Об уроках Иосифа Волоцкого
Александр Нотин
Когда на Валдайском форуме президент Путин упрекнул свое окружение, состоящее поголовно из либералов: мол, как же так, за двадцать лет вы не смогли сформулировать национальную идею России! — я, признаться, слегка опешил. Обращаться к этим ребятам с подобным заданием — все равно, что поручать коту сторожить миску со сметаной или нанимать слепого проводника. Это первое.
Второе заключается в том, методологически неверно и совершенно бессмысленно даже ставить вопрос о "научной разработке" национальной идеи. Ничего здесь не надо разрабатывать. Ничего подобного и невозможно разработать силами человеческого разумения.
Национальная идея, а, лучше сказать, национальная судьба (миссия, предназначение) всегда была у России. Есть она и сегодня, но как бы под спудом, в потенции. Она, эта идея, жива в миллионах благородных русских сердец. Веками она сберегала наши пространства от внутренней измены и внешних нашествий, просвещала умы, собирала народы, поднимала героев в атаку за Веру, Царя и Отечество. Последние три слагаемые, именно в таком наборе и порядке первенства составляют суть национальной идеи.
Ничего, повторюсь, придумывать не надо. Национальную идею нужно не изобрести, а как бы вывести из тьмы забвения, ощутить, распаковать. Ее не улучшить и не "осовременить". Она в этом не нуждается. Что нужно, так это защитить ее и очистить от лукавых наслоений, в результате которых она не только теряет свою изначальную божественную и богоданную простоту (ибо она от Бога Простого — ударение на первое "о"), но и часто совершенно искажается, теряя свои свойства объединять русских людей и воодушевлять их на подвиг во имя Бога и ближнего своего.
Либералам все это чуждо и отвратительно. Бога они не знают и противятся Ему. На ближнего, особенно русского, настоящему либералу глубоко наплевать: Россия ему не Родина и Бог не Отец. Либералу подавай нечто иное: абстрактную любовь к человечеству, к отвлеченным правам человека, к свободам (от Бога и заповедей-законов Его). Что такое либерализм сегодня? Это выродившийся и осатаневший гуманизм. Что он такое, мы и без бинокля видим на примере Европы и Штатов. И мы понимаем: нам такого "прогресса" не надо! Вот и Путин того же мнения. Слава Богу!
Национальная идея России, если говорить конкретно, это, в широком смысле, удерживание мира от сползания в пропасть либерализма и нигилизма. В пропасть Апокалипсиса — конца мира и времен. Ибо Апокалипсис все-таки условно относителен: он наступит не в тот момент, когда гигантская комета врежется в землю или взорвутся супервулканы, а когда окончательно одичает человек, и по этой причине "в мире иссякнет любовь". Мы — русские, Россия, "Третий Рим" ("а четвертому не бывать" — старец Филофей, XV век) призваны обуздать, насколько это возможно, подобное одичание и оскудение. Этим мы не отменим конец света, но можем существенно удержать его наступление: цель, согласитесь достойная и важная. "Удерживание’ нами будет производиться двояким образом. За своими границами Россия призвана хитростью или силой обуздывать бесчинствующий "дух века сего", выразителем которого сегодня, уже не скрываясь, выступают США и Запад. Внутри мы начнем строительство альтернативной модели человеческой цивилизации на базе забытых тем же Западом истинно христианских ценностей, которые, слава Богу, еще хранятся в нашей Православной Церкви и традиционном русском генотипе.
Что это за модель?
В самом общем смысле ее можно определить как церковно-государственный синтез (представляю себе, как при этих словах поморщится "идейный" либераст!). Модель эта ничуть не нова. Она успешно существовала на практике в период Святой Руси, и ныне вполне может быть возрождена, с поправками, конечно: а) на сложившееся на данный момент состояние русского общества; б) отчаянное сопротивление пропитанной нигилизмом глобальной и местной среды.
