Обзор публикаций западной периодики.
Изборский клуб привлекает внимание не только у нас в стране. К нему внимательно приглядываются публицисты и интеллектуалы на Западе. Предлагаем читателям обзор некоторых, наиболее заметных, публикаций.
- «Безумные философы»
Начать следует, пожалуй, с самой экстравагантной статьи – «Безумные философы Москвы». Она принадлежит перу американского автора Роберта Зубрина и доступна на сайте National Review (https://www.nationalreview.com/2015/02/moscows-mad-philosophers-robert-zubrin/ )[1].
Сам Зубрин – личность весьма примечательная. Потомок эмигрантов еврейского происхождения из России. Президент кампании Pioneer Energy. Старший научный сотрудник Центра политики безопасности. Обладатель степени доктора ядерной инженерии. Основатель Марсианского общества (Mars Society), которое считает своей миссией исследование и колонизацию Марса. Горячий поборник создания новой Либеральной партии в США.
Автор обращает внимание на то, что большинство американцев никогда не слышали об Изборском клубе (ИК). И, по его мнению, пора данную ситуацию поправить, ибо речь идёт о «чрезвычайно влиятельной организации». Именно она, якобы, является ключевой частью группы, которая ведёт мир к войне. Вот так, ни много ни мало.
Зубрин обращает внимание на то, что т. н. «безумные философы существовали всегда. Но они не представляют реальной опасности до тех пор, пока не свяжутся и не начнут вербовать в свои ряды людей, обладающих влиянием. А Изборский клуб распространяет свою «вредную фашистскую идеологию» среди силовых московских игроков».
Зубрин представляет Клуб как сообщество влиятельных людей. Так, в нём состоит «архитектор политики Путина в отношении Евразийского Союза Сергей Глазьев». Членом Клуба является «координатор Кремля по стратегии исламского мира Шамиль Султанов». Не забыт и «генерал-майор милиции, бывший глава Интерпола России Владимир Овчинский». Сам Клуб характеризуется в качестве некоей «основной группы», которая «стоит за движением Кремля к фашизму, войне и евразийской империи».
И планы «изборцам» приписываются воистину наполеоновские. Согласно Зубрину, они планируют объединить под руководством Кремля не только Восточную и Центральную (!) Европу, но и весь Ближний Восток. При этом, автор отслеживает внешнеполитическую активность членов Клуба. Он рассказывает о визите председателя ИК Александра Проханова в Тегеран и о его встрече с бывшим президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом. При этом он обращает внимание на то, что поездка Проханова в Тегеран была совершена в компании члена клуба, генерала в отставке Леонида Ивашова и министра обороны России Сергея Шойгу, которые, находясь там, подписали пакт о военном сотрудничестве с Ираном.
Но самая важная страна, которую «изборцам» нужно «завоевать» — это не Украина или Иран, но сама Россия. И здесь автор делает сильный акцент на «защиту Сталина» со стороны Клуба. Самого же вождя народов он считает основателем национал-большевистской идеологии, якобы соединяющей коммунизм и фашизм. Сталинизм явно пугает и завораживает автора, ему он уделяет много строк в своей публикации. Он даже утверждает, что «программа Изборского клуба была опробована и раньше, и результаты были чудовищными. Возможно, украинцы были среди первых жертв Сталина. Но они не были его последними жертвами».
- На пути к «мировому господству»
Наполеоновские планы приписываются ИК и в статье Наташи Блаф с весьма характерным названием — «Клуб, который хочет Россию, чтобы захватить власть над миром» (World Policy Journal, США; https://www.codastory.com/author/natashabluth/)[2].
Сам ИК характеризуется здесь в качестве «ультранационалистического аналитического центра», который объединяет философов, журналистов, бизнесменов и священников.
Изборцы (автор именует их «избористами» – izborists) заявляют о необходимости более справедливого мирового порядка – при лидирующей роли России. Клуб назван так по имени города на западе страны, но он пропагандирует именно евразийство, «расширяя контроль и влияние Москвы на регион, охватывающий бывший Советский Союз, Восточную Европу и некоторые части Азии. Возникающая в результате тоталитарная Евразийская империя, возглавляемая Россией, в конечном итоге свергнет Запад и демократические ценности. Для достижения этой цели клуб также призывает к политике индустриализации в сталинском стиле, превращая Евразийский экономический союз в автаркию и объединяя правительство с Русской православной церковью».
