционализма дореволюционного, монархического. Получается, что устойчивое большинство тут есть только в союзе между нынешней властью и просоветским сектором. Оно дает устойчивое большинство, почти 60%. Любой другой союз власти, например 22% сторонников власти плюс 16% западников — это 38%. Они вместе только равны "советскому" сектору. Если добавить "монархистов", с которыми очень сложно договориться, с западниками (и жесты в эту сторону делаются – какие-то сумасшедшие в "Единой России" предлагают праздновать в марте избрание Михаила Романова на престол и пр.), то даже в этом случае не происходит объединение половины всех, и держаться будет очень сложно.
В недавнем выступлении Путин сказал абсолютно правильную вещь, что во многих случаях люди голосовали против чванства чиновников, а не против того и ли иного кандидата. Он говорил это про Собянина, но он тут не совсем прав, потому что Собянин очень многих москвичей своими глупостями достал, и из-за многих мелочей люди не хотели голосовать лично за него. Но, в принципе, общий политический подход Путин правильно обозначил. А дальше все очень просто. Если будут выполняться майские указы Путина, все будет не страшно, если не будут выполняться, то с кем бы он в союз ни входил, недовольство властью неперсонализированное будет расти.
Курс внутренней политики с приоритетом сделать честные выборы и свободную конкуренцию, чтобы повысить легитимацию выборов – сам по себе правилен. Но дело не в том, что кто-то скажет, что "этого кандидата избрали нечестно". Дело в том, что когда этот кандидат не выполнит своих обещаний, абсолютно все равно, чем люди будут оправдывать недовольство им. Они, во-первых, все равно скажут, что его избрали нечестно, как бы честно его ни избрали, а, во-вторых, что он обманул.
Володину было бы лучше, сохраняя этот формат конкурентности, больший акцент делать на обеспечение выполнения указов Путина и реализации социальных обещаний. Но тут есть свои ограничения, связанные с тем, что Правительство Администрации президента не подчиняется и не хочет выполнять указы Путина. В любом случае, полправительства надо менять, но Администрация президента не имеет на это полномочий. В противном случае будет то, что было в 1989-1991 гг. Тогда ЦК пора было начинать готовить к подполью при такой политике, но все только отмахивались. А потом выяснилось, что стены толстые – с улицы не все доходит.
Накануне.ru 13.09.2013