В триаде "Православие — самодержавие — народность" (За веру, царя и Отечество!) духовная составляющая отнюдь не случайно выведена на первый план и как бы предваряет все остальное, земное, как бы обуславливает это остальное, служит ему источником и фундаментом. Именно на Церкви, понимаемой, прежде всего, как средоточие божественной благодати Духа Святого, пребывающего в людях, стремящихся и способных вмещать в себя и проводить в мир эту благодать, — именно на этой основе должна строиться вся искомая цивилизационная модель, чтобы в итоге оказаться благом — домом, построенного на камне, а не на песке. Тогда общественная структура могла бы выглядеть так: Церковь (Бог) — государство — культура — хозяйство.
Сейчас эта иерархия разрушена и лишена необходимого Божественного попечения (причем не по воле Божьей, а по бездумному произволу человеческому), отчего ее неустанно сотрясают кризисы и бедствия — суды Божии. Прообразом будущего устройства Святой Руси в современном ее виде могут служить русские монастыри эпохи Иосифа Волоцкого. Они представляли собой как бы мини государства: в центре — литургическое богослужебное ядро, где формируется и откуда незримо проистекает Дух Святый. Он окормлял не только молитвенную, но и всю хозяйственную жизнь обители и округи. Если случался недород и голод, монастырь брал на себя задачу кормления населения через создаваемые в этих целях сиропитательницы. Здесь же, в монастырях часто сосредотачивалась "окружная" образовательно-просветительская деятельность — то был особый круг внимания и попечения братий. Широко развивалось книгописание, а также то, что сегодня принято назвать "социальной сферой": богадельни, больницы и т.п. Для более тонкого и точного понимания того, как строилась и почему повредилась гармония Церкви и государства (а, значит, и по каким линиям предстоит исправлять ошибки и восстанавливать утраченное совершенство) имеет смысл разобраться в подлинной сути конфликта "иосифлян" и "нестяжателей". Разве "иосифляне" были стяжателями — ведь именно к такому выводу вроде бы подводит нас данное противопоставление? Ни в коем случае. Нил Сорский, духовное лицо "нестяжателей", проповедовал так называемое скитское монашество, суть которого выражалась в нехитрой формуле: монах не должен ни о чем не думать, только молиться, созерцать, жить от труда своих рук или подаяния. В качестве примера для подражания преподобный использовал Афон, где монастыри действительно не имели сел. Но вне Афона эти же монастыри имели и села, и подворья. К тому же еще со времен византийских императоров вся земля на Афоне была "накрепко" поделена между двадцатью "владетельными монастырями". До сего дня эту землю можно только арендовать у них, но не купить, и, если на ней строится новый скит, то он обязательно будет приписан к большому монастырю. Сам скит Нила Сорского был приписан к Кирилл-Белозерскому монастырю — самому мощному после Троицко-Сергиевой Лавры хозяйственному комплексу севера России. Устройство скита "по Нилу Сорскому" было простым: храм, а вокруг него "на расстоянии голоса" кельи монахов, каждый из которых жил своим уставом, хозяйством и доходом, и собиралась братия только на богослужения.