Снова обращает на себя внимание основной посыл. Дескать, речь даже не идёт о реинтеграции бывшего СССР, имеется в виду расширение экспансии. Судя по всему, происходит обработка западной общественности, которую хотят запугать «русским империализмом». Характерно, что Клуб постоянно именуется правой (даже крайне правой), структурой, хотя он выступает за синтез «красного» и «белого», и в него входят такие характерно левые деятели как Максим Шевченко или Сергей Черняховский. Можно предположить, что расчёт здесь делается на страхи западной общественности, которую давно уже приучили делать основной упор именно на «правой угрозе».
При этом отмечается, что Клуб «является первой успешной инициативой, которая объединила все конкурирующие фракции ультраправых в России и их идеи». Более того, Клуб пытается создать международные союзы с другими правыми силами. Особой целью здесь является Германия. Пишется о тесных контактах с немецким издателем Юргеном Эльзессером, некогда бывшим крайне левым и даже выступавшим против воссоединения Германии. В настоящий момент он руководит ультраконсервативным журналом «Компакт», который сотрудничает с известной «Альтернативой для Германии» (AfD). Эльзэссер считает, что евразийский союз между Германией и Россией уже давно сложился. По «украинскому вопросу» он в своё время встал на сторону России.
Далее снова начинается антироссийская конспирология: «Кремль, возможно, приложил руку к прорыву Альтернативы для Германии посредством пропагандистских передач, нацеленных на немецких граждан российского происхождения, и усилий по разжиганию разногласий по таким вопросам, как мигранты и беженцы. Другие российские организации, такие как Международный парламентский форум, также дополняют инициативы «Избористов» по налаживанию связей с прокремлевскими политиками в других странах Европы».
- Через призму русских Смут
Указанные две публикации носят сугубо пропагандистский характер. Чего нельзя сказать о статье кандидата философских наук, научного сотрудника Института исследований России и Евразии Уппсальского Университета (Швеция) Кори Йохана Мьёра «Смута: циклическое видение истории в современной русской мысли и вопрос гегемонии» («Исследования восточноевропейской мысли», том 70 , 2018)[3].
Здесь налицо академический подход. Автор пытается рассмотреть влияние фактора Смуты (даже нескольких Смут) на развитие современной русской общественной мысли. Сама идея повторяющихся смутных времён была даже названа «центральной» идеей Клуба.
В плане преодоления «Смут» особое внимание уделяется синтезу «красного» и «белого» смыслов. На этом синтезе и должна быть основана новая государственная идеология. «В данном контексте, как это ни парадоксально звучит, просоветское мышление принципиально разделяет антиреволюционную позицию с белыми, процарскими взглядами». По мнению «изборского» руководства, две данные традиции защищали великую Россию — от западников и либералов.
Кори Мьёр обращает внимание на третий номер журнала « Изборский клуб» за 2013 год, где сквозной темой является именно «красно-белый синтез». «Ключевой автор этого выпуска — Виталий Аверьянов, ранее один из авторов манифеста «Русская доктрина», подготовленный в 2005 году Центром динамического консерватизма, предшественником Изборского клуба. В этом тексте также важную роль играет понятие «Smuta» во множественном числе».
Циклизм «Смут» сочетается с циклизмом Империй. Председатель Клуба писатель Александр Проханов отстаивает идею Пятой Империи. «Пять российских империй – это Киев, Московия, империя Романовых, Советский Союз и постсоветская Россия. Все они представлены как методологическая основа анализа российской истории».
Автор делает следующее осмысление. Может показаться парадоксом, но из всего этого следует, что сами Смуты делают историю России значимой – в плане их преодоления. Смутные времена драматичны, но без них события российской исторической жизни были бы статичны. «История без событий является теоретической моделью среди ученых, но ее трудно представить как способствующую политической мобилизации».
По мнению Изборского клуба (такова авторская интерпретация), Россия в настоящее время все еще борется с наследием «третьей смуты» 1991 года. Это – и потерянные территории, и экономические проблемы, и «негласная поддержка Вашингтонского консенсуса». Но именно цикличность российской истории делает возможным создание «новой, беспрецедентной империи».
