— Поговорим об аресте губернатора Хабаровского края Сергея Фургала. Обвинение нешуточное — покушение на убийство и убийства бизнесменов в 2004 году. Сейчас это член ЛДПР, сделавшей некоторые заявления в этой связи. Все видели кадры его ареста, причем я не очень понимаю, зачем человека, даже столь тяжко обвиняемого, хватать, заламывать руки, вталкивать в машину — делать очень нарочито. Демонстрация, что все слабы перед законом. Очень много комментариев о том, что все у всех на крючке, на каждого есть досье.
— Первый момент — почему обвинения предъявлены только сейчас? До этого не знали, что этот человек организовал убийства? Так долго готовились к аресту? Дожидались, пока он станет губернатором, чтобы эффектно арестовать в нужный момент?
Второй момент: нынешняя политическая система такова, что она сама воспроизводит такие кадры. Если нажива ставится в основу существования нынешних элит, власть равно богатство, а богатство равно власть, то чему удивляться, закатывая глаза, глядя на нынешних губернаторов, чиновников, их счета, дома, семьи за границей? Этот мотив наживы полностью разложил нынешние элиты. Этот губернатор — не редкое исключение, а обычный, типовой глава региона.
И третье — нынешняя система такова, что человек, идущий во власть, идет туда с багажом огрехов и совершенных деяний, которые ему можно будет предъявить, если он вдруг будет не договороспособен, неуправляем, неподконтролен, слишком самостоятелен или будет бросать вызов действующей системе. Его прошлые «грешки» — это некий гарант. Если ты не запятнан кражей, убийствами, обналичкой и выводом средств в оффшоры, то возникает вопрос: что тебе делать в нынешней элите? Тогда ты просто опасен для нее, потому что можешь ее в любой момент сдать, и она посыплется.
Если всерьез бросать вызов порокам находящихся во власти людей, нужно тотально менять всю нынешнюю управленческую элиту с арестами, посадками, желательно, расстрелами, чтобы заменить тех, кто живет наживой, своего рода идеалистами. Но это будет уже совсем другая история, страна, власть.
— А не будет ли так, что идеалисты сами станут циниками и любителями наживы, будучи у руля власти?
— Если идеалист попадает в такую систему, то оказывается перед дилеммой: либо стать таким же циником, который разворовывает государство, либо бросить системе вызов. Во втором случае она его просто выкидывает из себя, размалывает жерновами и превращает в ничто. Идеалистам место во власти, только если их там целое сообщество, желательно, большинство, некая когорта, занимающая 50+1% в элитах. Тогда им есть за что держаться — друг за друга, воспроизводя идеалистический тип представителя власти.
Если даже идеалист окажется во главе системы, не факт, что он с ней совладает — она сожрет его снизу. Он будет нелегитимен в ней, как в 1996 году, когда Зюганов выиграл выборы, но отказался от власти, потому что не мог бы управлять при имеющихся элитах. Идеалисты должны идти пакетом в комплексной ротации. И сейчас она может быть осуществлена только зачисткой нынешних элит сверху.
А такие точечные заламывания рук на общем имеющемся фоне так и будут похожи на сведение счетов, а не на какую-то попытку обновить губернаторский корпус.
— Вот не помню я идеалистов во власти… Был один, который считал, что армии не нужны — нужны оркестры. Создал двести оркестров и чуть не потерял страну.
Арестован советник гендиректора корпорации Роскосмос Иван Сафронов. Его подозревают в сотрудничестве с НАТО. Помните, был Иван Голунов, теперь Иван Сафронов. Тоже серьезнейшее обвинение в государственной измене. Советник руководителя, гендиректора корпорации «Роскосмос», ни много ни мало, и тоже мой коллега, журналист. Вроде бы не имел доступа к грифу секретности, но дело его содержит семь томов.
Хотя писать статьи о наших военных контрактах и продаже оружия Египту не очень полезно для страны. То ли речь идет о нанесших ей вред публикациях, то ли о целенаправленной продаже сведений, причем чешской разведке. У которой следующие интересанты — США.
— Пока можно предложить только две гипотезы: сдавал секреты или не сдавал секреты.
— Но он журналист, не чиновник. Кто же ему секреты рассказывал?
— Секретность, уровни доступа — вещи относительные. То, что очевидно и доступно для советника госкорпорации, является эксклюзивом для западных спецслужб. Поэтому могут быть достоверны оба варианта.
Первая версия: то, что имел доступ и сдавал секреты — вполне возможно, учитывая, что он вышел из либеральной газеты «Коммерсант», учитывая презрительное отношение либералов к своему государству и благоговение перед Западом.
Учитывая консолидацию журналистской либеральной тусовки, тут же вступившейся за очередную «жертву режима». Для меня, если либеральное сообщество за кого-то вступается, это серьезный вопрос задуматься о качестве этого человека и задаться вопросом, не разрушает ли он собственное государство.
Другая версия: он не сдавал секреты. Речь идет о попытке расправиться с человеком, приближенным к Дмитрию Рогозину (например), чтобы реализовать некие аппаратные интриги, теневые комбинации. Такое сейчас возможно. Вполне. Есть огромное количество эпизодов, когда спецслужбы действуют недобросовестно, имея серьезную власть, и пользуясь ей, сводят с кем-то счеты — а под это подпадают журналисты, рядовые сотрудники, просто случайные люди, с которыми расправляются показательно для решения совсем иных задач. А эти люди совершенно ни при чем.
Такое поведение силовиков очень сильно бьет по государству, приводя общество в состояние правового нигилизма. Действует принцип: кто сильнее, тот и прав, а сильнее силовики. Они могут расправиться с любым, подбросить тебе наркотики, взрывчатые вещества, скрутить тебя, швырнуть. И потом доказывай, что ты не виноват. Но это очень сильно дискредитирует государство в глазах населения, поэтому именно государство должно незаконные действия силовиков жёстко пресекать. Но пока это есть, обе гипотезы возможны.