У Иосифа Волоцкого в монастырских кельях никто не имел ничего своего. Нужна ряса или книга, настоятель или келарь благословит выдать из общих запасов. И это называется стяжательством? Получается ровно наоборот: у Иосифа практиковался, по сути, аскетический образ монашеской жизни: ни братия, ни настоятель не владели ничем, монастырь же владел всем. В 1503 г. в Москве даже пришлось собрать специальный Собор по вопросам "нестяжательства": может ли православный монастырь иметь собственность. Кстати, преподобные Иосиф и Нил уважали друг друга и даже обменивались учениками. Есть свидетельства, что Нил Сорский вручную переписывал труды Иосифа Волоцкого, которого высоко ценил и чтил как богослова. Разошлись между собой, скорее, не старцы, а их ученики…
Заглядывая еще чуть глубже в анналы истории, обнаружим, что подлинной причиной этого, казалось бы, сугубо внутрицерковного спора явилась предпринятая в начале XVI века попытка тогдашней государственной верхушки подчинить себе церковную собственность. Зачем? Чтобы содержать своих служителей — дворян (людей при дворе) и поместить их на землю (то есть сделать из низ помещиков). Но где было взять эту саму землю, да не просто целину, а хорошо обустроенную? Только в монастырях, где к тому времени уже была хорошо отлаженная хозяйственная система. Ибо там, и только там царил по-настоящему хороший, благой Дух Божий. Всякое дело начиналось и совершалось с молитвой — пахали, сеяли, строили, писали. И вот кто-то сообразил, как это периодически случается в истории, что можно "все взять и поделить". Идея, в сущности, та же, что пришла в голову Ленина в 1922 году. Это-то и увидел, это и разглядел, это осознал преподобный Иосиф Волоцкий. Именно он на пятьсот лет поставил заслон лихим "экспроприаторам" церковного достояния. Ведь это достояние это истинно Божие. Оно образуется за счет добровольных вкладов людей, начиная с государей и знати и кончая купьцами и простолюдинами. Бывало так: покаялся боярин перед смертью, и отписал свою вотчину монастырю. Народ и элита передавали в Церкви все самое дорогое, ценное и любимое. Именно дарами этой любви и милостыни монастыри стали мощными центрами хозяйствования, культуры, искусства. Иосиф так и сказал: нельзя на это посягать, это Божье.
Сегодня нам самое время основательно переосмыслить многие свои дурные стереотипы, берущие начало из больной или намеренно изуродованной исторической памяти, которая белое представляет черным, искреннее лукавым, полезное вредным. До сих пор, признаемся, присутствует во многих из нас некоторое предубеждение против богатства монастырей и церквей, подогреваемое извечным интеллигентским "попы жируют". К сожалению, русская интеллигенция, так и не понявшая духовно-светской парадигмы национального бытия (и этим вольно или невольно спровоцировавшая кровавую революцию 1917 года), в основной массе своей, за очень редким исключением, выступала проводником и союзником идей распада, рассредоточения и расстройства целостного Русского мира. Не поняв и не приняв Церкви как духовного очага и оселка национальной судьбы, она обрекал себя на роль противника русскому собиранию и сбережению. Ближе других к пониманию надмирной тайны русскости подошел историк Ключевский, писавший о "монастырском собирании" Северной Руси, Сибири и Амурского края, куда сначала уходили монахи, а уже вслед за ними тянулись крестьяне, казаки, купцы. Монахи пробивали первые, самые трудные и опасные тропы в неизведанные земли, освящали их Божьим словом, поливали потом и кровью, добивались невиданных успехов в становлении хозяйства.
Еще один важнейший урок, который мы обязаны вынести из эпохи преподобного Иосифа Волоцкого, связан с так называемой ересью жидовствующих. Мы должны осознать, что нынешнее безумие Запада есть результат, прежде всего, повреждения его Церкви, его духовных корней и духовной традиции. Как распространяется и действует эта порча, никто из "человеков" доподлинно не знает, и знать не может. (Святые отцы вообще считали, что людям не только невозможно, но и не полезно знать суды Божии). Зарождаясь в помраченных умах священства, отступившего от евангельской правды, горделивые плотские "мудрования" (бесовские прилоги) и вырастающие из них вселенские ереси поражали целые народы, миллионы людей, становившихся их невольными, но оттого не менее несчастными жертвами. В Англии до сих пор всюду встречаются разваленные аббатства. Их разгромили не захватчиков — нет, свои же англичане, подстрекаемые "духовными лицами". И началось все именно в XVI веке, когда протестанты сочли, что Христу не нужны храмы, алтари, иконы и мощи святых. Уже тогда это был настоящий "христианский фундаментализм", проявления которого, если присмотреться, мы найдем всюду: в походах крестоносцев, торговле индульгенциями, охотах на ведьм, преследованиях ученых и прочем.