Пятая империя должна не только сочетать элементы российских империй, уже осуществленных ранее в истории, но и совершить решительный подрыв глобальной гегемонии Запада. Более того, она призвана осуществлять интеграцию даже «за пределами бывшего Советского Союза». Последнее утверждение является очередной пропагандистской страшилкой, что отличает и предыдущие две публикации.
- Борьба за культурную гегемонию
Градус академизма явно повышается в статье профессора, заместителя директора Института европейских, российских и евразийских исследований (IERES), руководителя программы Центральной Азии при Университете Джорджа Вашингтона (Вашингтон) Марлен Ларюэль «Изборский клуб, или Новый консервативный авангард в России» («The Russian Review», октябрь 2016 года)[4].
Изборский клуб, по мнению автора, пытается создать в России «конкретную идеологию», отсутствие которой ослабляет государство. Различные идеологические фрагменты должны сложиться в единое логическое целое. Миссия Клуба состоит в том, чтобы вновь открыть «культурный фронт». Он должен стать некоей лабораторией разработки идеологии и строительной площадкой для создания идеологического оружия.
Впрочем, речь идёт не только об идеологии. Проханов часто поднимает тему «Русского оружия». Данный термин, по мнению Ларюэль, звучит парадоксально на русском языке, потому, что он «относится не к оружию, сделанному в России, но к оружию, которое олицетворяет русские культурные характеристики». Проханов недвусмысленно заявляет, что это оружие будет защищать не только людей и территории, но также религиозный и культурный уклад России. Он напоминает, что произведенные в России ракеты и боевые корабли имеют дух — Александра Невского, победившего немецкую и шведскую армии, и Дмитрия Донского, победившего Золотую Орду.
ИК позиционирует себя как некий «новый консервативный авангард». А понятие «культурного фронта» указывает на большевистские практики использования культуры для утверждения неких ценностей. Ларюэль также отмечает историческую связь с немецким Kulturkampf периода Бисмарка, а также с идеей итальянского философа Антонио Грамши, утверждавшего, что вначале необходимо захватить культурную власть. «Клуб представляет собой один из редких случаев попытки институционализировать доктрину».
Клуб гордится тем, что он смог объединить вокруг себя самые разные консервативные течения – после многих десятилетий раскола. Им была преодолена институциональная неспособность создать единый организационный фронт. Клуб предлагает консенсус по антилиберальным принципам, при том что его члены не согласны по многим доктринальным вопросам. Разумная стратегия Проханова заключается в том, чтобы не пытаться разрешить эти различия, но объединить их в «согласованный метанарратив», допускающий множественность мнений внутри одного целого. (Проханов пытался сформировать широкие коалиции консерваторов ещё со времен перестройки.)
«Националистический» не является самым подходящим эпитетом для описания Изборского клуба. Если национализм понимается в его ограниченной версии как этнонационализм, тогда Клуб этот скорее не националистический, а империалистический. «Антилиберальный» – вероятно, был бы более уместным обозначением, потому что доктринальное ядро, объединяющее многие внутренние тенденции Клуба, это отказ от либерализма во всех его формах – политической, моральной и экономической».
Клуб считает своей основой консерватизм. Однако, он трактует его не как реакционную и ретроспективную доктрину. Это доктрина «динамичная», она нацелена на создание нового политического порядка как внутри страны, так и в международном масштабе. Одна из самых ярких черт идеологии Клуба – утверждение о необходимости нового мобилизационного проекта для России.
Политическая идентичность Клуба отражается в выбранном имени. ИК был создан в небольшом городе Изборске, который расположен на западной границе Русского мира. А это означает, что он «сопротивлялся множеству вторжений – из Литвы и Польши в шестнадцатом веке, Швеции – в семнадцатом веке, Германии – во время Второй мировой войны. Тем самым Клуб размахивает двумя главными знаменами: исторической преемственностью России и её основной миссией – быть крепостью против западных влияний».
