В мае 2020 года была инициирована процедура объединения двух регионов – Архангельской области и Ненецкого автономного округа (НАО). Казалось, вопрос о слиянии этих двух арктических территорий уже решён. 13 мая руководители Архангельской области и НАО подписали меморандум о намерении, запланировав референдум. Но в конце мая он был перенесён на неопределённый срок. Самый малонаселённый регион России, всего 44 тысячи человек, смог заблокировать это объединение, начав протесты. Всё это на фоне делегирования регионам полномочий по введению карантинных мер и разговоров о большей самостоятельности регионов.
Ситуация с несостоявшимся объединением Архангельской области и Ненецкого автономного округа весьма показательна, так как вскрывает системные противоречия в структуре федерального устройства, доставшиеся нам ещё от советской эпохи, и, по большому счёту, не разрешаемые десятилетиями. Источником основного количества проблем в вопросе федерального устройства является искусственная политизация, которой наделялись субъекты нашего государства, следуя ещё ленинской модели на основе самоопределения народов в качестве политических наций.
Соответствующий пункт Конституции – а мы сейчас меняем Конституцию, переписываем её вдоль и поперёк – должен быть сформулирован так: Россия – не «многонациональная страна», а Традиционное государство (полиэтничная, мультиконфессиональная общность), созданное (учреждённое) семьёй народов и этносов.
Этот заимствованный с Запада, из Европы подход, складывавшийся там на основе их, европейского политического опыта, оказался совершенно непригоден для реалий российского государства. Президент Владимир Путин совершенно точно определил его в качестве «мины замедленного действия» под российскую государственность, однако проблема настолько запущена и требует столь кардинальных изменений в структуре государственного устройства, что к ней, очевидно, просто страшно подступиться.
Системное же решение той коллизии государственного устройства, которое досталось нам с марксистских времён, заключается в необходимости строгого разделения политической и культурной (хозяйственной, организационной, традиционной) составляющих субъектов Российской Федерации. Иными словами, принципиальным моментом является то, кого определять в качестве субъекта РФ – политическую форму организации – и это чревато распадом, или же не политическую, а культурную, органическую, то есть традиционную форму самоорганизации субъекта.
Если ещё упростить: политический субъект, пределом которого является так называемая «национальная республика», или не политический, то есть народ или этнос, является главной категорией российской государственности. Ленин считал, что бывшую Российскую Империю надо нарезать на республики, на европейский манер, через самоопределение в качестве политических наций (Ленин вслед за марксистами Карлом Каутским и Отто Бауэром называл их «национальностями»). А, например, Сталин настаивал на принципе автономизации – неполитических, а как раз-таки этнокультурных формах, составляющих будущее, постимперское, а, по сути, вновь имперское, только без старых форм монархии государство. Ленин раскусил этот замысел Сталина вновь пересобрать империю, только на социалистических основах, и заблокировал этот вариант. Сталин был вынужден уступить под давлением ленинского авторитета, и в дальнейшем также следовал этой ленинской модели, доставшейся и нам по наследству.
Если переносить это на нынешние условия, в частности, на ситуацию с объединением двух субъектов – Архангельской области и НАО, то для нас, безусловно, очень важны ненцы как народ, как самобытная культура, как язык, традиции, обычаи. Да и сама автономия в своём базовом определении, тоже ничего, ибо должна представлять собой неполитическую форму существования органической общности, в данном случае, ненцев.
Но следуя заветам Ильича, Ненецкий автономный округ в своих уставных определениях был политизирован настолько, что, по сути, с самого начала представляет собой зачаток политического оформления, то есть некий первый шаг на пути политического самоопределения в качестве политической нации. А между народом и нацией большая разница: народ – это органическая (традиционная) общность, а нация – политическая (не традиционная, но вытекающая из принципов Модерна).
Судите сами, устав НАО в Статье 1 гласит: «Ненецкий автономный округ (НАО) является равноправным субъектом Российской Федерации и обладает на своей территории всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и [в пределах] её полномочий по предметам совместного ведения». То есть, иными словами, НАО находится в пределах ведения РФ только по вопросам совместного ведения, там, где НАО и РФ действуют вместе, заодно. Во всех остальных вопросах НАО обладает «всей полнотой государственной власти, вне пределов ведения РФ».
