— Если смотреть на проценты итогов молдавских выборов, то видно, что отрыв одного кандидата от другого не такой уж и большой, и пока непонятно, кто во втором туре сможет привлечь больше избирателей на свою сторону. И что не нравится гражданам Молдавии в действующем президенте Додоне, можно перечислить? Он бы мог набрать 60%, 55%, нет же, не получилось.
— Тут дело как раз не в самих гражданах Молдавии, а в бывших гражданах Молдавии, которые, в основном, теперь живут в Европе и представляют там молдавскую диаспору. Это люди, которые оторвались от своих культурных и религиозных корней, вообще от жизни в своём государстве и живут по меркам европейских ценностей, представлений, часто обзаведясь там семьями, и полностью интегрировавшись в европейское общество. Это некая молдавская диаспора, которая к Молдавии сегодня не имеет уже, по большому счёту, отношения, если исходить из системы ценностей и представлений. Вот это европейское влияние и проявилось на этих выборах, и таким образом сместило процент в итоге первого тура. Это чистое западноевропейское влияние на молдавскую политику.
— Иными словами, если не брать в расчёт — хотя, конечно, это невозможно сделать, но гипотетически — граждан Молдавии, проживающих за пределами республики, Игорь Додон набрал бы значительно больше голосов?
— Да, абсолютно верно. Мало того, депутаты от партии Майи Санду, например, Игорь Гросу, одновременно с этим активно сопротивлялись голосованию со стороны жителей Приднестровья, называя их «сепаратистами», отказывая им в статусе граждан и вообще не считая их, судя по всему, людьми, что следует из тех заявлений, которые Гросу сделал на камеры, что тоже зафиксировано. То есть, с одной стороны, активно привлекалась молдавская диаспора, живущая в Европе, с другой стороны, блокировалось голосование граждан Молдавии, законных, которых Молдавия признаёт своими гражданами, живущих в Приднестровье.
— А что касается первого вопроса, по поводу того, чем всё-таки молдаване не довольны, что не нравилось в политике Додона? Многие молдавские эксперты говорят о том, что он последнее время проводит довольно однобокий курс, многое обещает, но не выполняет, взять хотя бы обещание разрешить приднестровский конфликт, но для этого, как мы понимаем, необходимо выполнить целый ряд условий и, в общем-то, прежде всего, нужно подключать Россию.
— Граждане всегда недовольны, и если спросить граждан США или граждан Франции, они выскажут вам ещё большие недовольства. Давайте не будем забывать, что, во-первых, Молдавия — парламентская республика, где президент имеет меньше полномочий, чем премьер, а во-вторых, Додону досталась разворованная, разграбленная олигархами, вроде Плахотнюка, и его предшественниками Молдова — некий обломок единого Советского государства. И обвинять его в том, что он за четыре года не сделал из Молдавии процветающую богатую страну, где граждане абсолютно счастливы — это будет просто совершенно некорректным обвинением.
Но вы совершенно правильно заметили, что проблема Приднестровья может быть решена только в активном, интенсивном геополитическом взаимодействии с Россией, потому что Приднестровье откололось от Молдавии именно по той причине, что Молдавия в момент распада Советского Союза выбрала прозападный, проевропейский курс — курс на Румынию, на НАТО. И граждане Приднестровья, которые не согласились с этим, выделились именно из этого проевропейского, прозападного государства, захваченного либералами и прорумынскими националистами.
Поэтому вернуть Приднестровье можно только восстановив нормальные отношения с Россией, переориентировавшись в своём геополитическом векторе от Румынии, НАТО и Евросоюза на Россию, тогда будет решён внутренний, внутримолдавский конфликт, который возник по причине совершенно противоестественного для православной Молдавии геополитического выбора. И сделать это может только Игорь Додон, который своей политикой восстановления отношений с Россией, тем самым переориентирует Молдову — на Россию, а Приднестровье на Молдову. В такой только последовательности этот конфликт может быть решён. Но если брать во внимание радикальные прозападные заявления Майи Санду, то, по сути, с Приднестровьем можно попрощаться. Отношение её видно по тому, как относятся в её партии к жителям Приднестровья, отказывая им в избирательных правах. То есть, прорумынская, проевропейская, пронатовская Молдова — это строго Молдова без Приднестровья. Здесь уже вопрос не может быть поднят.
— Значит, Кишинёв, в случае победы Санду, отпустит Приднестровье в свободное плавание, и не будет претендовать, или же силой попытается инкорпорировать Приднестровье в республику?
— Понятно, что сил у нынешней Молдовы нет даже для того, чтобы побороться с внутренней преступностью и разгулом НКО, элементами внешнего управления, то есть, государство настолько ослаблено и разорено олигархическим присутствием и проевропейским вектором, что от него уже камня на камне не осталось, поэтому силовой вариант откладываем на неопределённый срок. А в случае победы Санду он будет ещё менее возможен. А вот для того, чтобы решить свои внутренние проблемы, отбросив неудобную часть населения, которую они уже за людей не считают, новому, если оно претендует на власть, проевропейскому, прорумынскому президенту придётся просто отказаться от Приднестровья. Окончательно признав, что это отрезанный ломоть, и никогда Приднестровье не вернётся в пронатовскую, пролиберальную, подконтрольную американским глобалистам Молдову. То есть, здесь выбор Санду — это выбор Молдавии строго без Приднестровья.