Клуб пытается показать здесь как бы две стороны медали. «Когда Россия теряет чувство временного единства через политические изменения, то она становится уязвимым для внешних атак. Как заявил Виталий Аверьянов, «Россия едина и неделима не только в пространстве, но и во времени».
Руководитель Клуба Александр Проханов прославляет национальное разнообразие. Ему импонирует советская или евразийская модели идентичности. Как он заявляет, «под империей я имею в виду не господство одной агрессивной нации над другими, но симфонию пространств, культур, языков, народов, возможностей». И данное представление выражается на практике. ИК сообщает о многочисленных встречах с руководителями национальных республик. Например, с президентом Саха-Якутии или с главой республики Дагестан и т.д.
Клуб не ограничивается историко-культурными дискуссиями, но старается продвигать конкретные политические стратегии. Так, он требует предоставления официального статуса русским РФ – в целях защиты этнических русских от дискриминации, а также для укрепления русской культуры и языка.
Итак, ИК – «консервативный авангард, который пытается захватить государство, сначала заняв интеллектуальное пространство. Это непрерывный процесс, результаты которого пока неизвестны». Заявления же изборцев о том, что ими создана или почти создана некая «резервная идеология» для Кремля – пока лишь благие пожелания.
- Путин использует формулу «динамического консерватизма»
Французская исследовательница Джульетт Фор уже несколько лет изучает идеологию Изборского клуба в рамках своей работы над диссертацией о современном русском консерватизме. В 2018 году вышла ее новая работа с заголовком «Идея традиции в основе политики современного российского режима: «динамический консерватизм»?»[5] До этого выходила ее большая статья об идеях русского космизма как своего рода философском фундаменте Изборского клуба[6].
На этот раз речь идет о том, что изборцы решают сложнейшую и не решаемую до них задачу: сопряжение и глубокий синтез традиционалистских установок и ориентиров с прорывным технологическим развитием, захватом современности.
В этом пункте автор видит существенное совпадение Клуба и президента Путина, который вынужден решать сходную задачу в практической политике. «Гибридный характер позиций режима – консервативного с ценностной точки зрения и прогрессивного с технической точки зрения – характеризует новый тип политической идеологии, который, в частности, обозначался термином « динамический консерватизм». Эта идеология была подсказана власти группой идеологов, вдохновившей риторику при переизбрании президента в 2012 году и собравшейся в Изборском клубе.
По мнению Джульетт Фор, российский режим принимает « динамичную » концепцию традиции, которая не сливается ни со спонтанным порядком либерализма, ни с застывшим порядком традиционализма. В. Путин говорит так : «Консерватизм не означает стагнации. Консерватизм — это опора на традиционные ценности, с тем чтобы лучше ориентироваться на развитие».
Этот подход характеризуется как антипросвещенческими, так и одновременно своего рода прогрессистскими посылами (с идеалом новой индустриализации и перехода к новому технологическому укладу).
Автор цитирует главного идеолога «динамического консерватизма» Виталия Аверьянова, утверждающего, что стоит задача «создать кентавра из православия и инноваций, из высокой духовности и высоких технологий. Этот кентавр будет представлять лицо России XXI века». Такой подход становится возможным на том основании, что, цитирует далее Дж. Фор, «самое главное в традиции — это ее регенерирующая сила, а не повторение того, что произошло вчера».
С точки зрения исследовательницы, эта идеология восстанавливает до-современную концепцию мира, бросая вызов основам западного философского и научного воображения, в частности секуляризации власти и научному позитивизму. Такого рода стратегические дебаты вносят оживление в российскую элиту, придавая ей уверенности в ее оппонировании западным ценностям.
- Демонизация «изборской доктрины» в ВШЭ
Хотя формально это и не входит в рамки настоящего обзора, остановимся еще на одной публикации об Изборском клубе – несмотря на то, что она вышла на русском языке и принадлежит российскому автору. Это оправданно в силу того, что сама публикация и ее основной вектор могут недвусмысленно рассматриваться как своего рода «эхо» западного внимания к изборцам. Да и сам автор, и Высшая школа экономики, в которой он работает профессором, выступают де факто как филиалы западной интеллектуальной элиты внутри России.