И это автономный округ, то есть лишь зачатки становления государственности внутри РФ, своего рода государственность-лайт, первое приближение к ней. Что уж говорить о полноценных «национальных республиках», имеющих не только свои государственные символы – флаг, герб, гимн (всё это есть и у автономий, например, у НАО), но и своими парламентами, до недавнего времени президентами и даже – декларациями о независимости, со всеми вытекающими – суверенитет, самостоятельность и т.д.
Иное дело народ (лаос) или этнос – это вся полнота проявлений коллективной идентичности, органической общности, культурной субъектности, языковой самостоятельности, общинного быта, то есть это некая естественная органическая составляющая большой России, и это наша ценность, суть и основа традиционного государства. А вот политический субъект – это вызов целостности государства. Эта структура устройства была взята Лениным в 1922 году за основу формирования нашей государственности потому, что Ленин, как и все европейские марксисты, считал народы и этносы явлением преодолённым. Он видел становление пролетарского класса через самоопределения политических наций. И не желал знать о том, что в России всё не так.
Отсюда директивность «самоопределения», со всей большевистской решимостью – «сказали самоопределяться, и только попробуй не самоопределись. Вы теперь не народ и не этнос, а “национальность”, как завещал великий Каутский!» Вот и нынешний НАО – был директивно образован 15 июля 1929 года как Ненецкий округ (уже при Сталине, но по ленинской модели, потому что по ней было сложено само советское государство), с 1930 по 1977 год — Ненецкий национальный округ. Национальный, Карл! То есть будущая политическая нация, а пока – национальность, которая, в последствии, став полноценной политической нацией (это у них, в Модерне, считалось развитием), вольётся в марксистский политический класс. Класс труда, разумеется.
В марксизме не как в социологии, класс – это политическая категория, пролетарский класс труда объединяет, что следует из определения, пролетариев. Но чтобы в него влиться, нужно принять передовую форму политической нации. Народ – это, с точки зрения марксизма, – архаика, этнос – вообще пережиток древности (каков прогрессистский пафос!). Этнос преодолён, а народ должен самоопределиться как нация, то есть стать политической единицей, которая дальше вливается в класс. Это некая марксистская догматическая модель, которая досталась нам в наследство от периода правления марксистов.
Но сейчас марксизма давно нет, да и сам Модерн уже на излёте. И вообще вся эта структура государственного устройства через самоопределение политических наций осталась в ХХ веке, а мы до сих пор тащим за собой этот балласт марксистско-ленинской теории государственного устройства. Хотя всё это давно уже ничему больше не отвечает (марксистская идеология запрещена Конституций, а вместе с ней, впрочем, и любая другая идеология вообще, кроме победившей либеральной).
Автономия – это, по идее, категория не политическая, но наш, постсоветский Автономный округ – это почему-то политическая категория, вопреки всему. Правда, ещё не политическая нация, но уже на полпути к её становлению. Однако не всё так однозначно.
Есть и обратная сторона вопроса – это сохранение народом или этносом собственной идентичности. То есть ненцы должны иметь возможность сохранить свою идентичность, потому что, с другой стороны, на них надвигается угроза общероссийской гражданской политической нации – некоего плавильного котла, в котором они должны раствориться. И ужас такого растворения толкает их на крайние меры. Ибо спастись от либеральной химеры «общероссийской гражданской политической нации», укрыться от растворения в ней легально на сегодня можно только в рамках своего, именного автономного округа, а лучше – национальной республики.
Наши либералы – это апологеты становления гражданской политической нации – большого плавильного котла, где нет никаких этносов, народов, других коллективных идентичностей, а есть гражданин, россиянин и… всё, и хватит с тебя. Ты гражданин, вот тебе паспорт РФ. А всё остальное? «Да ладно, пережиток, забудь».
Естественно, что ненцы, как и другие народы и этносы России, не хотят растворяться в этом плавильном котле, особенно в его либеральной, постмодернистской версии, в этой помойке атомарных постлюдей. Потому что человека делает человеком его идентичность, id: кто я – вот главный экзистенциальный вопрос бытия, на который человек всё время ищет ответ. И если человек себя считает ненцем, а ему говорят: «Да забудь, ты россиянин» – тогда он начинает отстаивать свою идентичность любыми средствами. Вот за идентичность он будет сражаться до последнего.