— Можно запустить этот процесс урегулирования лишь после того, как в Кишинёве будет достигнут по этому вопросу консенсус? Общество Молдавии расколото пополам.
— Это не общество, а элиты расколоты. Сторонники проевропейского, прорумынского и пронатовского курса — это меньшинства. Все опросы в Молдавии показывают, что абсолютное большинство граждан — то есть, если спрашивать обычных людей — за восстановление контактов с Россией и против движения в Европу. Меньшинства, с которыми работали американские глобалисты и румынские некоммерческие организации на деньги США в течении четверти века, они за Европу, за сближение с НАТО. Но это никакое не большинство, не население, не воля молдавского народа и не молдавский выбор.
Если локализовать глобалистские пролиберальные меньшинства в неком политическом гетто, в виде партии Майи Санду, то мы обнаружим, что это незначительная, с точки зрения социологии и общественного влияния сила, которая вполне может отправиться в Румынию пешком, совершенно безболезненно, не принеся никаких потерь для Молдавии.
— Ренато Усатый набрал 17%. Многие политологи называют «Нашу партию», которую он возглавляет, если не пророссийской, то, по крайней мере, дружелюбно настроенной к Москве. Так это или нет, на ваш взгляд?
— Пророссийским Ренато Усатого можно определить только в связи с меньшей степенью либерального глобалистского радикализма. То есть только по сравнению с Майей Санду, это некий весельчак, довольно спокойный, не экстремист, только в этом его пророссийскость.
— Избиратели Ренато Усатого во втором туре куда пойдут?
— Ренато Усатый не готов идти всерьёз на какие-то конфликты и обострения. Он не радикал. И, соответственно, его избиратели тоже не радикалы. А Майя Санду уже наделала радикальных антироссийских заявлений, и это чистый либеральный глобалистский проамериканский, даже не проевропейский, радикал. Поэтому умеренная часть электората Усатого проголосует скорее за Додона, который за спокойствие и за стабильную Молдову и суверенитет. А радикальная часть электората Усатого, которая туда набилась, — но радикалы это всегда меньшинства, это меньшинство из тех 17%, которые он набрал, — она перейдёт на сторону Майи Санду. То есть, его электорат разделится, и большинство пойдёт, скорее, в пользу Додона, спокойного и предсказуемого.
— Программа Майи Санду — это не оригинальная концепция, но, надо сказать, она срабатывает. В общем, призывает бороться с коррупцией, на постсоветском пространстве это вообще явление носит тотальный кое-где или, по крайней мере, системный характер. И действительно люди устали от неё и, в общем, она играет на этом поле совершенно ожидаемо и, наверное, отчасти, это может быть эффективно. Есть сомнения, сработает ли такая стратегия и эти призывы. Насколько граждане Молдавии устали от коррупции и готовы поверить в то, что с ней можно реально бороться?
— Коррупция — это последний эффективный, риторический ход проамериканских глобалистских сетей в борьбе с любым действующим законным режимом, правительством, с любым неподконтрольным им пока государством. Антикоррупционная риторика — это элемент цветной политтехнологии, с помощью которого разрушаются государства. И уж понятно, что никто в разрушенных государствах, разорённых революцией, с ней точно побороться не сможет. Сама же коррупция — это некое следствие либерализации, разворота на Запад, антироссийских демаршей и установления в государстве либеральной элиты. Можно подумать, что в США или Европе коррупции нет? Просто там она легализована. Бороться с коррупцией надо, но уж точно не путём разрушения государств посредством хаоса цветных революций.
— Что касается программы Санду, она довольно привлекательна.
— Программа — да.
— Она пообещала жителям сельской местности, в случае своей победы, запустить национальный проект «Европейское село».
— Замечательно! Но её коллеги на Украине тоже говорили: «Обещайте им, что угодно, а вешать мы их будем потом». А с учётом того, что в Европе никаких сёл давно уже не осталось, можно себе представить, как она будет эту программу реализовывать.
Мы знаем, что политтехнологи Запада идут на любые ухищрения, пообещают вам что угодно: бриллиантовые дороги, золотые пески, благосостояние, как в Европе, чтобы установить внешний контроль и внешнее глобалистское управление над вашей страной. Эта программа ничего не значит, потому что у нынешней Молдовы в её ослабленном состоянии нет возможности даже заткнуть социальные дыры. И всё это есть следствие управления олигархов, западно-ориентированных политиков, либералов, т.н. демократов, которые ориентированы на американских глобалистов, поэтому коррупция — это следствие эксплуатации Молдовы в качестве колонии со стороны западных структур. И восстановить Молдову можно только полностью отказавшись от внешнего западного управления, от их либеральных политиков, и их разрушительных ценностей.
