18 октября истёк срок действия международного эмбарго на торговлю оружием с Ираном, установленного в 2015 году. В соответствии с ядерной сделкой группа мировых держав – Китай, Франция, Россия, Великобритания, США и Германия – ослабила санкции против Ирана в обмен на ограничение его деятельности в ядерной сфере. В августе 2020 года США внесли в ООН проект резолюции о продлении оружейного эмбарго, однако он принят не был. «Теперь мы сможем продавать оружие кому хотим и покупать у кого хотим. Мы поздравляем дорогой народ Ирана и сообщаем добрую весть: 10 лет жестокого эмбарго закончились», – заявил президент Исламской Республики Иран Хасан Рухани.

Не помню, чтобы американцы терпели такое поражение. На голосовании в ООН их поддержала лишь одна микроскопическая Доминиканская Республика. 11 членов Совбеза воздержались. А основные союзники США по НАТО – Британия, Франция и Германия – проголосовали «против», причём поставив США на место в довольно жёсткой манере.

За некоторым исключением, Иран получает возможность покупать обычное вооружение. И теперь у нас есть возможность сотрудничества с ним в этой сфере. Тем более что Иран уже намекал о намерениях закупить у нас современные тяжёлые истребители типа «Су». Тегеран нуждается также в наших современных танках и ПВО. Есть интерес и по морским вооружениям, и по сухопутным. Но не всё так просто, как хотелось бы. Наши отношения с Ираном не идеальны. Во-первых, в 2015 году мы проголосовали за санкции против Ирана. Во-вторых, несмотря на то, что в Сирии мы действовали совместно и согласованно с Тегераном, на деле мы отошли от своей первоначальной позиции – никто незаконно не должен присутствовать на территории и в воздушном пространстве Сирии, а мы допустили присутствие американцев и турок. Более того, последние оккупировали значительную часть сирийской территории, где ведут боевые действия с курдами, держат свои подразделения боевиков и так далее. Кроме того, Израиль практически безнаказанно имеет возможность наносить удары и по иранским и проиранским силам в Сирии. Наши же средства противовоздушной обороны ни разу даже не обстреляли израильские цели. В таких вещах наши позиции с Ираном расходятся.

Кроме того, как это ни прискорбно, Россия – не очень надёжный военный партнёр. Во-первых, прежде мы уже отказали Тегерану в продаже систем С-300 и С-400, отдав их туркам. Контракт уже был готов, но всё отменилось в последний момент. Так что иранцы имеют вполне обоснованные сомнения. На наши отношения с турками Тегеран также смотрел несколько ревниво. И хотя на Ближнем Востоке чётко обозначились наши союзнические отношения по Сирии, мы, тем не менее, метались между Анкарой и Тегераном. Это тоже не добавляет иранскому руководству уверенности в надёжности наших поставок.

Также надо помнить, что иранцы – очень трудные переговорщики. Мне доводилось вести переговоры с Тегераном. Там существует многоступенчатая система принятия решений, в которую включена также и духовная элита. У Ирана есть особый орган – Совет по целесообразности, где доминируют духовные лица, который определяет, целесообразно ли вообще или только на данный момент заключать то или иное соглашение. Так что повторюсь: Иран – трудный переговорщик, но, если договорённость достигнута, он – твой надёжный партнёр. Они не выходят из соглашений и не кидают никого в последний момент.

Всё это привело к возникновению некой натяжки, в результате которой может получиться так, что все выгоды от возможного экспорта вооружений в Иран получит Китай, а не РФ. И скорее всего, так и будет.

Китай сегодня становится главным партнёром Ирана. Пекин и Тегеран и так имеют за спиной 25-летнюю стратегическую программу сотрудничества в силовой сфере, а теперь прорабатывается новый пакт о сотрудничестве между Пекином и Тегераном. Это мощнейшее многоспектральное соглашение более чем на 400 млрд. долларов, и этот долгосрочный проект для Ирана более интересен, чем российские предложения. Кроме того, Китай закупает у России лицензии на производство вооружения и фактически копирует нас. У них уже есть неплохие танки, средства ПВО и так далее, хоть и уступающие нашим. Пекин наверняка будет закрывать глаза на иранскую ядерную программу. Китай мощно вкладывается в иранскую инфраструктуру, прежде всего – в углеводородную энергетику. Естественно, расплачиваться Иран будет закупками китайского вооружения.

Может возникнуть вопрос: не приведёт ли всё это к обострению ситуации и к открытым военным столкновениям? Ведь и Израиль, и Саудовская Аравия крайне не заинтересованы в новом положении Ирана. Звучат рассуждения: не попытаются ли они сейчас спровоцировать военные действия, для того чтобы не допустить перевооружения Ирана? Во-первых, пока он ещё не перевооружился, а во-вторых, пока он ещё не развернул программу поставки вооружения антиизраильским силам на Ближнем Востоке, о чём они открыто говорят.

На мой взгляд, вопрос о том, попытаются или не попытаются, даже не стоит. Если руководители спецслужб Саудовской Аравии и особенно Израиля не попытаются, то будут просто изгнаны со своих должностей – ведь сейчас это их основная задача. Очевидно, что в вопросах иранской ядерной программы они пойдут на многое, особенно Израиль. Обязательно будут и диверсии, как в июле, когда был совершён теракт против иранского ядерного центра в Натанзе, и попытки спровоцировать конфликт между Саудовской Аравией и Ираном, как в случае с неизвестными беспилотниками, атаковавшими саудовские терминалы. Всё это будет. И тогда перед Ираном встаёт вопрос: будет ли Китай в таком случае вести себя более решительно, чем Россия? А если будет объявлена война? То есть и здесь Иран тоже стоит перед выбором. Так что ответ на вопрос, будут ли иранцы покупать наше вооружение, неоднозначен. Безусловно, что-то будут. Но надеяться, что Иран сейчас побежит и на любых условиях будет закупать у нас оружие, не приходится. Тегеран в этих вопросах очень осторожен.

ИсточникЗавтра
Леонид Ивашов
Ивашов Леонид Григорьевич (р. 1943) – российский военный, общественный и политический деятель. Генерал-полковник. В 1996 – 2001 гг. начальник Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны. Доктор исторических наук, профессор. Президент Академии геополитических проблем. Постоянный член Изборского клуба. Подробнее...