За идентичность сражаются русские Донбасса, за идентичность сражаются русские Приднестровья. Масса народов сражается за свою идентичность, чтобы оставаться русскими, чтобы оставаться осетинами, абхазцами, а не раствориться в грузинской политической нации, чтобы оставаться русскими, а не становиться молдаванами или «украинцами», пройдя мясорубку принудительной «украинизации».
Вот этот вопрос идентичности, её сохранения – самый важный. Но получается так, что на сегодня единственная легальная форма сохранить свою идентичность – это автономный округ или республика, потому что другие формы не узаконены. Такие категории, как народ или этнос, – вне закона, но только это и есть главные формы органической идентичности. Мы их упоминаем, но юридически они не прописаны.
При этом в значительной степени умышленная путаница вносится через вольное, неточное использование понятия «народ». Народом в современном, реформированном русском языке называется всё, что угодно. «Народом» называют: группу людей под окном; всех россиян, имеющих паспорт РФ – тоже именуют «народом». Мы говорим: «народ России». Какой народ? Есть русский народ, есть татарский народ, есть ещё 150, а то и 200 народов (среди них большинство – этносы), какой народ мы называем народом России? – Да плевать! Россиянами назовём всех. Нет! Это не плевать, это не абы что. Кто я – это вопрос ключевой и самый важный.
Этносоциология определяет понятием народ (лаос) весьма конкретную вещь. А есть ещё этнос – и это не то же самое, что народ (лаос). Да, есть ещё нация. Есть граждане РФ. А есть гражданское общество, глобальное общество. А есть группа людей под окном. Но всё это разные категории.
Ненцы – это идентичность. Считает человек себя ненцем, стоит в этом, живёт в рамках своей традиции, говорит на своём языке, значит, будет сражаться за это, биться и отстаивать. Но такого понятия, как этнос, или народ (лаос) ни в Конституции, ни в других правовых документах сейчас нет. Зато есть понятие «национальность» и понятие «национальная республика», и ещё есть автономная область или автономный округ. Хочешь сохранить идентичность, у тебя должен быть либо свой, «титульный» автономный округ, либо автономная область, хотя бы, но лучше, конечно же, иметь свою республику, пусть и в составе Российской Федерации. А там посмотрим…
Но всё это – привет целостности, здравствуй, распад государства! То есть, в точных этносоциологических терминах проблема должна быть сформирована так: Ненецкий автономный округ – это политическая категория, опасная для целостности России. Она должна быть устранена. А вот ненцы должны быть прописаны прямо в Конституции, как и другие народы. Тогда соответствующий пункт Конституции – а мы сейчас меняем Конституцию, переписываем её вдоль и поперёк – должен быть сформулирован так: Россия – не «многонациональная страна», а Традиционное государство (полиэтничная, мультиконфессиональная общность), созданное (учреждённое) семьёй народов и этносов.
Потому что «многонациональная» – это состоящая из множества «национальностей» – политических наций, то есть из национальных республик, а это источник центробежной силы, разрывающей Россию на части, «мина замедленного действия», прописанная прямо в Конституцию.
То есть не «многонациональное» государство, а полиэтничная страна, а лучше Держава, субъектами которой являются традиционные народы и этносы России. А дальше (в каком-нибудь приложении) должны быть перечислены все народы и все этносы России. От самых больших, от русского народа, до самых маленьких, до ненцев, гуранов, юкагиров и ещё две сотни народов и этносов разных размеров и масштабов расселения, больших и малых.
Вот тогда права ненцев будут включены в Конституцию. Тогда их идентичность будет нормативной, легальной, она будет в законе, тогда не нужна будет никакая автономная область, ибо зачем искусственная политическая форма настаивания на своём существовании, если ненцы есть как данность. Но сейчас получается так, что без автономии, с именем, вынесенным в титул, ненцев как бы и нет. Есть россияне, либо автономия. И конечно, они за неё бьются, потому что это последний оплот сохранения их идентичности.