Речь идет о статье Б. Корнейчука «Принципы и противоречия Изборской доктрины», вышедшей в журнале «Социум и власть»[7]. Будучи доктором экономическим наук, Корнейчук тем не менее углубляется в откровенно политологическую тему, силясь объяснить, каким образом Изборскому клубу удалось стать столь влиятельной организацией в России.
Корнейчук отмечает, что Клуб наполнен научно состоятельными и авторитетными деятелями: в нем «десятки докторов наук, депутаты Думы, известные писатели, кинорежиссеры и актеры, пресс-секретарь крупной нефтедобывающей компании, отставные генералы, главные редакторы газет и телеканала, ректор вуза и т. п.» Но главное достоинство Клуба – несмотря на некоторую эклектичность воззрений его членов он сумел предложить целостную идеологическую систему, или Изборскую доктрину.
Анализ этой доктрины осуществлен на основе публикаций журнала «Изборский клуб» – правда, автор допускает некоторую небрежность, приводя цитаты авторов, которые не являются членами или экспертами Клуба (как, например, В.Ю. Катасонова или С.Г. Кара-Мурзы).
Корнейчук способен оставить читателя в недоумении, потому что он, с одной стороны, заявляет о целостной изборской доктрине, а с другой стороны констатирует, что доктрина эта складывается из несовместимых элементов, в частности, из попыток примирить социализм, православие и ислам.
Саму доктрину критик Клуба сводит к трем главным принципам: этническому национализму, примату идеологии и антилиберальному консенсусу.
Пытаясь доказать принадлежность Клуба к этническому национализму, автор не обращает внимания на имперские акценты изборского мировоззрения, игнорирует ее интегративный потенциал. (Не говоря уже о том, что в «Изборском клубе» вышел целый ряд статей и несколько докладов по национальному вопросу – но Корнейчук, по всей видимости, до них не добрался.) Собственно, узкий этнический национализм ИК никак не обосновывается – указывается лишь на идеологическое использование понятия и концепции «русофобии». Но это само по себе никак не доказывает принадлежность этнонационализму.
Завершая свое исследование, Корнейчук вновь возвращается к тому недоумению, с которого начал: «Клуб объединяет сторонников несовместимых концепций: национализма и интернационализма, глобализма и автаркии, православия и социализма, ислама и христианства. Несмотря на внутренние противоречия, Клуб уже больше пяти лет демонстрирует духовное единство, редкое для общественных движений и интеллектуальных сообществ. (…) Причина такого постоянства имеет глубокие институциональные корни: поскольку устаревшие институты не отмирают полностью, в обществе сохраняются объективные условия для постоянного воспроизводства идей и моделей поведения, которые доминировали в разные эпохи».
Вывод, к которому приходит Корнейчук, и который должен вроде бы как объяснить указанный парадокс: изборская доктрина собрана из устаревших взглядов и свойств институтов прошлого отживших свое – по сути это не что иное как «рецидивы варварства, которое предполагает применение насилия при решении общественных проблем». Таким образом, заключает Корнейчук, эта доктрина враждебна новым институтам и ценностям, в частности, правам человека и демократии – это ультраконсерватизм, который не способен служить созидательной силой общественного развития.
Что, как говорится, и требовалось доказать автору и заказчикам данного исследования.
[1] Zubrin R. Moscow’s Mad Philosophers // National Review. 2015. 18 Febr.
[2] Bluth N. Fringe Benefits: How Russian ultranationalist think tank is laying the «intellectual» foundations for a far-right movement // World Policy Journal. 2017. Vol. 34, no. 4. P. 87-92.
[3] Mjør, K.J. Smuta: cyclical visions of history in contemporary Russian thought and the question of hegemony. // Stud East Eur Thought 70, 19–40 (2018).
[4] Laruelle M. The Izborsky Club or the New Conservative Avant-Garde in Russia //The Russian Review. 201 6.Vol. 75, no. 4. P. 626-644.
[5] Juliette Faure. L’idée de tradition au coeur de la politique du régime russe contemporain: un «conservatisme dynamique»? // 2018, Geostrategie.com
[6] Juliette Faure. Le cosmisme, une vieille idée russe pour le XXIe siècle // Le Monde Diplomatique, decembre 2018.
[7] Социум и власть. 2018. № 3 (71). С. 72-79.