У нас, в России сегодня не легче. Многие, если не кричат, то думают про себя: зачем восстанавливать Храм Христа Спасителя, зачем строить и возрождать тысячи церквей по всей России? Кругом столько несчастных — лучше отдать им! Та же примитивная, линейная логика. Тот же интеллигентский призыв к разделению и разрушению. Дух творит себе формы, а не наоборот — когда же мы это постигнем, когда сделаем эту правду руководством к собственной жизни! Если вороватый чиновник или бизнесмен с сомнительным прошлым в порыве минутного раскаяния (истоков которого он подчас и сам объяснить не может) строит храм, это не просто его личный шанс на спасение. Это образ собирания и спасения всей России; а деньги, которые ,якобы, могли вместо этого пойти на нужды нищих, с неменьшим успехом и скорее всего были бы разворованы.
Когда в начале XVI века преподобный Иосиф писал свой главный труд — "Просветитель", в той России тоже призывали рубить иконы и разгонять монахов. То есть тоже (не без подачи с Запада) делалась попытка подрубить корни духовной традиции народа вместо того, чтобы укреплять и развивать их. Что за дух стоял за этими происками? Очевидно, все тот же сатанинский "дух века сего", что в итоге разрушил Русское имперское величие и обрек страну на целое столетие войн, революций и чудовищных потерь.
Оберегая церковную святыню, в чем бы они ни являла себя, преподобный Иосиф категорически возражал против секуляризации и национализации церковного имущества. И, слава Богу, голос его был услышан! Но он же, что характерно, боролся за централизацию российского государства. Именно по его инициативе и под его началом нынешний Иосифо-Волоцкий монастырь перешел под юрисдикцию Московского, а не местного Волоколамского князя. Сегодня об этом не принято говорить, но в один из самых ответственных этапов нашей истории именно Церковь с ее авторитетом и мудростью взяла на себя значительную часть трудов по собиранию Руси. Своей идеологической, духовной и богословской школой Иосиф, по сути, собрал и сплотил вокруг Москвы всю тогдашнюю русскую жизнь.
Возрождение "Святорусского мира" — вот, что в духовном измерении может считаться нашей национальной идеей и задачей дня. Сначала Россия должна, насколько это возможно, возродить симфонию Церкви и государства, оживить дремлющие в ее исторических глубинах корни Святой Руси — а они, безусловно, живы, иначе наша Церковь не смогла бы столь стремительно подняться из руин большевистского лихолетья, да еще на фоне глобального убывания ее инославных сестер: католической и протестантской. Для воссоздания этой симфонии и гармонии очень много предстоит сделать, и прежде всего избавиться от вируса клерикализма, отравляющего и извращающего самую суть духовно-светского служения государству и обществу. Если эта задача начнет решаться не на словах, а на деле — и только о мере ее решения, не раньше, — начнет заново и реально собираться Русский мир. Только тогда оживут и наполнятся энергией и динамикой разнообразные формы сотрудничества: таможенный союз, экономическая, торговая, культурная и научная кооперации. Возродится Союз русских народов, но уже на принципиально иной, здоровой, духовной почве.
Такими сложными путями, верится нам, Промысл Божий вернет России ее славу, честь и достоинство "катехона" — последней удерживающей силы "последних времен". Удерживание мирового зла будет производиться двумя путями. Вне России — через политическое, а, если надо, и силовое обуздание злейших глобальных провокаций "духа века сего", осуществляемых руками новой империи зла в лице правящих кругов США и Запада. Внутри страны — через практическое созидание альтернативной модели человеческой цивилизации на базе утраченных западным миром, но сохраненных Русской Православной Церковью и русским генотипом подлинных христианских ценностей.
Переправа 03.10.2013
